парламента требовали одобрения комитета пяти муджтехидов. Шиизм «двенадцатников» провозглашен государственной религией. Противники конституционализма были казнены, в том числе один из шиитских авторитетов шейх Нури, реабилитированный Хомейни в 1979 году за его защиту шариата. Но в 1923 году к власти пришел Рида-хан Пехлеви, двумя годами позднее провозгласивший себя шахиншахом. Для него образцом был Ататюрк, следуя примеру которого, он запретил женщинам носить чадру и паранджу, ввел солнечный календарь вместо лунного, открыл первый в стране гражданский университет по западному образцу и начал создавать сеть гражданской системы среднего образования. После свержения Риды-шаха Великобританией и Советским Союзом в 1941 году из-за его прогерманской ориентации, на трон был возведен его сын Магомет Реза-шах, который продолжал реформы западного образца, правда, уступив традиционалистам в том, что разрешил ношение паранджи и чадры, восстановил Рамадан. Однако он явно вел европейский образ жизни, показывал свое, в лучшем случае, безразличие к исламу.

Новая вспышка панисламизма в исламском мире явилась как реакция на секуляризм и государственный национализм шаха Ирана и египетского правительства.

В 1959 году ректор самого авторитетного суннитского богословского научного учреждения — Каирского университета

588

Аль-Ажар — выпустил фетву, признавшую шиизм двенадцатников легитимным исламским законом.

В 1961 году умер самый авторитетный аятолла Ирана, Буруджирди. Пользуясь междувластием в улеме, шах совершил государственный переворот: распустил парламент и отменил парламентские выборы. В 1963 году начал свою Белую революцию, включавшую в себя земельную реформу с выделением средств на модернизацию крестьянских хозяйств за счет некоторых отчислений из налогов на помещиков; поддержку частного предпринимательства и рыночной экономики; создание широкой сети государственных школ, медпунктов в селах и городах и прочих реформ. Отрицательная сторона этих реформ была в политическом режиме жесткой диктатуры, предоставлении почти неограниченных прав органам безопасности (САВАК), применявших жуткие пытки, широком применении смертной казни как официальной, так и неофициальной, исчезновении оппонентов режима шаха. Среди таковых был и сын Хомейни, предположительно уничтоженный САВАКом.

Шах делал упор на иранский национализм вместо исламского интернационализма. Апофеозом этого направления было торжественное празднование мифического 2500-летия Персидской империи в 1971 году с возведением для этой цели макета воображаемой древней столицы Персиды — Перси-полиса. Трата миллиардов долларов на это празднование в стране с преобладанием полунищего населения была бестактным и фатальным вызовом и левым, и правым кругам страны. Пропаганда левых делала упор на социальную несправедливость и возмутительность такого расточительства, пропаганда правых обвиняла шаха в его чуждости и враждебности религиозной культуре страны. Так это торжество явилось лебединой песней последнего шаха из династии Пехлеви.

Но первыми действиями, приведшими к революции 1978-1979 годов, были бурные демонстрации 1962-1963 годов против секуляризационной политики шаха, организованные руководителями улемы, на что шах ответил арестом четырех аятолл, в том числе, самых авторитетных и популярных аятолл Шериатмедери и Хомейни. Последний отличался

589

особенно резкими нападками на шаха, чем завоевал себе сразу колоссальную популярность в народе. Между прочим, первое открытое письмо с критикой безнравственности государственной жизни, исходящей от Пехлеви, написанное Хомейни, относится еще к 1944 году. В 1963 году Хомейни был приговорен к смертной казни, от которой он был спасен остальными аятоллами, провозгласившими Хомейни аятоллой аль-Озма, то есть величайшим знаком Божьим. Духовного вождя с таким уникальным титулом шах казнить не решился и выслал его за рубеж. С тех пор и до переворота 1979 года Хомейни вел из-за границы бескомпромиссную пропаганду против шаха. В течение следующих полутора десятилетий его статьи и листовки ходили по рукам (иранский «самиздат»), а портреты постоянно появлялись на стенах и заборах по всей стране. В этот период шах разворачивает свои реформы, а к концу своей власти пытается остановить революционный процесс некоторыми уступками населению — отменой или сокращением практики пыток, освобождением значительной части политзаключенных, некоторыми послаблениями цензуры, «приручением» части улемы. Одновременно он начинает создавать религиозную структуру, независимую от улемы, подчиненную государственной бюрократии. Также шах ведет переговоры с исламскими кругами о реформировании улемы. В духе реформ Петра Великого и Прокоповича шах находит двух послушных себе муджтахидов — аятоллу Мехдеви и Аллема Вехиди. Параллельно с медресе и сельскими школами улемы шах создает Корпус грамотности Белой революции, чьи сотрудники преподавают в народных школах версию шиизма, угодную шаху.

В исламских кругах в это время обсуждались вопросы осовременивания улемы с тем, чтобы она стала способна противостоять проникновению в исламскую культуру западного материализма. Оппозиционная шаху часть улемы в это время развивала подпольную подрывную деятельность против режима шаха. В 1977 году возродился Национальный фронт, который возглавлял в 1950-х годах Мосаддек, протестовавший против невыгодных для Ирана условий концессий британских нефтяных компаний — их налоги британскому правительству значительно превышали суммы выплат

590

Ирану за выкачивание и продажу его нефти! Открытое письмо Национального фронта шаху, резко осуждавшее его методы управления и, особенно вопиющие нарушения прав человека, стало одним из самых влиятельных и зажигательных документов «самиздата». Шах настроил против себя всех, и революционное движение 1970-х годов объединяло так называемую религиозную оппозицию, которая состояла как из лиц, получивших образование в традиционных шиитских школах, так и из тех, кто получил современное секулярное образование западного типа в Иране или на Западе, выражавших в исламской терминологии вполне современные взгляды, а также леволиберальных ветеранов Национального фронта, социалистически настроенных студентов, начитавшихся Маркса, Ленина, Мао и Режиса Дебре и даже подпольных боевиков, делившихся на исламских моджахедов и боевиков коммунистической партии Тудэ. После опубликования в Париже осенью 1978 года руководителем Народного фронта Санджаби и аятоллой Хомейни совместного заявления о том, что основными принципами движения являются ислам и демократия, Хомейни был признан вождем этой пестрой коалиции.

Правительство пыталось дискредитировать Хомейни, называя его в своей пропаганде 1978 года агентом колониальных держав, пришельцем из Индии, якобы подкупленным британским правительством, чтобы подорвать правительство шаха и привести страну к катастрофе. Но правительство шаха было слишком непопулярно, а авторитет Хомейни — слишком высок, чтобы эта пропаганда имела какое-либо воздействие, кроме отрицательного, для самого же правительства.

Разочарование наступило после изгнания шаха в январе и прихода Хомейни к власти в феврале 1979 года, когда он отказался включить слово «демократия» и в название иранского государства, и в конституцию под предлогом того, что «демократия» — западное понятие, чуждое исламу. Но дело не только в словах. Придя к власти, Хомейни установил жесткую диктатуру с пытками и расстрелами. В 1984 году по его приказу было расстреляно 95 членов шиитской улемы за то, что они сотрудничали с режимом шаха. К 1986 году около двух миллионов иранцев, то есть 5% населения, превратились

591

в