Скоро прибыли в Константинополь особые посланники от папы с поручением быть на соборе представителями римского епископа. Им показали икону Пресвятой Богородицы, обретенную на морском берегу, и они тотчас же узнали в ней тот самый чудотворный образ, который недавно отплыл от них. Поведав об этом всему народу, они привели всех в великую радость и изумление. После того посмотрели записи о дне отшествия иконы из Рима и увидели из них, что икона приплыла в Константинополь в одни сутки. Тогда патриарх со всем клиром, в присутствии царя и синклита, взяли чудотворную икону и, в сопровождении народа, торжественно перенесли ее в Халкопратию640, где они поставили ее в церкви Пресвятой Богородицы, радуясь о ниспосланном от Бога чудесном даре. С того времени эта чудотворная икона Божией Матери названа была Римской, так как она приплыла в Константинополь из Рима.

Тропарь Божией Матери в честь иконы Ее Тихвинския, глас

Днесь, яко солнце пресветлое, возсия нам на воздусе всечестная икона Твоя Владычице, лучами милости мир просвещающи, юже великая Россия, яко некий дар божественный, свыше благоговейне восприимши, прославляет Тя Богомати всех Владычицу, и от Тебе рождшагося Христа Бога нашего величает радостно. Емуже молися, о Госпоже Царице Богородице, да сохранит вся грады и страны христианския невредимы от всех навет вражиих, и спасет верою поклоняющихся его божественному, и Твоему пречистому образу, Дево неискусобрачная.

Кондак, глас 8:

Притецем людие к Деве Богородице Царице, благодаряще Христа Бога, и к Тоя чудотворней иконе умильно взирающе припадем, и возопием ей: О Владычице Марие, присетивши страну сию Твоего честнаго образа явлением чудесно, спасай в мире и благовременстве вернаго императора нашего, и вся христианы, наследники показующи небесныя жизни. Тебе бо верно зовем: радуйся Дево, мира спасение.

Память преподобного отца нашего Давида Солунского

Память 26 июня

Блаженный Давид родился в стране восточной и, как светоносная звезда, осиял весь мир: упражняясь в воздержании с младых лет, он явился перед людьми как бы ангелом во плоти. Поселившись близ города Солуни641 в трех верстах от него, святой Давид построил себе палатку под миндальным деревом; тут, подобно птице доброгласной, он утешил всех притекающих к нему многополезными словами. Его ум всегда был устремлен в Божественную высоту: благодаря этому, он обогатился даром чудотворения и сделался светозарным столпом церкви, всех просвещающим своими чудесными знамениями. Мужественно перенося то стужу, то сильный зной, он сделался как бы бесстрастным. И так как он угасил в себе огонь плотских вожделений, то его не мог опалить и огонь вещественный. Однажды он взял в руки разженный уголь и, возложив на него фимиам, предстал перед царем и кадил на него, причем руки его нисколько не пострадали от огня, Увидев это, царь удивился и поклонился угоднику Божию в ноги. Вообще своею жизнью и творимыми чудесами святой Давид много изумлял людей, которые, взирая на святого, прославляли Бога, дивного во святых Своих. После долгой и славной жизни святой Давид с миром отошел к Богу642, Которого возлюбил из млада.

Кондак, глас 1:

Сад присноцветущ, добродетелей плоды приносяй, явился еси на садовне древе, яко благопеснивая птица: рай же паче, жизни древо Господа в сердцы твоем прием, яко возделав богомудре, имже питаеши нас благодатию: присно моли о нас Давиде всеблаженне.

День двадцать седьмой (10 июля по н. ст.)

Житие преподобного отца нашего Сампсона странноприимца

Память 27 июня

Великий Сампсон, слава о котором распространилась повсюду, родился в славном городе – Древнем Риме; родители его были люди богатые и знатные и вели свое происхождение от царской крови. Прекрасно изучив всю мирскую мудрость, Сампсон обучился также и врачебному искусству, но не от нужды и не из-за корысти, – так как был вполне доволен и своим собственным богатством, – а отчасти из-за того, чтобы не быть праздным, отчасти же с тою целию, чтобы чрез знание врачебной мудрости послужить, с помощью Божией, нищим. Многих, страдающих неисцельными болезными, Сампсон силой своего искусства исцелял. При этом его врачебному искусству споспешествовала и благодать Божия, подавающая исцеления, которая была ниспослана ему за его добродетельную жизнь и за веру к Богу. Помимо внешней мирской мудрости Сампсон обладал и разумением Божественных Писаний, много упражнялся в чтении священных книг и, возбуждаемый верою и надеждою, укреплялся в любви Христовой.

Когда преставились родители святого Сампсона, и он сделался обладателем обширных имений, то святой не только не перестал совершать свои дела милосердия, безмездно врачуя неимущих, но даже стал разменивать свои временные и скорогибнущие богатства на негибнущие и вечные, последуя евангельскому слову (Мф.6:20); при этом, щедро раздавая милостыню нищим, по заповеди Божией, – он обеими руками истощал свои богатства, стремясь удовлетворить всякие нужды нищих и неимущих, желая чрез насыщение их тленного чрева стяжать себе нетленные сокровища. Так он делал во все дни жизни своей, потому что милосердие было свойственно ему от рождения, а чрез воспитание оно еще больше укрепилось в сердце его. Желая скромнее и проще проводить жизнь свою, Сампсон отпустил множество рабов своих на свободу, оставив себе одного – для необходимых услуг. И в самом деле, зачем ему было такое множество рабов, если он сам соделался истинным и искренним рабом Господним? Итак, он отрешился от всех богатств своих, коими был связан как своего рода узами, и довольствовался одною одеждою и одною веревкою для препоясания чресл своих. Желая же обогатить душу свою богатством духовным, он презрел мир и всё, что в мире, и, подражая Христу, стал странником: оставив сродников своих и знакомых, он ушел из древнего Рима и поселился в одной пустыне, как некогда пророк Илия.

Но Бог, на пользу многим, привел верного раба Своего в новый Рим, то есть, в Константинополь; здесь, обретши себе некую храмину, святой Сампсон поселился в ней, упокоевая странников и нищих и всячески служа им. При этом святой Сампсон не только врачевал их с помощью своего врачебного искусства, но и старался угождать им пищею и постелью. Всё это он совершал с таким усердием, что добродетель милосердия всем казалась соестественной ему. Как солнцу свойственно проливать лучи света, а огню естественно опалять всё, что прикоснется к нему, так же точно усердие и любовь Сампсона к нищим, больным и странникам были как бы от