мы тут стояли и смеялись!

Взрывы. Отделение уходит в укрытие. Фегеляйн тоже. Возвращается курьер.

Лейтенант (читает вслух). Фройляйн Браун попыталась, но она ничего не может для вас сделать.

Фегеляйн. Что? Лейтенант… я дам вам… выпустите меня… обещаю…

Лейтенант (команде). Вперед.

Они тащат Фегеляйна в сад, он кричит:

– Эта проклятая шлюха, что это она надумала? Я невиновен! Мой фюрер! Я вовсе не хотел!.. Помогите!

Солдаты завязывают ему глаза.

– Огонь!

Фегеляйн падает. Лейтенант смотрит на него. Стреляет, чтобы прекратить его мучения. Произносит:

– Других они приказывают расстреливать тысячами, без сострадания, а как дело доходит до них…

Узел связи. Звонки, стрекот машинок.

РУССКИЕ ВЗЯЛИ СИЛЕЗСКИЙ ВОКЗАЛ БЕРЛИНА.

Другие сообщения из Германии.

Потом:

АРМИЯ ВЕНКА ПОДОШЛА К РЕЙМАНУ.

Остается на экране:

АРМИЯ ВЕНКА ОБЪЕДИНИЛАСЬ С РЕЙМАНОМ, ПРОДВИГАЕТСЯ К ПОТСДАМУ. РУССКИЕ ПЕРЕШЛИ ЧЕРЕЗ ОЗЕРО ШЛАХТЕНЗЕЕ.

Телефон.

Телефонист. Позвони Геббельсу домой!

Прислушивается – нет ответа! Через какое-то время:

– Отвечают, – слушает. – Русские! Русские уже там!

Врезка:

РУССКО-АМЕРИКАНСКИЙ КОНФЛИКТ О ГРАНИЦАХ ОККУПАЦИОННЫХ ЗОН УРЕГУЛИРОВАН.

Затем ярко:

АРМИЯ ВЕНКА ВЗЯЛА ПОТСДАМ. ТЕПЕРЬ НА БЕРЛИН!

Рихард (бродит по коридору. Встречает Вюста. Спрашивает). А нельзя выйти?

Вюст. Хочешь на воздух?

Рихард кивает.

Вюст. Я тоже. Но ничего не поделаешь. Выход из бункера запрещен! Никто не может выйти без разрешения. А что тебе надо наверху?

Рихард. Моя мать и брат там. И я пообещал еще одному человеку зайти.

Вюст. Возможно, запрет скоро отменят. Пойдем спросим на узле связи.

Уходят. На узле связи волнение.

Веннер. Русские отбили Потсдам. Атака Венка захлебнулась. (Вюсту.) Это можно было предвидеть. У него не было ни малейшего шанса.

Вюст. Мне надо к Кребсу. (Рихарду.) Кажется, у нас все плохо. Теперь запрет на выход из бункера точно не отменят.

Гитлер, Борман.

Гитлер (постаревший, тихим голосом). Сплошь предатели – предатели и трусы. Никто не хочет умирать за своего фюрера. Меня обманули. Везде обман. Снова и снова. (Выпрямляется.) Грейм должен вылететь! Грейм должен спасти нас! Он должен приказать бомбить Берлин. Каждый квартал, где есть русские. Скажите ему, что он должен спасти нас. Пусть вылетает утром… Прикажите фольксштурму наступать! И гитлерюгенду тоже. Все должны наступать. Нам надо продержаться, пока Грейм не начнет бомбардировку…

Хельга, Рихард.

Хельга. Они пишут письма. Все. Отец, мать. Я знаю, это прощальные письма. Грейм должен взять их с собой. Ты тоже пишешь прощальные письма?

Рихард. Простые солдаты не пишут прощальных писем. Они воюют и умирают.

Хельга. И ты тоже?

Рихард. Я хотел бы выйти отсюда. Здесь нечем дышать. Все идет кувырком. Когда я был наверху, я понимал, почему я солдат. Здесь все путается. То, что слышишь, ужасно. Никто больше ни во что не верит. Там наверху мы представляли себе это иначе.

Хельга. Я не пишу прощальных писем. Кому мне писать? Цветам в Шваненвердере? Гавелю, искрящемуся на солнце?

