Своё научно-историческое расследование провел и Мухин Ю.И., в том числе сосредоточив внимание на обстоятельствах смерти Сталина. Автор доказывает, что вождю «помогли» умереть, влив яд (рукою Хрущёва) в бокал с вином. А все описывавшиеся потом многими свидетелями подробности событий говорят о том, что медицинская и иная помощь больному не оказывалась преднамеренно [97].

Но вот прошли годы, и в газете «Аргументы и факты» № 49 за 2002 год появилось интервью с Коломенцевым Г.Н., которого автор статьи представил как «последнего оставшегося в живых человека из сталинского окружения». После окончания в Институте народного хозяйства имени Г.В. Плеханова отделения продовольственных товаров Коломенцев Г.Н. был распределён в Главное управление охраны (ГУО), которое возглавлял генерал-лейтенант Власик Н.С. Сначала выпускник института служил рядовым сотрудником 6‑го управления НКГБ, потом стал начальником Особой кухни, обслуживавшей приёмы, завтраки, обеды и ужины всей партийной элиты. Через некоторое время возглавил 501-ю спецбазу, обеспечивавшую питанием руководителей партии и правительства, а также высоких зарубежных гостей [98]. В статье, естественно, не сказано, что вместе с Коломенцевым Г.Н. в те годы длительное время работал и мой будущий тесть Лебедев Ф.В., который также отвечал за качество продуктов и обеспечение приёмов, дававшихся нашими верховными вождями. Геннадия Николаевича прекрасно знали моя будущая тёща Екатерина Ивановна и её дети. Я упоминаю об этом лишь потому, что честность, порядочность и скромность этих людей, обслуживавших правительство, могу гарантировать, поскольку прекрасно знаю их быт, а с младшей дочерью Лебедевых Людмилой мы состоим в браке уже больше полсотни лет. После того как мы породнились, вместе построили дачу и проживали там совместно в летнюю пору, Фёдор Васильевич кое-что рассказывал мне о своей работе. Однако, связанный подпиской о неразглашении служебных сведений, лишь намекал на важные обстоятельства, которые ещё не пришло время обнародовать. К сожалению, скоропостижная смерть моего тестя не дала возможности узнать известные ему тайны нашего «элитного двора». А вот что рассказал корреспонденту «АиФ» Коломенцев Г.Н. При жизни Сталина И.В. начальнику правительственной спецбазы ни разу не пришлось побывать на даче вождя в Волынском, «а вскоре после его смерти довелось». Опустевшую дачу своему коллеге показывал комендант этого объекта Орлов И.М. «Дача самая обыкновенная, — вспоминал Коломенцев Г.Н. — Ничего помпезного. Показал Орлов мне валенки, в которых Сталин любил гулять, тулуп, который Сталин всегда одевал, потом самую простую шапку с длинными ушами». Но самое интересное (в пересказе Коломенцева Г.Н. и записи корреспондента «АиФ») Орлов И.М. поведал дальше: «У Сталина был такой порядок. Приезжает. Чай пьёт или там что… И уходит к себе. Закрывается. Всё! Без звонка никто к нему зайти не мог. У него звонок стоял. Если нужно кого-то вызвать, он нажимал звонок. В эту ночь, когда он умер, ни звонка, ничего… Утро. Время подъёма подходит: 10, 11… К этому часу Сталин обычно вставал. Брился. Брился сам. В парикмахерскую не ходил. Охрана забеспокоилась. Позвонили в Главное… нет, в 9-е управление. Тогда уже, кажется, было 9-е управление, а не ГУО. (Рассказчик за давностью лет немного путает. В период службы Коломенцева Г.Н. подразделение, занимавшееся охраной руководителей партии и правительства, именовалось следующим образом: с 14 апреля 1943 года — 6-е управление НКГБ СССР; с 15 апреля 1946 года — Управление охраны № 1 и № 2 МГБ СССР; с 25 декабря 1946 года — Главное управление охраны (ГУО) МГБ СССР; с 23 мая 1952 года — Управление охраны МГБ СССР; с 14 марта 1953 года — 9-е управление МВД СССР; с 18 марта 1954 года — 9-е управление КГБ СССР [4]. — Ю.Б.) Оттуда приехали. Когда вскрыли дверь, он лежал на полу около тахты, на которой спал. У него тахта была. Он лежал на полу уже мёртвый…» Далее поражённый услышанным рассказчик воспроизводит такой диалог между ним и комендантом дачи:

— То есть… вообще мёртвый?

