будет непременно еще исправлять фрегаты, в рассуждении великих худостей. Полагаю, что он должен быть в сие время в Корфу или уже оттоль отправился в поведенный путь к Константинополю и в Черное море к своим портам; на случай же необходимых надобностей, ежели сверх чаяния он там замедлит необходимо надобными исправлениями, просил я находящегося в Константинополе полномочного министра вашего императорского величества Томару исходатайствовать ему от Блистательной Порты Оттоманской потребное снабжение провиантом и прочими надобностями; с трех рапортов флота капитана графа Войновича, июля от 26 числа мною полученных, копий всеподданнейше вашему императорскому величеству подношу.

При отправлении моем с эскадрами из Корфу от правительства новой Республики Семи Островов в знак признательнейшей благодарности за освобождение оных от неприятелей и за доставленное им благоденственное спокойствие, тишину и порядок при отлично уважительных письмах поднесена мне золотая шпага, алмазами украшенная. Из острова Келафония и из острова Итака от их правительств чрез присланных особых депутатов поднесены также золотые медали с надписью за избавление сих островов. От правительства острова Занте при таковых же отлично уважительных письмах поднесены серебряный с позолотою щит с изображением семи островов в их виде и в плане, золотая шпага с военной арматурою и лаврами, с надписью, изображающею в благодарность за избавление оных островов. Таковую отличную почесть и благодарность от всех семи островов, мне оказанные, принял я с чувствительностию, тем паче что вся таковая признательнейшая благодарность надлежит высочайшему имени вашего императорского величества, яко сущему избавителю, покровителю и основателю сей Республики Семи Островов. А я приемлю их яко исполнитель высочайших вашего императорского величества данных мне повелениев и с глубочайшим благоговением всеподданнейше прошу высочайшей опробации и благоволения, позволено ли будет мне оные шпаги употреблять по надлежности.

При отправлении моем от Республики Семи Островов оставил я их в совершенном спокойствии и дал от себя на письме совет мой и требовал их послушания оному, чтобы все обыватели островов повиновались и были бы послушны правительству, над ними установленному, объявил им утверждение вашим императорским величеством опробованного нового плана и о постановлениях по оному, чтобы они приняли сей новый план, как надлежит, в уважение с достодолжным почтением, и все надлежности по тому исполняли бы как должно с послушанием и в случае каких-либо сделанных противу того погрешностей никто неведением не отговаривались, ибо всякое непослушание к правительству, непристойность взысканы будут по силе закона. Все сие, и особо как оно происходило при острове Занте, принято правительством оного с благоговением, и велено оное письмо напечатать и опубликовать во все острова; при оном острове, хотя прежде сего случились некоторые несогласия, но в проход мой с эскадрами обще с бывшим со мною нарочным для того посланным членом Сената все успокоено, между обывателями и правительством мир, тишина и согласие установлены.

Сенат Республики Семи Островов и правительство особо каждого острова наиубедительнейше просили меня оставить им в знак монаршего вашего императорского величества благоволения находившиеся в островах Корфу, Кефалония, Св. Мавра и Занте в каждом по одной малой полугалерке, каждая с двумя маленькими пушками, взятыми мною в плен от французов, которые употреблялись при сих островах в сохранении и от малых лодок разбойнических, часто великий вред им наносящих. Во уважение необходимой надобности и убедительной их просьбы высочайшим именем вашего императорского величества отдал я им те четыре полугалерки в знак высочайшего благоволения и высокомонаршей милости. О чем сим всеподданнейше доношу.

АТТЕСТАТ, ВЫДАННЫЙ Ф. Ф. УШАКОВЫМ ЧАУШУ ИБРАГИМУ ПЕХЛИВАНУ, ОТЛИЧИВШЕМУСЯ В БОЯХ ПРИ ВЗЯТИИ КРЕПОСТЕЙ ЦЕРИГО, ЗАНТЕ И КОРФУ

9 сентября 1800 г.

Чауш Ибрагим Пехливан при взятии крепостей Цериго, Занте и особо при атаке крепости Корфу на вылазках противу французов и при штурме острова Видо находился с прочими турецкими войсками, посыланными от командующего турецкою эскадрою капитан-бея Кадыр-бея, и во всех случаях в бою против неприятеля, как мне известно, оказал себя отличным, ревностным, храбрым и смелым, за что и заслуживает благоволение, в чем, похваляя ревность и усердие его к службе, сим свидетельствую. Дан сей за подписанием моим и печатью.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА В. П. ФОН ДЕЗИНУ О ПРИБЫТИИ ЭСКАДРЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ И ТОРЖЕСТВЕННОЙ встрече, оказанной ей ТУРЕЦКИМИ ВЛАСТЯМИ

13 сентября 1800 г.

Вашему превосходительству донесть честь имею: с эскадрами, мне вверенными, в числе одиннадцати кораблей, одного фрегата, нескольких авизов и транспортных судов сего сентября 10 числа прибыл я в Константинополь благополучно и остановился против Буюкдера для получения провианта и налитая пресной воды. Корабли, проходя Константинопольским проливом, находились в линии, следовали один за другим по положению пролива в наилучшем виде, проходя султанский дворец при Бизектаже, в самой близости оного, где было присутствие его султанского величества с первыми чиновными особами, произведен от меня надлежащий салют и все почести оказаны, как следовало по условию с министерством. Таковой приятный вид принят его султанским величеством с особым удовольствием и благоволением, по отзыву, чрез министерство известному. И с приходу моего к Константинополю в разные времена присланы ко мне чиновники с поздравлением и с оказанием отличного его султанского величества благоволения и милости за заслуги, мною оказанные, между прочим с первым драгоманом Порты в знак высочайшего его султанского величества благоволения прислан ко мне челенг, алмазами украшенный, служителям нашим приказано производить свежее мясо и красное вино, которые ежедневно на флот доставляются, также велено снабдить и прочей провизиею, что потребно.

Какие со мною находятся корабли и прочие суда, ведомость вашему высокопревосходительству представить честь имею.

Из эскадр, мне вверенных, три фрегата под командою флота капитана Сорокина находятся в Неаполе и три же фрегата и два авиза под командою флота капитана графа Войновича — в Анконе. Сходно с высочайшим указом посланы к ним от меня наистрожайшие подтвердительные повеления, чтобы шли к своим портам с наивозможной поспешностью, граф Войнович по многим от меня повелениям и по уведомлению его рапортом от 26 июля из Триеста, от него ко мне присланному, считаю давно уже должен быть в Корфу, где он почитал необходимой надобностью еще исправлять фрегаты; я считаю, что уже и оттоль должно ему отправляться, и надеюсь, что он походом своим поспешит, ежели крайняя худость фрегатов его не остановит, на таковой случай предписал я ему, ежели который фрегат не может