На левой плите надпись: “Этель. Родилась 23 сентября 1915 г. Умерла 19 июня 1953 г.” На правой плите написано: “Юлиус. Родился 12 мая 1918 г. Умер 19 июня 1953 г.” У каждой из этих плит я положил по букету красных и белых гвоздик и трижды поклонился. Перед отлетом в США я взял на своей даче четыре горсти земли и по русскому обычаю рассыпал эту землю на могиле Юлиуса и Этели. Затем я сказал: “Незабвенные Юлиус и Этель, наконец-то мне удалось прийти к вашей могиле и поклониться вашему праху… Простите меня и моих товарищей за то, что мы не сумели спасти ваши жизни. Вы герои, а герои не умирают. Вечная вам добрая память и слава. Мир вашему праху…”»

Лесные былины

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит; <…>

Там ступа с Бабою Ягой

Идёт, бредёт сама собой,

Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русский дух… там Русью пахнет!

И там я был, и мёд я пил;

У моря видел дуб зелёный;

Под ним сидел, и кот учёный

Свои мне сказки говорил.

А.С. Пушкин

Ренессанс внешней разведки начался только в 1967 году с приходом на пост председателя КГБ при СМ СССР Юрия Владимировича Андропова. Я хорошо знаю об этом из первых рук, поскольку был прекрасно знаком с его помощником, заместителем начальника Секретариата КГБ при СМ СССР генерал-майором Николаем Владимировичем Губернаторовым. Передо мной экземпляр книги «Команда Андропова», представляющей собой сборник воспоминаний и личных записей ближайших помощников Юрия Владимировича, работавших в его аппарате Председателя КГБ при СМ СССР. На титульном листе надпись: «Юрию Ведяеву — участнику команды Андропова. 17.2.2005. Н. Губернаторов».

Юрий Ведяев — это мой отец. А Николая Владимировича Губернаторова, с которым мы дружили семьями, в Комитете знали все, поскольку он заведовал личной канцелярией Андропова, был постоянно рядом с ним, и все, включая родственников нелегалов, постоянно шли к Губернаторову — в том числе и по личным вопросам. Губернаторов был другом Конона Трофимовича Молодого — знаменитого полковника Лонсдейла. Когда Молодого не стало, Губернаторову нередко звонила Галина Петровна, жена разведчика, которая жила довольно уединенно и постоянно нуждалась в поддержке. Впоследствии вместе с Николаем Владимировичем они опубликовали дневники Молодого под названием «Гордон Лонсдейл: моя профессия — разведчик». Сегодня мы дружим с дочерью Галины Петровны — Елизаветой Кононовной Молодой, с которой часто вспоминаем не только Конона Трофимовича, но и Николая Владимировича Губернаторова.

«Мне повезло, — пишет Николай Владимирович в книге “Команда Андропова”, — и я до сих пор ощущаю радость жизни от того, что, несмотря на тяготы войны, тяжелые ранения и контузии, остался жив и от того, что мне посчастливилось поработать рядом с Юрием Владимировичем, под его непосредственным руководством в КГБ при СМ СССР. … Я [до этого] работал старшим следователем следственного отдела 6-го Управления КГБ и имел негативное мнение о трех бывших Председателях, явно случайно оказавшихся не на своем месте — по протекции Н.С. Хрущева… Начались громкие провалы в разведке. А когда Светлана Аллилуева бежала в США и объявила там о публикации написанных ею мемуаров, в ЦК КПСС решили Семичастного снять…»

О своей первой личной встрече с Андроповым Николай Владимирович рассказывает так: «Когда я вошел в кабинет и сел, Андропов заговорил первым, пристально глядя мне в глаза. Из криминалистики и своей следственной практики я знал, что через глаза собеседника можно воспринимать дополнительную информацию о нем. Именно по глазам мы судим в первую очередь о человеке, когда знакомимся с ним и составляем начальное суждение о его личности. По глазам мы можем узнать очень многое о их владельце — об эмоциональном складе его характера, открытости, национальности, о ментальных характеристиках — таких, как воля, доброта, ласковость, злобность, трусость и т. д. Не думаю, что в тот момент Андропов изучал своим пристальным пронизывающим взглядом мою ментальность, поскольку сказал, что Карпещенко доложил обо мне все с максимальной подробностью.

— К тому же Вы хорошо поработали помощником у А.Н. Малыгина, и он сам мне Вас хвалил.

Неожиданно Андропов спросил меня:

— А Вы на каких фронтах воевали? На Карельском случайно не довелось?

— Нет, — говорю, — я начал воевать на Сталинградском, затем продолжил на 4-м Украинском и закончил войну в составе 1-го Прибалтийского.

— А где было тяжелее всего?

— Пожалуй, особенно тяжело пришлось при форсировании Сиваша в ноябре 1943 года (я тогда плавать не умел) и при штурме Сапун-горы при освобождении Севастополя. Там меня ранило и контузило.

— Вы когда-нибудь работали с письмами? — продолжил Андропов.

— Да, письмами граждан я занимался, когда работал военным прокурором в Главной военной прокуратуре.

— Значит, дело знакомое. Но у нас, в КГБ, есть своя специфика, ее придется осваивать. Главное — это чуткость, доброта, справедливость и как можно меньше необоснованных отказов в ответах. И напротив побольше внимания, сердечности к нашим посетителям в Приемной.

— Ну что же, — резюмировал, улыбаясь, Андропов. — Рад был познакомиться с фронтовиком. Желаю успешной работы в составе нашей команды.

Уходил я от Юрия Владимировича взволнованным и приступил к работе заряженный его положительной энергетикой».

А менять предстояло многое — по-существу требовалась еще одна кадровая революция в органах, назрела реформа всей системы подготовки чекистских кадров. На встрече с Андроповым начальник Первого главного управления (внешняя разведка) генерал-полковник Александр Михайлович Сахаровский докладывал: «К сожалению, внешняя разведка до сих пор не оправилась от чисток и потрясений, имевших место после ареста Берии и его приближенных. Из разведки одних уволили, многих арестовали по необоснованным подозрениям — только за то, что они работали под руководством Берии по атомной проблематике, кризисной ситуации в ГДР. Были арестованы крупные руководители — П.А. Судоплатов, Л.Н. Эйтингон и другие мастера-аналитики в области разведки. У нас нет глубоких аналитиков, способных обобщать, предвидеть и прогнозировать развитие событий. Необходимо сформировать при руководителе Главка специальную аналитическую группу…»

И такая Служба № 1 ПГУ КГБ при СМ СССР вскоре будет создана — её возглавит ныне здравствующий генерал-лейтенант Николай Сергеевич Леонов. А тогда, завершая разговор, Юрий Владимирович сказал: «Считаю, для Вашего Главка надо спроектировать комплекс зданий за городом, вместе с отдельным зданием для НИИ разведывательных проблем. В проекте следует предусмотреть все удобства жизнеобеспечения, а также возведение коттеджей для преподавательского состава».

Так родился легендарный комплекс «Ясенево». Поскольку он расположен за городом, то чаще его называют «Лес», а сотрудников — «лесниками». Именно отсюда и в