Если кто и остался безучастным к происходящему, так это я и две домогающиеся меня девушки. Домогающиеся столь упорно, что происходи это в закрытом помещении подальше от чужих глаз, я давно бы капитулировал перед столь настойчивым противником. Но здесь… нет уж, такой радости я никому доставлять не собирался.

И что происходит с навешенной на меня «аурой любви»? Она гарантирует повышенные шансы заинтересовать и охмурить ранее недоступных девушек, но ведь не до такой сте-пени!

Вжать «логаут»?

Как вариант сойдет. Обокрасть меня не сумеют – все умения отключены.

Не обращая внимания на рев толпы, я активировал игровой интерфейс и, выйдя в основное меню, «занес палец» над пиктограммой выхода. Короткое нажатие. Перед глазами всплывает куцая строчка:

Внимание! Происходит автоматическое сохранение системы!

Выход будет возможен через:

05:17…

05:16…

05:15…

А?!

Какое еще сохранение? Какая еще система?! Первый раз слышу о подобном!

Шипя сквозь зубы ругательства, я вновь попытался выйти и добился лишь появления такого же сообщения с небольшим добавлением:

Приносим извинения за временные неудобства!

Да что за!

– Привет… милый… – прозвучавший бархатный голосок я полностью проигнорировал, продолжая яростно бороться с кнопкой выхода, и если бы не внезапно повисшая над улицей гробовая тишина, то и вовсе не обратил бы внимания на окружающую обстановку. Заткнулись даже фанфары. Стало так тихо, что чихни сейчас воробей и весь город услышит.

Первым делом я взглянул на безымянного игрока и подивился выражению его внезапно застывшего лица и отпавшей челюсти. Перевел взгляд вверх и узрел Хлою Огненную в таком же замороженном состоянии. И только потом, поверх головы прильнувшей ко мне шатенки-горничной посмотрел перед собой. И уткнулся взглядом в прижавшийся к магической преграде невероятно огромный бюст, едва сдерживаемый туго натянутым шелком персикового платья.

Уже понимая, что я попал, осторожно поднял глаза повыше. Растянутые в ослепительной улыбке губы, ярко сияющие изумрудные глаза и копна белокурых волос, уложенных в затейливую прическу. На расстоянии нескольких сантиметров от меня стояла она… игрового ника над прелестной головкой не наблюдалось, но я почему-то был уверен – это именно она. Лизанна Роскошная. Возможно, моя уверенность базировалась на том простом факте, что женщина стояла на алой ковровой дорожке, а за ее спиной маячили донельзя ошарашенные лица сопровождения.

– Милый… – нежно проворковала Лизанна…

– Я попал… попал… попал… – пробормотал я, пытаясь задом сдать назад.

– Милый… что это за драная кошка к тебе прижалась? – мимоходом осведомилась Роскошная, отточенным движением поправляя белокурый локон и скользнув презрительным взглядом по шатенке.

– А?! – до этого такой сладенький голосок горничной внезапно похолодел до температуры арктического ветра. – Ты это про кого сейчас?

– М-а-а-ама, – выдавил я, с безумной надеждой вдавливая кнопку «выхода» еще раз. – Ну пожалуйста… нажмись… ну что тебе стоит, а? Ну же… а черт…

– Ваше величество! – к не отрывающей от меня чарующих глаз Лизанне подскочил разодетый в золото и весь какой-то горбатенький мужичок. – Ваше величество! Его величество ждет! Его величество, ваше величество… того…

– Того… – прошептала Хлоя…

Судя по оторопелости на лице мужичка и невнятности в словах, он явно не «местный». Реальный чел в личине придворного кого-то там. Реальный чел на грани реальной паники.

– Пшел вон, – отмахнулась Роскошная. – Я встретила любовь своей жизни… Милый, – это уже ко мне. – Не стоит так прижимать к себе эту драную кошку. А то я уже начинаю ревновать…

В изящной ручке появился не менее изящный кинжал с небольшим и слегка изогнутым лезвием. Мягкое движение, и полыхнувшее лезвие с легкостью прошло сквозь магическую преграду и, не останавливаясь, двинулось вниз, оставляя за собой яркую кривую черту.

Пока я оторопело взирал на происходящее, народ не на шутку взволновался и подался вперед. В результате я распластался на магической преграде подобно раздавленной медузе. В опасной близости со щекой скользнуло лезвие кинжала, еще одна вспышка, а в следующее мгновение Лизанна Роскошная, супермегазвезда и вершина всех рейтингов и чартов, отбросила выглядевшее столько безобидным оружие, решительно подалась вперед и «засосала» меня в страстном поцелуе.

– М-м-м-м!

– Ты что делаешь! – возмущенный визг шатенки электродрелью отозвался в ухе, и меня настойчиво потянули назад.

– Они точно актеры! Я знала! Знала!

– О-о-о, – многоголосый вой толпы не добавил мне энтузиазма.

– Он что, король?!

– Вот это засос!

Все эти нескончаемо долгие моменты я с упорностью самого тупого дятла долбил по кнопке «выхода». И ни фига… я не преуспел.

Зато отличились другие. Над нашими головами прогрохотали слова на неизвестном гортанном языке, сверкнула нестерпимо яркая зеленая вспышка, и в следующее мгновение окружавшую меня толпу раздвинуло в стороны. Еще спустя долю секунды в сторону отлетела возмущенно кричащая шатенка. На моих локтях сомкнулась мертвая хватка, короткий рывок и меня оттащили назад, разрывая наш «романтический» поцелуй с Лизанной – судя по возгласу, к ее неописуемому сожалению.

С облегчением выдохнув, я огляделся и едва не подавился этим самым выдохом – вокруг меня стояло не меньше тридцати городских стражников с донельзя злыми физиономиями. И пара хмурых магов. На рванувшуюся ко мне Лизанну налетел десяток фрейлин и, несмотря на ее упорное сопротивление, оттеснили королеву островного государства назад. На освободившееся место выскочил давешний «золоченый» горбун и, ткнув в меня пальцем, завопил:

– Это он!

– Он! – слаженно выдохнула толпа.

– Он? – с недоумением повторил я.

– Мерзкий и темный колдун, что навел любовные чары на великую королеву Лизанну! Преступник! В тюрьму его за эти злодеяния!

– О мля! – выдавил я.

– И за нечестивую брань в присутствии царственной особы! – не растерялся горбун, чью роль явно отыгрывал живой человек.

– О! Да ты чего несешь…

– Кляп ему!

– Хы! М-м-м!

– В кандалы его! В колодки!

Клац! Клац! Щелк! Клац!

Возникшие из воздуха цепи и колодки с сухими щелчками замкнулись на моих руках, ногах и шее.

– Позорный столб ему!

Бац!

За моей спиной появился здоровенный столб, к которому я оказался надежно примотан многочисленными витками толстенной веревки.

– Плюйте на него, люди! Плюйте на злодея! – трагично завопил придворный, заламывая руки.