В том же инфоокне вдалеке виднелась еще пара двумерных космоградов. Они были похожи на два расплющенных континента, плавающих в темном космосе и взирающих друг на друга через плоскость. Но камера, по-видимому, установленная на дроне, тоже падала на плоскость, и вскоре экран заполнила двумерная Европа VI.

Около миллиона человек выбрались из города через экстренные выходы. Теперь, когда все окружающее их трехмерное пространство схлопывалось, люди вслед за ним падали на плоскость, словно рой мошек, попавший в водопад. Грандиозный живой ливень бомбардировал плоскость, и на ней появлялось все больше двумерных человеческих фигур. Люди, превращенные в пленку без толщины, занимали довольно много места, но все равно по сравнению со зданиями они казались крошечными и походили на маленькие, отдаленно напоминающие людей мазки на громадной картине.

В информационном окне появились другие трехмерные объекты – катера и шлюпки, покинувшие Европу VI раньше. Их термоядерные реакторы работали на полную мощность, но двумерное пространство безжалостно тянуло космолеты к себе. На одно мгновение Чэн Синь показалось, что голубое пламя двигателей прожгло эту лишенную толщины плоскость, но на самом деле плазма просто стала двумерной. Двумерные здания корежились под действием двумерного пламени. А затем и сами катера и шлюпки влились в колоссальное полотно. Подчиняясь принципу неналожения, двумерный город растянулся еще шире, чтобы дать им место. По плоскости, словно по поверхности пруда, разошлись гигантские круги.

Камера продолжала падать на плоскость. Чэн Синь пристально всматривалась в двумерный космоград, надеясь уловить хоть какое-нибудь движение. Но нет – если не считать ряби от плазмы, плоский город был неподвижен. Точно так же обстояло дело и с двумерными людьми – они совсем не шевелились и не подавали никаких признаков жизни.

Это был мертвый мир.

Мертвая картина.

Камера продолжала приближаться к плоскости, падая на чью-то двумерную фигуру. Плоское тело вскоре заполнило весь экран, затем стали проявляться сложные рисунки мышечных волокон и кровеносных сосудов. Возможно, это был обман зрения, но Чэн Синь, кажется, уловила течение красной двумерной крови по двумерным капиллярам…

Краткая вспышка – и изображение пропало.

* * *

Чэн Синь с АА отправились к монолиту за новой порцией артефактов. У обеих было ощущение, что их миссия не имеет смысла. Понаблюдав за двумерными городами, они пришли к выводу, что при коллапсе бо́льшая часть информации из трехмерного мира сохраняется, а если что-то теряется, то на атомном уровне. Согласно принципу неналожения горные породы Плутона не смешаются с музейными артефактами, а значит, вся содержащаяся в них информация, по всей вероятности, сохранится. Но раз уж подруги взяли на себя это поручение, они должны его выполнить. Как сказал Цао Бинь, лучше делать хоть что-то, чем совсем ничего.

Выйдя из «Ореола», женщины увидели, что две сплющившиеся планеты по-прежнему висят в небе, правда, заметно потускнев. От этого появившаяся под ними длинная светящаяся полоса еще больше бросалась в глаза. Полоса пересекала весь небосвод и походила на ожерелье, составленное из многочисленных горящих пятен.

– Пояс астероидов? – спросила Чэн Синь.

– Да. Следующим будет Марс, – ответила АА.

– Марс сейчас по эту сторону Солнца.

Обе замолчали. Не глядя на расплющенный пояс астероидов, они двинулись к черному монолиту.

Следующей будет Земля.

В большом зале музея они обнаружили, что Ло Цзи уже приготовил для них дополнительные артефакты, в число которых входили китайские картины-свитки. АА развернула один. Это оказался «По реке в День поминовения усопших».

Ни Чэн Синь, ни АА больше не ощущали священного трепета при виде великих произведений искусства – по сравнению с истинным величием вселенского разрушения это были всего лишь старые картинки. Когда будущие исследователи начнут изучать грандиозное полотно, в которое превратится Солнечная система, им наверняка и в голову не придет, что вот этот прямоугольник в двадцать четыре сантиметра шириной и чуть более пяти метров длиной когда-то почитался величайшей драгоценностью.

Подруги позвали Ло Цзи с собой на «Ореол». Старик сказал, что с удовольствием взглянет на корабль, и отправился за скафандром.

Когда все трое вышли со своей поклажей из монолита, их ожидало зрелище коллапсирующей Земли.

Земля была первой твердой планетой, схлопывающейся в два измерения. По сравнению с Нептуном и Сатурном ее «три кольца» были еще более насыщены мелкими деталями – особенно желтая мантия, постепенно переходящая в темно-красное железо-никелевое ядро, – но общая площадь планеты значительно уступала газовым гигантам.

Вопреки ожиданиям, зрители не увидели даже намека на голубой цвет.

– А куда же делись наши океаны? – недоумевал Ло Цзи.

– Должны быть у внешнего края… – сказала АА. – Поняла! Двумерная вода прозрачна, поэтому мы ее не видим.

По пути к «Ореолу» все трое молчали. Они пока еще не испытывали всей полноты скорби – так человек, получивший удар острым ножом, не сразу чувствует боль.

И все же переходящая в плоское состояние Земля явила одно из своих чудес. У самого внешнего края начало проступать белое кольцо. Поначалу едва заметное, оно вскоре пришло в резкий контраст с черным фоном космоса. Кольцо безупречно белого цвета выглядело, однако, неровным по краю, словно сложенным из бесчисленных гранул.

– Вот наш океан! – сказала Чэн Синь.

– В двумерном космосе вода замерзла, – добавила АА. – Там очень холодно.

– О… – Ло Цзи намеревался погладить бороду, но рука его наткнулась на щиток шлема.

Они внесли ящики с артефактами в корабль. Ло Цзи, похоже, конструкция космолета была знакома, потому что он направился прямиком в грузовой отсек, не дожидаясь, пока спутницы укажут дорогу. Корабельный искин тоже распознал старика и стал выполнять его распоряжения. Надежно закрепив ящики, все трое вернулись в жилой отсек. Ло Цзи попросил у искина чашку горячего чая, и вскоре маленький робот, о существовании которого Чэн Синь с АА даже не догадывались, доставил заказ. Очевидно, для Ло Цзи это была не первая встреча с «Ореолом». Женщины сгорали от любопытства, но сначала надо было заняться более неотложными делами.

Чэн Синь попросила искина показать им репортажи с Земли, но тот ответил, что принял лишь несколько коротких передач, визуальное и звуковое содержание которых не поддается осмыслению. На немногочисленных инфоокнах виднелись размытые изображения, снятые, по-видимому автоматическими камерами. Искин добавил, что может показать им видео, сделанное системой наблюдения за околоземным космическим транспортом. Открылось новое большое окно – всю его ширь занимала плоская Земля.

Все трое сразу же подумали: не может быть! Они даже заподозрили, что искин нарочно сфабриковал картинку, чтобы подшутить над ними.

– Это еще что такое?! – вскричала АА.