На экране Геббельс, фрау Геббельс, Ева Браун – все пишут.

Гитлер, Геббельс, Фрау Геббельс.

Геббельс. Мы отдали Грейму прощальные письма. Мы остаемся с вами, мой фюрер. Мы не такие, как Геринг и Гиммлер.

Фрау Геббельс. Мы все останемся с вами, мой фюрер. Я и пять моих детей. Мы все умрем с вами, если так угодно судьбе. Для всех нас жизнь без вас – не жизнь. Я не хотела бы, чтобы мои дети росли в Германии, в которой нет вас, мой фюрер.

Гитлер (тронут). Вы самые верные из верных. (Снимает свой золотой партийный значок, прикрепляет его фрау Геббельс.) Вы заслужили его…

Фрау Геббельс (порывается поцеловать ему руку). Мой фюрер, какая честь!

Геббельс. Это величайшее отличие в мире, мой фюрер. Мы потрясены…

Гитлер. Возьмите! Я носил его все эти годы. Теперь носите вы и возьмите еще вот это (вручает капсулы с ядом), врач говорит, это действует быстро и безболезненно…

Гитлерюгенд. Полковник. Лежат в парке (или на берегу Гавеля), чтобы преградить путь танкам. Танки приближаются (и на заднем плане тоже). Мальчики один за другим выползают из укрытия с фауст-патронами – бегут вперед – падают под выстрелами – десять, один за другим… Полковник, последний, ведет огонь из укрытия – на него наезжает танк, проезжает мимо – форменная фуражка отлетает в сторону, катится – танк движется дальше…

Врезка, отделение связи:

ОГРОМНЫЕ ПОТЕРИ ГИТЛЕРЮГЕНДА – ИЗ 3000 ЧЕЛОВЕК В ЖИВЫХ ОСТАЛИСЬ 300.

Выносят Грейма. За ним идет Ханна Рейтч. Гитлер прощается с ними. Дает им капсулы с ядом.

Ханна Рейтч. Подарок! Как красиво! Что это? Духи?

Гитлер (зловеще, как актер второразрядного театра). Яд. На крайний случай.

Ханна Рейтч. Яд? (Улыбается.) Солдатам?

Гитлер (Грейму). Первое, что вы должны там сделать, Грейм, – это арестовать Гиммлера! Арестуйте этого мерзавца! Летите в N и арестуйте его! Сообщите мне сразу, как только вы его поймаете!

Грейм. Может, вначале организовать люфтваффе?

Гитлер (с яростью, шипит). Арестуйте Гиммлера.

Пожимает им руки. Уходит, шаркая ногами.

Фрау Геббельс (входит). Вот наши письма. Надеюсь, вам удастся долететь! Прощайте!

Ханна Рейтч (берет письма у фрау Геббельс и у всех, кто тоже хочет передать свои. Предлагает капсулу с ядом, улыбается). Это не для меня. Кто-нибудь хочет?

Бургдорф[80] (берет капсулу). Мы не можем вернуть ее фюреру. Это его обидело бы. Вы должны оставить ее. Это подарок.

Ханна Рейтч (улыбается. Берет капсулу обратно). Я ведь могу и потерять ее в полете.

Грейм и Ханна покидают бункер. Остальные смотрят им вслед. Двери бункера закрываются.

Кребс. Последний голубь покинул ковчег…

Гитлер один. Рассматривает фотографии. Это фото повешенных после двадцатого июля 1944 года офицеров.

Геббельс (входит). Мне жаль, мой фюрер, что я не могу достать фильм.

Гитлер (бормочет). Повесить – Гиммлера, Геринга (смотрит на фотографии), всю эту банду…

Геббельс (льстиво). Повесить, но не в духе еврейско-демократической гуманности, когда их сталкивают и одновременно проламывают череп… Как вы знаете, мы вешали в германском духе, точно так же, как мы отменили гильотину и рубили головы наших врагов топором… (Показывает на фотографии.) Мы медленно поднимали их и снова опускали, и снова поднимали, и снова опускали… (Льстиво.) Все равно этого слишком мало за измену фюреру. Вот здесь, например, видите, как они дергались – как марионетки, – фильм, который мы сняли, разумеется, показывает все это еще лучше… К сожалению, мы не взяли его в бункер…

Гитлер