При таком правлении вряд ли нужно столько платных худсоветов. Я бы скооперировался с кем-нибудь на 10 единиц: из одного худсовета сделал бы юридически-экономическую группу, из другого – творческое правление. Пока неразумно платить 108 человекам. Платные худсоветы понадобятся тогда, когда мы выйдем на хозрасчет. (Да и тогда бы я кооперировался попарно – один директор, один худсовет – было бы даже более объективно: одна студия проверяла бы другую, одна студия помогала бы другой. Наверняка бы я скооперировал Черныха и Наумова, Данелию и Меньшова, Соловьева и Шахназарова, может быть, не кооперировал бы Райзмана, Бондарчука, Быкова. А может быть, скооперировал бы Быкова с Шахназаровым, а Соловьева с Райзманом – это может возникнуть само!)

Очень странно сегодня все, странно, стихийно и неперспективно.

Как мы переходим на хозрасчет? Всей студией? Это было бы логично.

Если студии самостоятельны, они решают все. Надо распределить между всеми деньги, уставной фонд, а сколько я сделаю единиц – это мое дело: я осваиваю фонд.

Можно «занимать» друг у друга деньги, можно отсчитывать прибыль у другого, если деньги одного объединения вложены в картину другого, правление может распределять деньги (или генеральный директор), но деньги (сумма прописью) одного считаются ему(!). Студии начинают работать на равных. (И тогда выгоднее вложить в чужой проект, чем в свой, немного хилый.) Если же деньги распределила студия в какие-нибудь проекты, в которые объединение не верит, они уходят «взаимообразно», как кредит одной студии другой, которые студии или (наш гарант) «Мосфильм» должен вернуть.

Так или иначе, но должна быть создана справедливая финансовая, юридическая система взаимоотношений между студиями, между частью и целым, иначе это не демократия, а базар, не правление, а произвол, беззаконие и т. д.

Все начинается с того, что мы станем пайщиками, пай сначала равный или даже дифференцированный (решает Госкино СССР, СК СССР и генеральной дирекцией устанавливается пай каждому).

У каждого объединения свой субсчет. Но этого мало: у генеральной дирекции тоже свой пай, свое решение о поддержке одного или другого фильма она (генеральная дирекция) тоже подтверждает своим паем; свои деньги имеет и производство (на расширение), оно их тоже может вкладывать в дело (в картины или в расширение и укрепление базы).

Тогда действия каждого ответственны. Тогда устанавливается закон отношений. Иначе опять произвол и, что еще хуже, наша обычная стихия, произвол стихии, что делает наше хозяйство (социалистическое) бесхозным, тупым, неповоротливым и глупым. Если мы не пайщики, мы никакое не правление, а банда, базар – все что угодно. И законов отношения меж нами не будет, будет царствовать ловкий, напористый демагог, а не хозяин и творческий человек.

Вопрос о госзаказе. Госзаказ становится слишком желанным. (Влияние Госкино возрастает – это финансовый допинг. Группы начнут делать спекулятивные фильмы, чтобы поправить финансовые дела, их пай будет увеличиваться при госзаказах, они будут «богатеть» не за счет своих усилий. Так ли это?)

Подумаем.

1. Госзаказ – те же дополнительные деньги, тут тоже входит понятие нормы прибыли на один рубль. В этом случае, когда госзаказ не обещает успеха, студии будут от него отказываться – это только лишняя ответственность. Что ж, неплохо: пусть госзаказы будут выше качеством!

Но все опять упирается в определение величины прибыли – ее можно по-настоящему определить через два-три года! А когда подводить итоги?

Выходит, что хозрасчет сегодня упирается в то, что невозможно вовремя установить норму прибыли на 1 рубль. (И потом, что ставить критерием: рубль или зрителя?) Когда ставят зрителя, игнорируют стоимость фильма (верно ли это?). Но когда ставят рубль – трудно посчитать. Тем более что все зависит от количества копий. Тогда надо считать норму прибыли на 1 рубль от одной копии. (Вот это чистый показатель.)

Но и он не чист (ибо все дело в количестве сеансов).

Тогда самый чистый показатель – это норма прибыли на 1 рубль от копии на 1 сеанс (средняя цифра).

Верно ли это?

Верно, ибо сеансов дали больше (вал и прибыль больше), тогда не учитывается общая прибыль.

А если картина быстрее сошла с экрана, у нее может быть и неплохая норма прибыли на 1 сеанс на 1 рубль.

Нет, сеанс ни при чем. Главное – количество зрителей. Но коэффициент поправки на количество копий и норма прибыли на рубль должны входить в оценку. Тут мне сложно судить, надо поговорить с прокатчиками.

А не отделить ли кинофикацию от Госкино? Тогда исчезли бы убыточные кинотеатры. Или все дело в продаже фильма прокату и его формам:

1. Разовая покупка с прибылью в 10–20 млн.

2. Участие в прибылях проката.

3. Прямой разговор с кинофикацией, минуя прокат (?).

(А ведь прокат может по ошибке и не купить картину! Особенно такую, как «Зеркало». Как быть?)

По моей студии.

1. Ясно, что регламентация в 5 единиц не может устроить мою студию, ибо детское кино должно развиваться в семи направлениях, причем возможны двухсерийные фильмы, так что желательно иметь 10 единиц и единицы для совместных постановок с ЦСДФ.

2. Можно было бы поставить вопрос о том, что студия должна иметь полную самостоятельность. Тогда стоит вопрос о материально-технической базе. Как гарантировать обеспеченность замыслов студии производством?

3. Выход один: или студия становится головной (всесоюзной) и все студии обязаны принимать от нее заказы, либо ей даны единицы (и она приходит со своими деньгами и единицами на любую студию). Или раз головной студией является Центральная студия детских и юношеских фильмов, то она должна принимать заказы мастерской неограниченно.

02.08.87 г

Что же делать со всеми делами по Союзу? Лера отправилась в отпуск. Готовить пленум некому (поставить на это Усачева и Конюшева?). Список дел и писем я сделал, они могли бы работать самостоятельно – к ним Милу Голубкину или Листова с кем-нибудь, и всё.

18.08.87 г

Листов неожиданно умер. Умерли Папанов и Леонов. Какая-то обреченность вокруг. Дел много. Все стремительно, все движется, но как бы стоит на месте. Как с самолета, видится недвижная земля, где мчащиеся поезда и машины едва движутся.

Третий день я в нарастающем отчаянии, сегодня какой-то предел. Ощущение такое, что это все фантасмагория: мне кажется, что я что-то делаю, а на самом деле время жует меня. По-моему, даже дожевывает.

В секретариате испортилась атмосфера, все раздражены, проявляют себя мелко, теряют масштаб и великодушие. Модель захлебывается. По составу секретариата прошел микроб недоверия, разобщения. Наверное, надо придумать секретариату акцию здорового обновления, боя, победы. Необходим юмор. Что-то важное необходимо.

Можно предложить секретариату неделю в Болшево