Нас всего-то триста монахов да послушников. Ещё триста вольнонаёмных, да охотников. Каторжников, человек пятьдесят и столько же солдат из инвалидной команды. Богу служили – горя не знали, как вдруг в середине апреля гонец приплыл от губернатора и сообщил, что вся Архангельская губерния на военном положении. Со дня на день антихрист должен напасть. Приказано все ценности монастырские отправить на большую землю. Вот, мы сгрузили все золото, серебро, книги священные в бочки да ящики. Снарядили кораблик, он и отплыл к Архангельску. Сами принялись монастырь к обороне готовить.

– Так, как же вы его готовили? У вас, чай, из военных – одни инвалиды.

– Не скажи, мил человек! Наш архимандрит Александр полковым священником был. Службу знает. За дело взялся не хуже ваших генералов. Богомолец при монастыре жил, отставной коллежский асессор, Пётр Соколов, так тот в артиллерийском деле кое-чего кумекал. Да среди послушников у нас бымшие унтер-офийцеры. Среди арестантов прапорщик разжалованный нашёлся, Николай Никонович. Настоятель наш простил каторжанам все грехи и данной ему властью, вновь возвёл Никоновича в звание. Так он из заключённых набрал двадцать охотников.

– А оружие у вас какое было?

– В том-то и дело – никакого! Кинулись в подвалы, где хранились бердыши да пищали, а они все ржавые. Пушки старые выволокли из арсенала, а те никуда не годятся. Им больше ста лет. Начали стволы чистить, так чугун крошится. Одну пушчонку зарядили, отошли подальше, да фитиль подпалили. Разнесло, родимую, в куски. Охотники пришли с ружьями. Говорят, нам только порох дайте. Кинулись, а в кладовой пороха всего двадцать пудов.

– А власти вам подмогу не прислали? Как же так?

– Прислали, – махнул рукой монах. – Из Новодвинска кораблик приплыл. Восемь махоньких пушек с полусотней выстрелов на каждую. С пушками инженер военный приплыл. Он подсказал, как лучше укрепить стены, да где батареи оборудовать. И фейерверкера заодно прислали, чтобы обучил, как из пушек этих стрелять.

– Ну, и как вы англичан встретили?

– А в начале июля показались корабли антихриста из-за Белужьего мыса.

– Сколько их?

– Два. Трубами дымят. Дым чёрный, будто из самой преисподней. Пушки в две палубы. Подойти к нам близко не смогли – камни кругом подводные. Стали по монастырю стрелять. Только стены наши каменные, крепкие, молитвами связаны. От них ядра, что горох отскакивал. А наш фейерверкер Друшлевский две пушки на берег выкатил, да давай по англичанам палить. Отогнал их.

– Двумя пушками? – засомневались солдаты.

– Вот, вам крест! – побожился монах. – Архимандрит каждого пушкаря рублём серебряным одарил за победу.

– Ну, дык, что дальше было?

– А на следующий день лодка под белым флагом пристала к берегу. Офицер от антихриста письмо передал, в котором требовал сдачи монастыря. Да так нагло требовал, даже отец Александр разгневался: «Вот, ироды! – говорит. – А пусть сами нас возьмут!» На лодочке Соколов отвёз ответ: «Мол, нет у нас никаких знамён и комендантов нет, а значит – и сдавать нам нечего». Англичанин говорит: «У нас на пароходе русские пленные. Мы их высадим, а вы пленных примите». А почему бы бедолаг не принять? Смотрим: отчалили от корабля две лодки, а в лодках одни мужчины, да одёжка на них не наша. Тут Никонович смекнул, что за подлость антихристово войско готовит. Хотели хитростью нас взять: мол, пленники, а на самом деле – десант. Вышли наши инвалиды на берег с ружьями и не пустили обманщиков. Те назад вернулись ни с чем. Вот тут и началось! Решили нам ад устроить. Бабахали так, что стены сотрясались. Крышу нам всю побили. Один корабль Пёсий остров обошёл. Там дно глубже. Но его наши стрелки встретили. Били прямо по матросам из-за камней. Каторжане потребовали дать им оружие. С колами и ножами побежали к берегу. Если только англичане посмеют высадиться, тут же их поколотят. И когда всё грохотало, на отца нашего Александра снизошла благодать Господня. Созвал он братьев совершить крестный ход по монастырским стенам. Взяли мы иконы, хоругви и затянули молитву. И ни одно ядро нас не тронуло. Ни одного человека не убило и, даже, не ранило. Царица Небесная с нами крестный ход совершала, потому уберегла всех.

– Да не бывает такого! – не поверили солдаты.

– Богом клянусь! – вновь перекрестился монах. – А ещё знамение нам было послано Пресвятой Богородицей. У нас на островах чаек – тьма тьмущая. Как канонада началась, они все взмыли в небо, да так обгадили палубы кораблей, что матросы стоять на ногах не могли.

– Вот это – да! – развеселились солдаты.

– Посему отец Александр послал меня в Севастополь с иконой, с которой он совершал крестный ход, дабы образ сей святой помог вам отстоять город.

– Спасибо, отец! – поблагодарили солдаты. Тут же вкопали в землю столбик, соорудили подставку для образа. Рядом положили половину большой разорвавшейся английской бомбы. Насыпали в углубление бомбы песку, чтобы ставить свечи.

Рождество

Перед Рождеством морозы немного отпустили. В траншеях стояла грязь по колено. В минных галереях с потолка капала вода. Лужи, сырость…. Начались обвалы. Приходилось крепить стены и своды подпорками.

Павел отдыхал у Мельникова в блиндаже, когда прибежал Козлов. Опять обнаружились вражеские минёры. Вслед за Ефрейтором Павел и Мельников спустились в галерею. Проползли в нужный слуховой рукав. Отчётливо слышались удары кирки.

– Совсем близко, – удивился Мельников. – Как же это они так незаметно подобрались?

– По глине шли, – догадался Павел. – А теперь у них на пути камень. Продолбят, и прямо сюда попадут.

– Спешить надо! – решил Мельников. – Кречен, вы оставайтесь здесь, следите. Я распоряжусь принести порох и подготовить камуфлет.

Удары кирки с той стороны становились все отчётливее. Уже можно было расслышать приглушенные голоса и шум падающего камня. Вскоре принесли два бочонка с порохом. Протянули провода. Минёр вскрыл один из бочонков, вставил запал. Вдруг часть стены обрушилась. Образовалась небольшая дыра. В дыре показалось чумазое лицо.

– О-ля-ля! – изумлённо воскликнуло лицо и скрылось.

Появилось другое.

– Добрый день! – поздоровался Павел.

– И вам того же желаю, – вежливо ответил француз. – Мы уже в Севастополе?

– Можно сказать и так, – подтвердил Павел.

– А это у вас что? – спросило лицо, указывая на бочонки.

– Ах, это? Приготовили для вас угощение, – ответил Павел.

– Спасибо, мсье! Мы уже уходим.

Лицо скрылось. Заскрипела минная тачка, удаляясь.

Павел обернулся к минёрам.

– Заряды надо к ним в рукав перекинуть.

– Сделаем, – ответили солдаты. Быстренько расширили дыру. Бочонки с порохом отнесли во вражескую мину. К проходу уже носили мешки с песком и плотно укладывали друг на друга.

– Погодите, Бога ради! – вдруг раздалось из французской мины.

– Кто