litbaza книги онлайнВоенныеКронштадт - Евгений Львович Войскунский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
Перейти на страницу:
И еще: «На полный накал!» Так и требует на комсомольских собраниях, чтоб работа шла на полный накал. Кажется, за ним уже утвердилась на корабле кличка: «Полный накал». Кругликов спортсмен — волейболист и городошник, с его легкой руки полкоманды «Гюйса» пристрастилась на стоянках к благородному занятию — сшибать метательной палкой расставленные городки. К командиру тральщика Кругликов полон искреннего почтения.

— Не нравится мне лед. — Козырев всматривается в ледяное поле по курсу корабля. Фарватер впереди здорово затянуло, подморозило. Как бы не застрять… — Новый год? А что?

— Так уже тридцать первое пошло.

— Да… Тридцать первое… Не знаю. Если быстро разгрузимся, то сразу пойдем на Лисий Нос. Там, может, и встретим.

— Жаль, что не в Кронштадте.

— А что такое? — покосился Козырев на юного замполита. — Зачем вам в Кронштадт?

— Мне-то не надо, — пожимает Кругликов спортивными плечами. — Мне все равно… Это вам, Андрей Константиныч, насколько я понимаю, в Кронштадт надо поскорее.

Козырев не отвечает.

Надо, ох как надо ему в Кронштадт! Так надо, что хоть прыгай на лед и беги… Только об этом и думает с позавчерашнего дня, когда перед выходом в очередной рейс отвел Надю в роддом. Надя бодрилась, улыбалась ему белыми губами, но он-то, бережно ведя ее по обледенелым улицам, видел, что ей плохо. Кружилась у Нади голова, тошнота подступала… Трудная беременность… Блокадная дистрофия не проходит бесследно…

Может, она в эту самую минуту… А меня нет рядом… прыгнуть на лед и бежать во всю мочь…

— Смотреть за винтами, боцман! — кричит он, обжигая губы о жесть мегафона.

А незадолго перед этим на второй этаж роддома поднялась Рожнова. Она в мужской краснофлотской шапке, в старом пальто с жестким воротником, сделанным (как подшучивал ее муж мичман Анастасьев) «из собачьей шкуры прошлого века». Пошла твердыми шагами по коридору, поглядывая на номера белых дверей, и тут как раз нужная ей дверь раскрылась, оттуда вышла пожилая сутулая нянечка, шаркая теплыми тапочками.

Рожнова всех в Кронштадте знает. И ее, понятно, знает все население старшего возраста.

— Здрасьте, Марья Никифоровна, — улыбается нянечка, удивленно тараща выцветшие глаза. — Зачем к нам пожаловались?

— У вас тут девушка рожает… ну, женщина, — поправилась Рожнова. — Козырева Надежда.

— Рожает, рожает, — мелко кивает нянечка, — да вот не родила еще. К ней нельзя, — поспешно добавляет она, видя, что Рожнова взялась за ручку двери. — Врач у нее.

— Понятно, Саввишна. — Рожнова подула на озябшие руки. — А как у нее самочувствие?

— Да что ж, как все первенькие, так и она… Слабенькая, конешное дело, ну ничего… Врач-то у нас — Лидия Петровна, сами знаете…

— Знаю, знаю.

— Уж мы-то с ней, с Лидой Петровной, столько приняли детишек — на пол-Кронштадта будет. Уж сколь я их-то, новорожденных, по головкам перегладила! Вот мозоль с ладони не сходит.

Рожнова задумчиво смотрит на ее ладонь, иссеченную морщинами, с бугорком застарелой мозоли между большим и указательным пальцами.

— За войну, правда, вот первая рожает… Аборты, правда, были… — Нянечка вскидывает на позднюю гостью испуганный взгляд. — Все по разрешению, вы не думайте… А вы, Марья Никифоровна, кем роженице-то приходитесь?

— Наши мужья на одном корабле служат.

