Предполагают, что арест Робинсона произошел благодаря информации, полученной немцами от Треппера. Американские исследователи организации «Красная капелла» утверждают, что Робинсон, подобно Трепперу, тотчас же согласился работать на немцев. Однако после того, как в июне 1943 Трепперу удалось сбежать от сотрудников зондеркоманды, немцы вновь арестовали Робинсона и отправили в Берлин. Дальнейшая его судьба неизвестна, но ходили упорные слухи, будто бы он остался жив после войны. В дальнейшем мы приведем мнения других исследователей, чьи взгляды отличаются от американских.

По словам сотрудника IV управления РСХА Хорста Копкова, Робинсон в течение полугода находился под стражей в Париже, затем был переведен в Берлин для допросов и в конечном счете предстал перед тем же трибуналом, который судил Шульце-Бойзена. Был осужден и казнен. Однако доктор Манфред Редер, главный прокурор процессов группы Шульце-Бойзена, заявил, что Робинсон предстал перед полевым судом в Париже в июне или июле 1943. Как показывал Вилли Берг, сотрудник зондеркоманды, Робинсона после его ареста содержали в Париже на вилле на бульваре Виктора Гюго, где он работал на зондеркоманду. Именно благодаря ему немцам удалось выследить других участников группы «Красная капелла».

Подруга Робинсона Клара Шаббель была казнена в 1943 вместе с руководителем сети Шульце-Бойзеном. Ее сын, Лео Шаббель, также имел отношение к советской разведке, работавшей в Германии.

Хотя во Франции Робинсон работал под своим собственным именем, он также использовал швейцарские псевдонимы: Альфред Мериан, Отто Верли и Бухер. Два последних имени принадлежали реальным людям. Один из них, по указанию руководителя швейцарских коммунистов Карла Гофмейера, связанного с советской разведкой, обратился в полицию о выдаче ему паспорта (который ему был не нужен). Именно этим документом и воспользовался Робинсон.

По данным французской разведки, главным агентом Робинсона был Морис Энис-Энслен, житель швейцарского города Гельтеркинден, директор парижской фирмы «Шаувеккер Юнипектин Компани». По утверждению французов, триумвират Ганс Шаувеккер, Морис Энис-Энслен и Франц Шнайдер сотрудничал с советской разведкой и после войны.

При аресте Робинсона у него нашли четыре фальшивых паспорта и знаменитые «робинсоновские документы».

В отличие от Л. Треппера и А.М. Гуревича, с которыми немцы обращались корректно, Робинсона пытали в присутствии Нины Гриотти так, что он вынужден был сказать ей, кто он такой: настолько было изуродовано его лицо. Арестованных ими агентов немцы делили на две категории: 1) Ценные агенты, имевшие связь с Москвой и согласившиеся работать под контролем немцев (к ним относились Большой Шеф (Треппер), Хиллель Кац и Маленький Шеф (Гуревич), которых оставили на свободе, но под присмотром охранников). 2) Менее ценные агенты, у которых нет перспективы в будущем: этих отправляют в концлагеря или казнят.

От Гарри (Робинсона) проку никакого: он никого не выдал и не выдаст. Он говорит лишь полуправду. Об этом можно судить по телеграмме, которую Треппер отправил в ГРУ 7 июля 1943: «В результате жуткого заговора, организованного немецкой Контрой [зондеркомандой], вот уже пять месяцев мы – Отто (сам Треппер), Андре (его помощник Гроссфогель), Рене (Кац), Гарри (Робинсон) с частью наших людей находимся в тюрьме… Контре удалось добыть шифры и коды силой или с согласия агентов, давая мне возможность бывать на свободе, сохраняя в тайне наш арест и обещая впоследствии всех освободить. До сих пор один только Гарри не выдал им шифры. По этой причине Контра не может вести радиоигру».

