не скрылись из глаз. Всё вокруг постепенно становилось лиловым, поднимался сильный ветер, по красному небу поползли серые тучи. На реке кое где появлялись пузыри, создавалось такое впечатление, что вода в реке нагревается и готова закипеть.

Дом на воде поверху тишины и дыма

Прообразы свершивших революций

И, умерщвлённые сторонники твои

Твой дым печали стелется и душит

А канонада – первый бой скорбящих

Ты унаследовал, как дар Судьбы молящих

Твоей Судьбы – отцы и дочери твои

Старик, что аиста в руках несёт

Несёт тебя – Природную Богиню

Тот муж, что о себе не говорит

Он убежит и реет крик, как ужас

И расчленённое, как для показ

Судьбы не смелой, задумавшись и – Раз!

Дом на воде – спокоен и разрушен

Она пришла для них

Безудержной пассивности заслужит

В объятиях Судьбы, о муже все решит

Взяла лишь старика за образ, но не мужа

Старик сказал: «В объятиях Судьбу сожму,

чтоб испустила дух»

Насмешливый философ

Его театр для безгрешных душ

Похожа на него, ужель воды она не заслужила

Слаб мальчик, девочка сильней

Она ушла потом – за ним, больным и слабым

Уходят так, сильнее став! Слабей?

Они остановились умереть

И тот старик их наказал по праву.

Утро в этот день выдалось крайне странное, как будто это было и не утро вовсе, а вечер. Тёмно-багровое небо наступало на город из темноты, потом накрыло его полностью. Порой казалось, что на горизонте видны всполохи. Видимо идёт гроза, думали горожане, поглядывая на небо, а может и наводнение будет. Было душно и казалось, что тянет дымом.

Крепость-музей в этот день неожиданно оказалась закрытой для посещений. Весь персонал ушёл, внутри лишь оставались какие-то малозаметные люди, которые перекрыли все входы и выходы, и никого не пропускали. Перед входами на мосты висели мощные тяжёлые цепи.

Анастасия стояла перед неработающим фонтаном, размышляя о том, что как всё-таки похожи дома Нелли, Алёны и этот Дом, не внешне, а каким-то одним своим присущим им внутренним напряжением. Было необъяснимое чувство что это один и тот же Дом. Просто он предстаёт для того, кто в него входит таким каким ты сам его видишь. За всеми этими представлениями стоит значение. Фонтан был заросший травой и явно уже очень давно из него не текла вода. Почувствовав на себе взгляд Анастасия резко повернула голову, по лестнице спускалсЯ Илья. Спустившись с лестницы Илья подошёл к фонтану и не глядя на Анастасию остановился рядом.

– Этот фонтан и есть сама суть Мироздания. Вот такой, вечно ждущий, что кто-то запустит его, даст ему то, ради чего его здесь соорудили, придёт и пустит наконец воду.

– Ты считаешь, что всё в Мироздании подвластно лишь холодному рассудку?

Илья обошёл вокруг фонтана на другую его сторону, остановился напротив Анастасии, потом наклонился и что-то сделал у самой земли, со стороны Анастасии не было видно, что. Неожиданно под ногами земля слегка содрогнулась, послышался хрюкающий звук, хрипение и неожиданно еле-еле с перебоями начала течь вода. Через некоторое время фонтан уже работал на полную свою мощь. Илья вернулся к Анастасии. Они стояли вместе и молча смотрели как колышется трава под водой.

– Хотя Человек искренне считает, что он избран, наделён от Природы необходимыми качествами и что более важно ему свыше позволено: «…всюду искать, рыться в древних фолиантах мистиков, углубляться в трансцендентальные изыскания философов, изучать древность и её памятники, черпать из музыкальных созвучий, жить с каждым листком в Природе, понять все страдания и их умиротворить, жить в вихре суетного Света, любить и ненавидеть, порой жить грёзой и качаться в волнах фантазии, порой анализировать с холодной усмешкой скептика, путешествовать, читать романы, любить искусство, понять прелесть варварства, вечно искать, всюду, везде искать, все нанизывать на ось опыта и оставаться тёплым и ясным, как солнечный луч, быть спокойным, холодным, недвижным, как снег Гималаев, быть буйным и мятежным, как море…!» Но на самом деле ничем таким Человек не наделён…, потому что, хотя в нём и заложен изначально потенциал разумности, но он не проявил в его в той мере, на который он даже имеет право претендовать. Потому он лишён развития и прозябает на окраине иллюзий узаконенного обмана себя и своего прошлого. Никто не «озабочен» его жизнью, если он сам не удосужился хотя бы задать себе вопрос о своём значении. Ведь об этом ты только что думала?

– Ты говоришь о Человечестве?

– А Человека нет вне его, потому обращаюсь я к тому самому человечеству, как единому и неделимому источнику того выбора, о котором ты меня спрашиваешь. Весь этот поиск не приведёт его к тайне, а в лучшем случае к скуке от жизни и от людей ему подобных.

– Познание лежит через «учение», которое «Истинный служитель подвергнет анализу разума»?

– Замысел не познаваем, его нельзя найти или получить, как бы преданно ты не служил кому бы то ни было и сколько бы времени на это не извёл по своей прихоти.

– Высший Разум разве в явном виде никак не проявлен в Мироздании?

– Отчего же, проявлен, он повсюду и одновременно его нет нигде, куда бы не направился, и чтобы не сделал для его поиска.

– Это тайна?

– Тайной является лишь то, что Высший Разум доступен для каждого так, как ничто не доступно. Он повсюду! Но это не понять праздным умом, потому его попросту придумали и обращаются к тому что придумали, искренне считая, что избранные нашли его и общаются с самим Высшим Разумом.

– Ни Кого, а что придумали?! Эффект наблюдателя – видишь только то, что хочешь увидеть?

– Зачем Человеку жизнь, если он считает, что постичь её истинную сущность можно лишь встретившись со Смертью?

– Матрёна внушила тебе эту мысль?

– Матрёна лишь спрашивает при встречи каждого: что привело тебя сюда, разве там откуда ты пришёл нет того же что и везде? Если отправился на поиски, ты уже потерял, что искал, а точнее чем обладал изначально.

– Познание – это открытие в себе Истины?

– Её не открывают, она не закрыта не от кого, её необходимо проявить в Мироздании, как нечто противоположное вымыслу, так называемых, знающих её.

– Замысел всё равно что миг до создания, но именно он породил время, дав Творцу пространство.

– Да, но оно не вечно в бесконечном, как многие считают, вот в чём истинная Тайна Творца.

– Но не в этой ли Тайне уже зарождение жизни, её истинной сущности?

– Именно