— Мёртвый!

— А все говорят, что несколько дней умирал…

— Не-е-е. Нет-нет, он уже мёртвый был. Всё! Все эти разговоры и газетные сообщения — галиматья. Он уже мёртвый был… Всё! [98].

Вот такое категоричное по форме и откровенное по дружбе признание сделал в апреле 1953 года комендант дачи Орлов И.М. своему сотоварищу по «обслуге» Коломенцеву Г.Н., которым тот поделился с корреспондентом «АиФ» почти через полвека. С каким доверием после этого можно относиться к другим повествованиям по этому вопросу — судите сами. Мною этот материал приведен с целью исключения категоричности во мнении, что всё было именно так, как рассказывали «очевидцы», поскольку впереди у нас предстоят ещё не менее запутанные события, на которые имеются разные точки зрения.

Как бы там ни было, но вождь народов товарищ Сталин И.В. умер, так и не успев реализовать все свои замыслы. Кончина «самодержца» принесла, несомненно, большое облегчение всем его ближайшим соратникам, особенно тем, кто попал в последнее время под огонь сталинской критики.

5 марта 1953 года, когда Сталин И.В. был ещё жив или уже нет, но, во всяком случае, являлся недееспособным, состоялось совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР, на котором были распределены важнейшие государственные посты. Председателем Совета Министров СССР утвердили Маленкова Г.М., после чего новый глава правительства назвал в числе своих первых заместителей Берия Л.П., Молотова В.М., Булганина Н.А. и Кагановича Л.М., а также внёс пакет других кадровых перемещений и назначений. Одним из основных преобразований явилось слияние Министерств внутренних дел и государственной безопасности в одно ведомство — МВД, министром которого назначили Берия Л.П. Было решено объединить также значительное число других министерств, а в Центральном Комитете КПСС (похерив все сталинские задумки) Президиум сократить до 11 членов и 4 кандидатов. Булганин Н.А. одновременно стал военным министром, Молотов В.М. — министром иностранных дел, а Ворошилова К.Е. избрали председателем Президиума Верховного Совета СССР. Секретарю ЦК Хрущёву Н.С. рекомендовано было сосредоточить внимание на партийной работе, в результате чего через полгода он стал именоваться Первым секретарём ЦК КПСС [83].

Нас интересует, в первую очередь, как в эти тревожные дни вёл себя главный герой нашего повествования. Если в многочисленных исторических описаниях и мемуарах без конца повторяются знакомые имена ближайших сподвижников вождя народов, то фамилия Круглова С.Н. нигде не встречается. Сергей Никифорович не участвовал в той лихорадочной беготне и срочных заседаниях, когда делилась власть между представителями советской партийно‑государственной элиты. Он готов был работать на любом посту, на который, как тогда говорили, «направит партия». А пока что продолжал руководить тем огромным хозяйством, которое по инерции ещё старалось выполнять предначертания вождя на великих сталинских стройках. В семейном альбоме, хранящемся теперь в Личном фонде № 10146 ГА РФ [27], имеется фотография, на которой генерал-полковники Круглов С.Н. и Серов И.А. запечатлены стоящими вместе с другими товарищами в почётном карауле около гроба с телом Сталина И.В. Всей организацией похорон занималось руководство МГБ, поскольку в распоряжении МВД в то время не было не только милиции, но и значительных войсковых частей. После четырёхдневного прощания похороны «вождя народов» состоялись 9 марта 1953 года. В упомянутом Личном фонде имеется помещённый в траурную рамку Пропуск № 183 тов. Круглова С.Н. «для прохода на Красную площадь на похороны Председателя Совета Министров СССР и Секретаря ЦК КПСС Генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина» [28].