Робинсон не захочет вести двойную игру, в отличие от Треппера и Гуревича (Кента), несмотря на то что его сын Лео был арестован 11 марта 1943. Юношу приговорили к пяти годам тюрьмы. Он сохранил свою жизнь потому, что был ранен на фронте.

Что касается его отца, то, по одним источникам, он был казнен в 1944 или 1945.

Что именно происходило в день ареста «Гарри», мы узнаем от Нины, жены Менардо Гриотти. Робинсон был частым гостем этой семьи. Как правило, он приходил к ним обедать. Как и Райхман, Менардо был «сапожником» (изготовителем фальшивых документов») в Париже, работавшим на «Гарри». В Швейцарии у «Гарри» был другой «сапожник». Помимо паспортов, Гриотти подделывал пропуска, продовольственные карточки, печати. Нина Гриотти – красивая итальянка лет тридцати – была любовницей «Гарри». Муж ее об этом знал, что не мешало «любовному треугольнику» жить в полной гармонии. В семействе Менардо «Гарри» называли «мсье Жак». Помимо этого, у «Гарри» было множество других псевдонимов.

«Жак был у нас, когда этот тип [Треппер] пришел договариваться о встрече. Жак спрятал лицо газетой. «Нужно идти, – сказал он затем. – Человек, о котором он мне сообщил, наверняка арестован». [Речь шла о Райхмане.] Уже несколько дней мсье Жак был сам не свой. Был похож на больного. «Готовится что-то серьезное, но не могу понять, что именно, – признался он мне. – Если я не вернусь к девяти вечера, немедленно уходите оба». Но в восемь немцы уже были у нас в доме. Окружили весь квартал. Они обнаружили его портфель и чемодан. В первом были деньги. В чемодане было двойное дно, там обнаружили пленки, паспорта и множество бумаг».

Возникает вопрос. Почему Робинсон хранил у себя компрометирующие его материалы вопреки всем правилам конспирации? Почему он принес их к чете Гриотти, прежде чем отправиться на встречу с Райхманом? На эти вопросы нет ответа и поныне. Может быть, им двигал инстинкт самоубийцы? На него это было не похоже. Несомненно одно. Не только предательство Треппера, но и наличие этих документов стоили Робинсону жизни. Прошло более полувека, но секреты Робинсона хранят как западные, так и восточные разведки. Отсюда можно представить себе его значение, его умение проникать в высшие сферы Франции, его умение управлять разведсетями ряда стран Европы.

Так называемые «Робинсоновские бумаги», о существовании которых известно всем, кто имеет отношение к разведке, представляют собой коллекцию радиограмм из Парижа от «Гарри» и из Москвы от «Директора», полученные «Гарри» в период с января 1939 по 24 июня 1941. Кроме того, в их числе бумаги личного характера, найденные после его ареста, и множество фальшивых документов, обнаруженных гестаповцами в чемодане с двойным дном, который он оставил у четы Гриотто. Это сокровище впопыхах бросили немцы в связи с открытием второго фронта в Европе. В начале 1945 англичане, оказавшиеся в Брюсселе, прибрали к рукам копии докладов бельгийского филиала зондеркоманды, занимавшейся «Красным оркестром». В бумагах, обнаруженных гестаповцами, а затем британцами, помимо ценной информации, много «дезы». Чего стоят его личные документы, в том числе паспорта! Робинсон был многолик.

Рогачев Виктор Павлович

11.06.1921 – дер. Ухорьские Выселки, ныне Рязанской области – 31.12.1994 – Москва.

Русский. Капитан 1-го ранга (15.7.1959). В ВМФ с 1939. Член компартии с 1942. Окончил два курса Черноморского ВВМУ (июль 1939 – октябрь 1941), Военно-морское училище им. М.В. Фрунзе (октябрь 1941 – октябрь 1942), Курсы ускоренной подготовки комсостава командиров штабной службы ВМФ (октябрь 1942 – апрель 1943).