на все. Похоже, ты берешь меня в плен, – шутливо признал я.

– Вот таким ты мне нравишься гораздо больше, чем Райс, разгуливающий за ручку с госпожой Арэнт. Сейчас ты сделал важный шаг, чтобы заслужить мою благосклонность, – она перестала вонзать коготок в мое горло.

– Это прекрасно. Я счастлив, Флэй, – улыбнулся я, понимая, вампирша потихоньку начинает увлекать меня. – Теперь поясни, чем твое правило охоты?

– Оно очень простое, как и твое. Если я выбираю жертв, то ты не вмешиваешься, чтобы не случилось. Идет? – она ждала ответа.

– Хорошо, дорогая. А если ты переоценишь свои силы и дела твои пойдут совсем плохо? – после небольшой паузы спросил я.

– Райс, это мое дело. Ты не вмешиваешься, чтобы ни случилось. Обещай, что так ты поступишь, как договорились! – потребовала она.

– Хорошо, принцесса, обещаю, – согласился я. – Только не переиграй в свою странную игру.

Сверкнула молния уже ближе, может где‑то над западными окраинами Вестейма. На миг вспышка осветила лицо Флэй, сделав его серебряным, как и волосы.

– Можем попасть под дождь, – заметил я. – Разумнее пойти, куда предлагал я. Если накроет ливень, можно переждать в кабаке. Я угощаю: вместо крови томатный сок.

Вампиршу моя шутка не развеселила. Набегавшие с северо‑запада тучи полностью закрыли луну, и стало совсем темно. Только редкий свет в окнах ближайших домов освещал улицу и вспышки приближавшейся грозы.

– Люблю ночную грозу, – ответила Флэйрин. – Люблю, когда сверкают молнии, грохочет гром и хлещет ливень. Я часто гуляю в такую погоду. Но с еще большим удовольствием я бы отдалась тебе в самый разгар этой стихии. Представь: наши голые тела хлестали бы холодные струи ливня; лица, полные страсти освещали вспышки молний; и мы бы кричали от восторга, перекрикивая гром. Но ты все испортил, Райс. Я будто чувствовала, что встречу тебя сегодня. Но не думала, что ты проявишь столько капризов.

– Флэй, хватит уже. Я объяснил тебе и извинился. Идем. Чего здесь стоять? – я сделал шаг вперед в сторону Южного рынка.

– Идем. Я уже выбрала жертв. Их трое – они там. Не доходя поворота к мясной лавке. Видишь впереди мерцает фонарь? Они за тридцать шагов до него, высматривают запоздалых прохожих. Когда подойдем, не вздумай использовать магию – иначе отпугнешь их. И сам не забудь разыграть испуг. Я хочу поиграть. Обычная охота неинтересна, – вампирша опередила меня, двигаясь бесшумно и быстро.

– Не хочешь свернуть направо, там дальше возле кабака «Эль и Гусь» мы наверняка встретим медноруких, – сказал я, мои последние слова слились с громовым раскатом.

– Нет. Я уже выбрала жертв. У меня есть старый счет именно к этому месту. Вспомнилось именно сейчас. Я давно не была здесь. Потом расскажу в чем дело, – отозвалась она. – Важно, чтобы они сразу не поняли, что я – вампир. Могут догадаться по температуре тела.

– Так ты не давай прикасаться к себе, – ответил я.

Она промолчала. Подул ветер, и стало прохладно, даже холодно, как бывает перед сильным ливнем. Зашелестела листва на деревьях, росших между домами.

– И еще у тебя светятся в темноте глаза, не так как у вашего Лургира, но заметно особенно вблизи. Если думаешь, что они примут тебя за обычную девушку, то вряд ли, – предупредил я.

– Светятся они пока. Ну‑ка посмотри на меня, – вампирша остановилась. – Сейчас светятся? Нет. Нужно лишь не вглядываться в темноту, расфокусировать зрение, – пояснила она. – Меня этому научила старуха Карлен. И вообще в подобные играх я не первый раз. Проблема лишь одна – температура тела.

Мы пошли дальше. Через шагов двести, я тоже разглядел: впереди кто‑то есть. Удивительно, что Флэйрин заметила с такого расстояния. Вампиры прекрасно видят в темноте, но я не думал, что они различают детали на большом расстоянии. Таким зрением могла похвастаться лишь Иона.

– Возьми меня под руку, – шепнула вампирша. – Мы – милая пара. Если угодно я – твоя девушка или жена. Тебе как больше нравится?

– Мне рано еще жениться. И вообще, я не пригоден для семейной жизни, – я взял ее под руку.

Поднявшийся ветер толкал нас в спину. Раскаты грома слышались ближе. Вспышка молнии на миг осветила улицу. Теперь и я видел три мужских фигуры: двое сидели на перевернутых ящиках между двух домов; третий стоял, прислонившись к дереву, и поглядывая в сторону освещенного перекрестка.

– Порассуждай о семейной жизни еще. Мне интересно, – сказала Флэйрин, переходя с шепота на обычный голос.

– Семья, детка, это скучно. Ты сама должна понимать. Я уверен, что женятся только идиоты, не нашедшие себе более достойного применения, – начал произносить я первые пришедшие на ум мысли.

– Но, Райс, как ты можешь так рассуждать! Любая женщина желает иметь уютный угол, своего мужчину и рожать ему детей! – возразила мне вампирша, и мне показалось, что она сейчас затрясется от смеха от собственных слов. – Ты невыносим! После таких мыслей…

– Какие интересные люди гуляют тут по ночам! Ты посмотри, Хенс! – раздался насмешливый голос из закутка между домами. Один из сидевших на ящиках встал.

– О, да! Здесь красотка! Эй, Герлен, ну‑ка дай нам света! – отозвался стоявший возле дерева.

Парень возле ящиков защелкал огнивом, разжигая светильник.