некоем наборе символов.

— Вы сказали, символов? Давайте посмотрим на них.

Она протянула к ней руку. Констанс извлекла лист бумаги, который ей дал Пендергаст, и передала его. Ворона взяла его и взглянула на надписи.

Внезапно холодная тишина опустилась на комнату.

— В чем именно заключается ваш интерес к этому? — настойчиво спросила женщина.

— Как я уже говорила, я расследую убийство.

Ворона быстро отдала лист обратно.

— Викка не имеет ничего общего с Печатями Тибейна. Я ничем не могу вам помочь.

— Что именно собою представляют эти Печати Тибейна?

— Они не имеют никакого отношения к нашему ковену или к нам лично. «Не причиняй вреда» — это наше убеждение. Любой, кто намеревается нанести вред магией, не виккан и не ведьма. Даже просто принести их сюда, и запятнать это место поклонения, неприемлемо. Сейчас мне пора идти. Я прошу вас немедленно удалиться самой вместе с и этими метками.

— Вы хотите сказать, — начала Контанс, — что вы что-то знаете об этих метках? И все же вы отказываетесь мне рассказать?

Женщина поднялась в просторном ворохе, возмущенной шуршащей ткани.

— Дверь там, мисс Грин.

Констанс не пошевелилась. Вместо этого она пристально посмотрела на женщину, которая в ответ смотрела на нее, обвисшие складки кожи под ее подбородком дрожали, толстый палец указывал на дверь.

— Девушка, вы что оглохли? Убирайтесь!

Услышав этот голос, кричащий прямо ей в лицо, Констанс почувствовала, как в ней поднимается страшный гнев, который уже захватывал ее в прошлом. Она сглотнула, почувствовав, что бледнеет от ярости, и поднялась на ноги, не отрывая взгляда от женщины. Ворона пристально смотрела на нее, выражение ее лица было преисполнено властного вызова.

Констанс сделала шаг вперед. Теперь она находилась так близко к женщине, что они почти касались друг друга. Она чувствовала запах пачули и ладана. Женщина вздрогнула, ее глаза мгновенно потухли.

— Я… — начала женщина, но затем остановилась, не в силах продолжить.

Как ни странно, но Констанс наблюдала — как будто со стороны — как медленно поднимается ее правая рука. Она зажала отвисшую кожу под подбородком женщины между большим и указательным пальцем.

Женщина смотрела в ответ, не в силах что-либо произнести, ее глаза широко распахнулись.

Теперь Констанс начала сжимать, сначала осторожно, а затем сильнее. Ворона пошатнулась, издав горлом странное бульканье.

В полной тишине Констанс сжала еще немного сильнее, впиваясь ногтями, погружаясь пальцами в противную, мясистую кожу.

Внезапно женщина снова обрела голос. Она отступила назад, жадно вдыхая воздух, когда Констанс ослабила хватку.

— Вы! — сказала она, с ужасом глядя на Констанс. — Пожалуйста… пожалуйста…

Констанс опустила руку.

— Я помогу. Просто не смотрите на меня так, пожалуйста, — она отступила назад, ее глаза неотрывно следили за Констанс, женщина нашла ручки своего кресла и рухнула в него, как подкошенная. Красные отметины уже проступали на коже ее горла.

Констанс осталась стоять.

— Как я уже говорила… никто не должен узнать источник вашей информации.

Прошло мгновение, прежде чем гнев отступил достаточно, чтобы Констанс могла доверять своему собственному голосу. Наконец, она произнесла.

— Я сохраню полную конфиденциальность.

— Раз так… ну тогда… Женщина протянула руку к стакану воды, стоящему на боковом столике, отпила из него дрожащей рукой, и отставила его с грохотом.

— Никто не знает точно, что означают Печати Тибейна, — начала она, хрипловатым голосом. — Они были обнаружены более века назад в болотах Эксмута выгравированными на пластине из сланца. На том самом месте, где, как мы считали, находилась Земля Шабаша давно исчезнувшего ковена.

— Земля Шабаша?

— Место, где ведьмы проводят свои ритуалы. Но это были не Викканы, то есть, не белые ведьмы. Это были черные ведьмы.

— Объясните.

— Так же, как есть сила творить добро, как в наших викканских заклинаниях и ритуалах, так есть и те, кто используют магию во зло. Искушение силой или местью всегда присутствует в жизни — из-за потери работы, соперничества из-за любви, да чего угодно.

— А что именно означает «Тибейн»?

— «Bane» от древнеанглийского «bana», что означает «скорбь» или «проклятие». Оно также обозначает яд. Например, «Wolfsbane» — «волчий яд», так называется, потому что он используется для убийства волков.

— И что означает слово «Ty»?

— Это тайна.

— Что, если вдруг, эти Печати Тибейна, используются и сегодня?

— Ходят слухи — только слухи — что кто-то может использовать их, чтобы вызывать темные силы во время черных магических ритуалов. Печати очень грозные и злые, но только самая бесстрашная или отчаявшаяся ведьма будет использовать их, потому что их точное значение и смысл утеряны. Это как игра с огнем.

— Вы когда-нибудь использовали их?

Женщина опустила голову.

— Где сейчас находится этот упомянутый камень? — продолжила Констанс.

— Он был уничтожен давным-давно. Но нашедший его человек оставил о нем свои записи.

— Что это за записи?

— Документы археолога-любителя по имени Саттер. Они хранятся здесь, в Старом историческом обществе Салема, — женщина вздохнула. — Некоторые поддались соблазну и совершили досадное паломничество, чтобы ознакомится с этими записями.

— И?

Женщина так и не подняла взгляда.

— Они — все, как один — пожалели об этом.

23

Констанс Грин миновала прелестный центр города по пути к Старому историческому обществу Салема, которое располагалось примерно в миле от ковена. Она была удивлена, обнаружив, что оказалась у процветающего и внушительного кирпичного здания постройки конца XIX века. Она вошла внутрь, и оказалась в просторном фойе, оснащенном новейшими компьютерными каталогами и электронным оборудованием, а также охраняемом металлоискателями, за которыми присматривал пузатый офицер службы безопасности.

Констанс тщательно просканировали и проверили, как только она вошла, несмотря на ее раздражение. Улыбчивая дама за столом, как оказалось, была знакома с записями Саттера и направила ее в отдел на третьем этаже, где их можно было найти.

Скоростной лифт поднял ее на нужный этаж, дверь с шипением открылась, и она очутилась в скромном помещении строгой планировки. Пожилая женщина с серебристо-седыми волосами, собранными сзади в тяжелый пучок, сидела за ближайшим столом. Констанс подошла ближе, и женщина повесила трубку.

— Констанс Грин? — спросила она с тревожной двойственностью в голосе. — Вы здесь, чтобы увидеть записи Саттера?

Констанс кивнула в знак подтверждения.

— Я миссис Джоб, библиотекарь архива. Пройдемте со мной. Она поднялась, дотронувшись рукой до карты, висящей на шнурке у нее на шее. Она взглянула на Констанс и поджала губы, на ее лице проступила явная неприязнь.

Констанс последовала за ней по коридору. По мановению карточки женщины очередная дверь с шипением открылась, и они вошли в небольшую комнату со столом, покрытым сукном.

— Пожалуйста, возьмите их, — сказала женщина, протягивая пару белых