– Кит! Кит! Где ты?

Сандра «Пушинка» Беллинг бежала по задымленному коридору к комнате Кита Уэстона. После пугающего и необъяснимого нападения миллионов крошечных мух в обеденном зале, когда бывший гонщик сделал все возможное, чтобы защитить ее своим изуродованным телом, Кит с Сандрой вместе отправились к нему в комнату, где легли на кровать и проговорили до утра, раскрывая друг другу тайны, накопившиеся в их сердцах и душах. В основном говорила Сандра, ибо у сгорбленного маленького человечка с копной золотистых волос, падавших на лоб, чтобы скрыть его изуродованное лицо, оставался только обрубок языка. Она никогда не рассказывала никому в Комреке всей правды о смерти своего ребенка в спальне парижского отеля и, сделав это сейчас, как будто связала себя с ним. Услышав взрывы, Сандра первым делом подумала о Ките.

Коридор был заполнен множеством бегущих в разные стороны гостей, не понимающих, что делать. Видя, что потолок все больше заволакивают клубы дыма, она проталкивалась по коридору к комнате, по пути ища его глазами. Прозвучал пожарный колокол, кратко добавив свой звон к общему шуму и неразберихе, прежде чем внезапно стихнуть.

Оглянувшись, она увидела, что лестничная площадка в дальнем конце коридора теперь охвачена огнем. Добравшись до комнаты Кита, она увидела оранжевое зарево – струи огня в противоположном конце коридора. Если там тоже не пройти – а ей казалось, что так оно и есть, – то они оказались в ловушке.

На ее стук в дверь Кита ответа не последовало, и Сандра просто ворвалась в номер.

– Кит! – крикнула она опять, не увидев его. С освещением что-то было не так. Весь вечер оно мигало, а теперь лампы горели настолько тускло, что едва можно было что-то различить.

– Кит, пожалуйста! Где ты? – испуганно и тревожно кричала она.

Затем откуда-то снизу, с другой стороны кровати, она услышала звук, больше похожий на стон. Обогнув кровать, она увидела его, свернувшегося клубком в дальнем углу комнаты.

Опустившись на колени, она тронула его за плечо и попыталась повернуть к себе лицом. Он вырвался, как непослушный ребенок, и сжался еще плотнее, обхватив руками лодыжки.

– Кит, это я! Это Сандра, – умоляла она его.

Единственным ответом был еще один стон и слабое шевеление тела.

– Это Сандра, Кит. Разве ты не помнишь? Мы говорили и говорили. – Она старалась, чтобы голос у нее не дрожал, – не хотела пугать его еще больше. – Мы должны выйти. Замок горит!

– ‘Гонь! – вскрикнул он, и она вдруг поняла. Запахло дымом, Кит услышал крики и взрывы. Он снова переживал кошмар катастрофы, разрушившей его жизнь.

– Надо идти, Кит. – Она потянула его, и он снова вздрогнул. Дым, врывавшийся через открытую дверь, как будто гнался за Сандрой. Ей казалось, что в волнующейся черноте она видит отвратительные фигуры, неясные очертания, которые скрючивались и корчились, создавая формы, которые были тошнотворной пародией на людей, на лица, насмехающиеся над ними. Где-то вдали ей чудился плач крошечного ребенка. Ребенка, которому она позволила умереть.

– Нет! – с вызовом крикнула она. – Вы не сможете так со мной обойтись! Я расплачивалась слишком долго и теперь знаю, что никогда не расплачусь полностью. Но я не позволю вам забрать еще и его! – Она обхватила съежившегося Кита и поставила его на ноги. – Послушай, – сказала она, взяв его изуродованное лицо обеими руками. – Здание горит… – она постаралась сказать это спокойно, но твердо, и все же он отпрянул от ее слов, готовый забиться в угол. Она снова подняла его. – Не сейчас, Кит, – сказала она. – На этот раз я с тобой, и теперь никто – и ничто! – не заберет тебя у меня. – Сандра обнимала его, как будто он был ее мертвым ребенком.

Два дня назад она, как Кит, не сопротивлялась бы пламени, даже приветствовала бы боль как наказание за то, что она сделала, но теперь в ее руках была жизнь человека и возможность искупить свой грех.

Сандра обвела Кита вокруг кровати, не обращая внимания на едкие клубы, поднимающиеся вокруг них, но, увидев тяжелый дым, валивший через открытую дверь, и оранжевое зарево, мерцавшее за ним, она остановилась.

– Подожди, Кит, – предупредила она, пинком захлопывая дверь и одновременно поддерживая его. – Кит, в коридоре огонь. Этот путь слишком рискованный. Если я открою дверь, пламя ворвется сюда. Надо попробовать через окно.

Кит Уэстон посмотрел на нее своими васильковыми глазами, которыми был так знаменит. В этих когда-то улыбавшихся глазах не было ничего, кроме страха.

Она провела его обратно через комнату, которая быстро заполнялась дымом, заставлявшим их безостановочно кашлять. Подойдя к одному из двух подъемных окон с частыми переплетами, Сандра попробовала открыть его, хотя знала, что окна во всех гостевых люксах заперты, чтобы предотвратить попытки самоубийства (побега?). К ее удивлению, Кит попытался помочь ей, хотя сил у него было даже меньше, чем у нее, и вскоре они отказались от этой затеи.

– Надо разбить его! – крикнула она ему, перекрывая рокочущий шум пожара. Еще один взрыв потряс замок, и они еще крепче вцепились друг в друга.

Сандра пробралась через задымленную комнату, полную плавающих призраков, взяла стул с прямой спинкой и, велев Киту отойти, швырнула стул в окно. Стекло разбилось достаточно легко, но деревянная рама осталась нетронутой, а отверстия в ней были слишком малы, чтобы пролезть. Она снова стала раскачивать стул.

– Дай м-мне попробовать, – услышала она. Он сказал это в своей странной бормочущей манере, которую мало кто мог понять. Он поднял тяжелый стул, потом набросился на раму. Потребовалось несколько попыток, прежде чем одна вертикальная перегородка раскололась, а затем наконец сломалась. После этого они смогли сравнительно легко вытащить остальные куски рамы, хотя за это пришлось заплатить несколькими рваными ранами от осколков стекла, не выпавших из деревянных пазов.

Сандра приблизила губы вплотную к его уху, чтобы не кричать, и тихо сказала:

– Кит, нам придется прыгать. Мы на третьем этаже, но внизу мягкая лужайка, и я сделаю нам посадочную площадку. – Она быстро собрала все одеяла и подушки и бросила мягкую груду из окна. Киту тоже пришла в голову мысль, и, почти исчезнув в завихрениях дыма, он схватил подушки с дивана и кресла, затем еще подушки и более толстые одеяла из бельевого шкафа, прихватив все, что мог унести, и передал Сандре, чтобы она добавила их к куче внизу. Через разбитое окно к ним прорывался свежий морской воздух, и они с жадностью глотали его. Но пора было прыгать.

– Ты первый, – сказала она Киту.

Он решительно затряс головой и указал на нее.

– Ты, – только и сказал он.

Она увидела в его голубых глазах решимость, пришедшую на смену страху, и поняла, что отказываться глупо.

– Хорошо, – ответила она. – Но ты прыгаешь сразу же после меня, – и она подождала, пока он не кивнул головой. Между тем дым превратился в клубящийся туман, закрывший все вокруг, и казалось, что к ним тянутся призрачные руки, пытаясь задержать их, пока пламя не проникнет в комнату; но эти дымные духи не имели материальной субстанции и не обладали физической силой. Она села на подоконник, прочитала про себя молитву и бросилась в пустоту.