— Конешное дело, конешное дело, — мелко кивает нянечка. — Своих-то детишек у вас нету…

Из-за двери раздался жалобный женский вскрик. Нянечка поспешила обратно в палату. Рожнова присела на диванчик, обтянутый белым чехлом. Чехол весь в слежавшихся складках, и пахнет от него сиротским запахом больницы. Ну, Козырев, понятно, в море (думает Рожнова, сдвинув брови к переносице), весь декабрь они ходят во льдах, но Лиза-то где? Почему ее нету здесь в такой час, когда Надя рожает? Вот стерва! Одни шашни у нее на уме… Какой была, такой и осталась…

Шаги. Кто-то поднимается по лестнице. Пришла все-таки. Нет… это не Лиза… С недоумением смотрит Рожнова на мужскую фигуру, появившуюся в конце коридора. Пальто, сапоги, шапка в руке. Тихо ступая, явно робея в больничной тишине, подходит к диванчику Речкалов.

— Николай? — смотрит на него снизу вверх Рожнова. — Ты почему здесь?

Речкалов, сняв рукавицы, потирает замерзшие щеки. Он смущен. Со вчерашнего утра, когда он, повстречавшись с Лизой на Июльской, узнал, что Надя в роддоме, его тянуло прийти сюда. Тянуло безудержно, хоть и опасался он напороться на Козырева. Вот — не выдержал, пришел. А тут почему-то сидит соседка по квартире… тетка ее подкурятина…

— Зачем пришел? — строго повторяет Рожнова.

Он с трудом расклеивает губы:

— Проведать… Тут Чернышева должна быть…

— Козырева, а не Чернышева. Какое отношение к ней имеешь?

Не отвечает Речкалов. Склонив голову набок, прислушивается к тихим стонам за дверью. Из палаты выбежала давешняя сутулая нянечка, засеменила по коридору.

— Ты какое отношение имеешь к роженице? — допытывается Рожнова. Она уж если спрашивает, так непременно хочет услышать ответ.

— Никакого не имею.

Обратно бежит нянечка, неся белый таз. Скрывается за дверью палаты.

— Так зачем пришел? — продолжает наседать Марья Никифоровна. — А? Тебя спрашиваю, Николай.

Тот глянул коротко, бросил:

— Чего вы привязались? Надо мне — и пришел.

Опять шаги. Кто-то, бурно дыша, бежит по лестнице, по коридору — это Лиза. Запыхавшаяся, в платке и расстегнутом овчинном полушубке, в фетровых бурках, подбегает к диванчику. Выдохнула:

— Как Надюша?

— Пока никак, — отвечает Рожнова. — Схватки, как видно.

— Ух… — Лиза, отдуваясь, откинув платок с головы, садится рядом с Рожновой. — А я только что с дежурства сменилась… Ух… Всю дорогу бегом… Боялась опоздать… — Она взглядывает на Речкалова: — Здравствуй, Коля. Как поживаешь? А я-то бегу и думаю, как тут Надюша, ведь она тяжело ходила, лапушка, обмороки у нее… Ух… всю дорогу вприпрыжку… А вы как пойдете? Поздно уже… У тебя есть ночной пропуск, Коля?

Тот мотнул головой.

— Как же ты?.. У тебя-то, Маша, есть, наверно…

— Откуда у меня ночной пропуск? — говорит Рожнова, поднимаясь с дивана. — Я не командир КМОРа.

— Не командир? — Лизу смех разобрал. — А я-то думала, ты главный командующий… Ух, не могу… — Она смеется, уткнув лицо в ладони.

— Чего ты ржешь? Ну, чего, чего? — Рожнова сердито ткнула ее в плечо. — Уймись. Вставай, пойдем. А то патрули сцапают, хлопот не оберешься.

— А я останусь тут. — Лиза встряхивает рыжеватыми кудрями. — Буду сидеть, пока Надюша не разродится. А вы идите. Спокойной ночи вам.

— Ты Наде передай вот это. — Рожнова сует ей в руки пакетик. — Тут сухофрукты. Можно так жевать, можно сварить компот. Это полезно.

— И это возьми. — Речкалов вынимает из кармана фунтик с сахарным песком. — Может, ей сахар нужен.

В палате закричала Надя. Речкалов содрогнулся.

Все медленнее идет «Гюйс» по

1 ... 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?