— У тебя твоя жизнь и жизнь твоего слуги, незнакомец. Больше ничего не проси у меня, если только ничем не можешь подкрепить просьбу.

— Я ничего не хочу, кроме возвращения туда, где вы меня взяли, капитан.

Торгул мрачно улыбнулся.

— Ты сам сказал, что ты из моря. Море широко, но это одно море. У тебя могут быть свои пути. Бери любой. Но я не стану снова рисковать своим кораблем у ворот фоанн.

— Куда же мы направляемся, капитан?

— К Кин Эдду. У тебя есть выбор, незнакомец: в море или с нами.

Решение пирата изменить не удастся, подумал Росс. И даже с жаберным ранцем он не сможет доплыть до берега. В море никаких указателей нет. Однако более тесное знакомство с Торгулом может оказаться полезным.

— Значит, Кин Эдц, капитан. — Он сделал следующий шаг, чтобы доказать свое равенство с этим пиратом, и сел за стол, как человек, имеющий на это право.

Снова близко рассвет, веки Росса отяжелели, желание спать грызло, как голод. Но беспокойство привело его на палубу, и он принялся расхаживать по ней, разглядывая корабль и экипаж.

Ему приходилось видеть корабли земных торговцев Бронзового века, маленькие суденышки, зависящие от весел, когда наступает штиль. Они плыли вдоль берегов, не решаясь углубиться в опасное море, и часто на ночь причаливали к суше. Были и другие корабли, больше и крепче. Они углублялись в неизвестное, шли к далеким землям за морским туманом, ими управляли люди, которым нужно было знать, что лежит за горизонтом.

Перед ним такой же корабль, прочный, хорошо ухоженный, он больше дракаров викингов, которые Росс видел в записях в собрании Проекта, но в целом похож на этот мореходный земной корабль. Нос изгибается мощным бушпритом, вырезанным в виде морского дракона, с каким Росс сражался на Гавайке в своем собственном времени. В глазах чудовища через равные промежутки загорается огонь. Землянин не понимал его назначения. Сигнал или просто средство устрашить возможного врага?

Есть и паруса, но теперь они свернуты. Корабль идет под действием какого-то двигателя. Загадка оставалась неразрешенной. Дракар викингов с мотором? Совершенно несовместимо.

Матросы все на одно лицо. На всех гибкие пластины, шлемы, украшенные гребнем. Впрочем, в украшениях и выборе оружия есть индивидуальные отклонения. Большинство вооружено загнутыми мечами, шире и тяжелее, чем те, что землянин видел на берегу. Но у нескольких бойцов топоры с серпообразным лезвием, концы их так сильно загибаются назад, что почти встречаются, образуя круг.

Через равные промежутки перед разрезами в борту стоят какие-то ящики. Такие же ящики, только поменьше, находятся на приподнятых передней и задней палубах. Их стволы, если переднюю часть можно назвать стволом, располагаются по обе стороны от головы дракона. Какие-то катапульты?

— Россс.. — Имя произнесено со свистом, как это делает Локет, но на этот раз к Россу присоединился не юноша из замка. — Хо... твое боевое искусство — это сильное волшебство!

Вистур потирал грудь.

— У тебя сильное волшебство, парень. Но ведь ты служишь деве. Твой оруженосец рассказал нам, что ей повинуются даже большие рыбы.

— Некоторые рыбы, — поправил Росс.

— Вот такие? — Вистур показал на пенный след за кораблем.

Росс удивленно взглянул туда. Корабль Торгула двигался в центре линии, образованной тремя кораблями; каждый оставлял за собой изгибающийся след. Слева по борту между двумя волнами виднелся какой-то темный предмет. В слабом свете Росс смог только определить, что он идет за кораблем.

— Это рыба? — спросил Росс.

— Следи! — ответил Вистур.

Но, должно быть, у гавайкийца зрение острее, чем у землянина. Было ли там быстрое передвижение? Росс не был уверен.

— Что случилось? — спросил он у Вистура.

— Он выпрыгивает из воды, как салкар. Но это не салкар. Может, Росс, у тебя слуги, которые никогда не попадали в наши сети? Ты ведь сказал, что ты из моря.

— Дельфины! — Неужели Тино-pay или Таура преследуют корабли? Но Карара... Росс перегнулся через перила, напрягая зрение, пытался разглядеть черное пятно. Бесполезно, слишком большое расстояние. Он ударил кулаком по дереву, стараясь справиться со своим нетерпением. Ему хотелось ворваться в каюту Торгула, попросить капитана повернуть корабль навстречу преследователю.

— Твой? — спросил Вистур.

Росс уже овладел собой.

— Не знаю. Возможно.

Возможно, полезно было бы также уверить пиратов, что ему подчиняется целая морская армия. В таком случае в любых переговорах к нему бы прислушались внимательней. Но мысль о дельфинах, преследующих корабли, несла в себе и надежду, и тревогу: надежду на союзников и тревогу о том, что произошло с Карарой. Может, она вслед за Эшем исчезла в крепости фоанн?

Светлее не становилось. Тумана, который окутал их накануне, не было, но небо и море странно сливались, ограничивая видимость. Вскоре Росс вообще не мог видеть преследователя. Даже Вистур признал, что потерял его из виду. Может, он отстал или по-прежнему упрямо режет волны за кораблем пиратов?

Росс позавтракал вместе с капитаном Торгулом — каким-то жестким блюдом с солоноватым мясным вкусом и похлебкой из растертых местных овощей. Ему приходилось пробовать пищу чужаков — в брошенном космическом корабле. Тогда это означало жизнь или смерть. И сейчас нечто подобное, потому что их запасы остались в сетке. И хотя Росс опасался дурных последствий, их не было. Раньше Торгул был не очень разговорчив, теперь он держался свободнее и сообщил, что они почти у цели — у своего порта Кин Эдд.

Землянин не знал, можно ли расспрашивать дальше, но решил, что чем больше информации, тем лучше. Торгул как будто согласился с утверждением Росса, что тот из отдаленного района моря, где совсем другие обычаи.

Проводя всю жизнь в море, пираты стали сообразительными, легко приспосабливались к обстановке. У них создалась гибкая организация из флотских кланов. Каждый клан контролировал остров, служивший для него базой. Здесь в порту корабль ремонтировали и снабжали всем необходимым между плаваниями. Обычно острова эти лесисты, и пираты находили там достаточно древесины для своих кораблей. Колонии кланов выходили в море не на стройных быстрых кораблях, как тот, на котором плыл Росс, но в больших, с большей осадкой судах, на которых много места для жилья и товаров. Этот народ жил торговлей и грабежом, лишь небольшую часть года моряки проводили на суше, они собирали урожай быстрорастущего зерна на своем базовом острове и готовили такие изделия, которые не могли отыскать на других, более густонаселенных островах.

Однако главным предметом торговли служило морское животное, чья гибкая хорошо обработанная шкура шла на пластины доспехов и на многие другие цели. Охоту доверяли только хорошо подготовленным и бесстрашным людям, но опасности ее Торгул не стал подробно объяснять. И груз таких шкур позволял содержать в течение года целый клан средних размеров.