слезами просили спасти их детей. Прокурору и судье было совершенно не интересно, что за полгода работы реабилитационного центра в Нижнем Тагиле вернулись к нормальной жизни около 40 наркоманов.

Судьи, принимающие неправедные решения, забывают, что приговор, даже прошедший все кассационные инстанции, неокончательный. Иль вы не помните, в ожесточенье тверды, Что Вышний справедлив, а вы немилосерды? Иль вы не верите, что Бог неправду мстит И вам стенание невинных отплатит? Иль вы забыли то, что время скоротечно И что и на земли нам счастие не вечно? Неправду видит Бог и внемлет бедных стон, Что вы ни мыслите, о всем известен Он, А что творите вы, так то и люди знают, Которые от вас отчаянно стонают. (А. П. Сумароков. К неправедным судьям)

Наркомания в нашей стране стала раковой опухолью. В 2003 году Госдума отменила принудительное лечение наркоманов, после чего смертность от передозировки наркотиков в Москве возросла более чем в 5,5 раз — от 150 до 825 человек за год. Население нашей страны составляет 2,5 % мирового населения, и при этом жители России потребляют 20 % производимого в мире героина. Мы в 8 раз превосходим средний мировой уровень потребления героина. Ежегодно в России от употребления наркотиков умирает около 70 тысяч человек. Почему страна дошла до такой трагедии? С кого Господь взыщет на Страшном суде за сотни тысяч юных жизней, погубленных в последние годы?

По оценкам экспертов Всемирной организации здравоохранения, если в стране наркозависимых более 7 % от всего населения, то это означает вырождение нации и деградацию народа. Мы не можем сказать, насколько мы к этому рубежу уже приблизились, потому что нет точной статистики по всей стране. И есть тенденция занижать показатели. Но жители Нижнего Тагила эту черту прошли (там — более 8 %). На 375 тысяч населения приходится 30 тысяч наркоманов, то есть каждый 12-й — наркоман.

«Время нашей земной жизни бесценно: в это время мы решаем нашу вечную участь» (святитель Игнатий (Брянчанинов).

Может ли христианин руководствоваться изречением: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо»?

иеромонах Иов (Гумеров)

Высказывание «Homo sum, humani nihil a me alienum puto», ставшее афоризмом, впервые появилось в 162 году до Р.Х. в комедии Публия Теренция Афра (ок. 195–159 до Р. Х.) «Heautontimorumenos» («Наказывающий сам себя»; в русских изданиях — «Самоистязатель»). В пьесе рассказывается, как Клиния, сын старика Менедема, влюбился в соседскую девушку. Отец, чтобы прекратить общение, обошелся с сыном сурово. Клиния уехал из дома и поступил на военную службу. Отца сильно мучила совесть. Он стал изнурять себя непосильным трудом в поле, исполняя работу, которую раньше делали его рабы. Старик сосед Хремет спрашивает Менедема, почему он с утра до вечера себя изнуряет, имея богатое поместье и рабов: «Ни отдыху, ни сроку не даешь себе». И слышит в ответ: Менедем Неужто мало дела у тебя, Хремет? В чужое дело входишь! До тебя оно Совсем и не касается. Хремет Я человек! Не чуждо человеческое мне ничто. Дозволь вопрос, дозволь и увещание. Коли ты прав, так буду поступать и я, Не прав — я отклонить тебя попробую. (Акт 1. Сцена 1)

Слова Хремета стали афоризмом. Но вряд ли Теренций предполагал, что они будут одним из самых известных афоризмов и много веков спустя. Не мог он предвидеть и того, что в эти слова будут вкладывать совсем иной смысл, чем они имели первоначально. В словах Хремета выражена мысль о причастности человека ко всему человеческому — о соучастии человека в радостях и печалях другого человека. В древнеримской литературе это изречение стало выражением идеи общественного единства, ибо все люди имеют одну природу. Так, Луций Анней Сенека (ок. 4 до Р. Х. — 65 по Р. Х.) писал: «Природа производит нас всех братьями, сделанными из одних и тех же элементов, назначенными к одним и тем же целям. Она вкладывает в нас чувство любви, делая нас общительными, дает жизни закон равенства и справедливости, и, согласно ее идеальным законам, нет ничего более низменного, чем обидеть, лучше уж быть обиженным. Она заставляет нас быть готовыми оказывать помощь и делать добро. Сохраним же в сердцах и на устах слова: «Я — человек, и ничто человеческое мне не чуждо». Будем же всегда помнить, что мы рождены для общества, а наше общество — это что каменный свод, который только потому не падает, что камни, опираясь один на другой, поддерживают друг друга, а они, в свою очередь, крепко держат свод» (Сенека Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию. Письмо XCV).

Ранее и Марк Туллий Цицерон (106–43 до Р. Х.) использовал афоризм Теренция: «Природа создала нас для того, чтобы мы разделяли между собой всю совокупность прав и пользовались ими все сообща. И я, говоря «природа», хочу, чтобы во всем этом рассуждении меня так и понимали. Но испорченность, связанная с дурными наклонностями, так велика, что от нее как бы гаснут огоньки, данные нам природой, и возникают и укрепляются враждебные им пороки. И если бы люди — как по велению природы, так и в силу своего суждения — признавали, что «ничто человеческое им не чуждо», как говорит поэт, то все они одинаково почитали бы право» (Цицерон Марк Туллий. Диалоги. М., 1994. С. 99).

Обоснование верной идеи единства человечества как у Цицерона, так и у Сенеки имеет натуралистический характер. Библейско-христианское учение преодолевает ограниченность языческого мировоззрения. Апостол Павел, выступая в ареопаге, дал точное богословское обоснование идеи единства человеческого рода: «От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли» (Деян. 17:26). Господь Творец не только произвел всех людей от одного человека (Адама), но и положил основные законы жизни человечества и главную цель человеческой жизни — стремление к Богу (чтобы «они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас» (Деян. 17:27). После Боговоплощения и Искупительной Жертвы Иисуса Христа подлинное единство человечества возможно только во Христе.

Ни в период раннего христианства, ни в средние века к афоризму Теренция христиане не обращались. Лишь в эпоху Ренессанса, когда возникла гуманистическая философия, афоризм Теренция стал использоваться для апологии человека и оправдания его