– Сашка. Моего сына зовут Александр. Найдом его звал Михаил, пока не нашёл меня.

Настя кивнула. Неловко поправила на мне простыню.

– Всё так странно. Я действительно чувствую себя живой. Как прежде. Я понимаю, это ничего не значит…

– Мы поговорим ещё об этом, – сказал я. – У нас будет время. А сейчас я, наверное, усну. Они и впрямь меня накачали лекарствами.

– Я пойду, – быстро сказала Настя. – Отдыхай. Ты сейчас похож на восставшего в процессе подъёма. Боюсь, что ты завоешь и попробуешь меня укусить.

– Да, ты стала опасно похожа на человека, – согласился я, улыбнувшись. – Даже шутишь.

Она повернулась, глянула на меня – и я заглянул в её глаза, с опаской и осторожностью, боясь увидеть там что-то, чего не должно быть у человека. Но там была только тревога и смятение. Я большой специалист по этим делам.

– Скажи Сашке, что ты меня удивила и насмешила. И даже немного растрогала. Именно так и передай.

– Хорошо, – Настя удивилась, но кивнула. Взгляд её скользнул по тумбочке рядом с кроватью. – Денис, тут какие-то бумаги в файлике и ручка. Наверное, Маркин забыл. Отнести ему?

Я молчал секунд десять, прежде чем ответил.

– Да, только дай на секунду.

Руки слушались плохо, и Настя придержала бумагу передо мной. Анкетный лист был чист и не заполнен. На этой странице было всего два пункта, 93-й и 94-й, в которых долго и витиевато формулировались мои посмертные предпочтения.

Я поставил галочку в графе «Нет» на 92-м вопросе. И ещё одну, в той же графе, в пункт 94, за привилегию, которую многие выгрызали бы с кровью, в прямом и переносном смысле.

– Отнеси Маркину, – попросил я. – Скажи, что на большее он может не рассчитывать.

Если я и впрямь кому-то нужен – меня подождут. Ждать тоже надо уметь.

Я знаю.

Я в этом – большой специалист.