— Сообщение предназнечено только для команды Резы Мейлина, — прозвучал из коммуникационного блока голос Джошуа Калверта, — и я должен быть уверен, что никто другой не сможет его перехватить. Спутник запрограммирован так, что передаст его лишь надежным направленным лучом. Если в радиусе пятисот метров от вас обнаружится чужое устройство, способное осуществить прием информации, рекомендую не запрашивать доступа. Чтобы получить сообщение, введите имя того, кого я и Келли поминали в прошлом году.

Отметив про себя, что выброшенное облаком щупальце находится от них в паре километров, Реза повернулся к Шону Уоллесу.

— Может кто-нибудь из твоих приятелей перехватить луч?

— Ну, здесь, в саванне, есть поселения, но до ближайшего из них несколько миль. Это больше, чем пятьсот метров?

— Да, больше. Келли, назови, пожалуйста, имя.

— Ты, наверное, очень рад тому, что не оставил меня в Памьерс? — спросила она с ледяной улыбкой.

— Да, Реза, — рассмеялся Джалаль, — тут она тебя уела.

— Да, — процедил сквозь зубы Реза. — Я очень рад тому, что не оставил тебя в Памьерс. Имя?

Келли открыла канал к его коммуникационному блоку и датавизировала имя. Иона Салдана.

Несколько мгновений, пока спутник принимал код и передавал сигнал, блок молчал. Потом снова зазвучал тот же голос.

— Молодчина, Келли, все помнишь. Это хорошо, а вот у меня для тебя новости скверные: угнанные звездные корабли напали на нас и сейчас на орбите идет настоящее сражение. «Леди Мак» цела, хотя нас и потрепало. Прекрасный сюжетец, как раз для тебя. Я собираюсь совершить скачок на Мурор, там есть орбитальная станция эденистов. Надеюсь, нам удастся пристыковаться к ней и произвести ремонт. По нашим прикидкам на латание дыр уйдет пара дней, после чего мы вернемся за тобой, Келли, Резой и остальными. Заберем всех разом. К счастью, у тебя хватило ума воспользоваться моим советом и выбраться из-под этого треклятого облака. Продолжай двигаться и оставь свой коммуникационный блок настроенным на прием моего сообщения. И, если хочешь, чтобы мы смогли тебя подобрать, держись подальше от всего подозрительного и враждебного. Ну все, мы задраиваемся и готовимся к прыжку. Желаю удачи. Встретимся через два, самое большее через три дня.

Келли обхватила голову руками: один лишь звук его голоса взбодрил ее, как не смогло бы ничто другое. Он жив и оказался достаточно сообразительным, чтобы выйти из боя почти без урона. И он вернется за ними!

— Джошуа, ты просто чудо! — прошептала она, утирая слезы.

— Ваш парень, да? — спросил Шон Уоллес, ласково потрепав ее по плечу.

— Да, вроде того, — ответила Келли, шмыгая носом и уже деловито — утирая последнюю слезу.

— Мне показалось, что он славный малый.

— Так оно и есть.

Реза датавизировал содержание полученного сообщения на вторую платформу.

— Полностью согласен с Джошуа насчет того, что и от одержимых, и от облака надо держаться подальше, — добавил он от себя. — Миссия выполнена и теперь наша единственная задача состоит в том, чтобы остаться в живых и передать полученную информацию властям Конфедерации. Будем продолжать движение вверх по реке, к фермерам-тиратка и надеяться, что сумеем продержаться там до возвращения «Леди Макбет».

Причиной появления на Лалонде фермеров-тиратка стало не что иное, как куст ригар.

Изыскивая источник первоначального финансирования, КОЛ направил образцы автохтонной флоры Лалонда всем членам Конфедерации, что представляло собой обычную при организации подобных экспедиций попытку обеспечить исследованиям как можно более широкую поддержку. Киинты, как чаще всего и случалось, проектом не заинтересовались, а вот тиратка сочли мелкие ягоды ригара превосходным сырьем для приготовления изысканнейшего деликатеса. Из них выжимали сок, составлявший основу прохладительного напитка, или размалывали с сахаром для получения клейкой помадки. Переговорщики из КОЛ утверждали, что ригар стал тиратканским эквивалентом шоколада. Мысль о возможности культивировать ригар в широких масштабах настолько увлекла обычно замкнутых ксеноков, что они не только поддержали экспедицию, но и согласились на организацию совместной экспедиции с тем условием, что доля участия их торговой компании в КОЛ составит четыре процента. Этот факт имел немалое значение, поскольку со времени вступления в Конфедерацию, они присоединились к колонизационному проекту всего лишь в третий раз. Участие тиратка добавляло КОЛ респектабельности и при этом не приводило к конфликту интересов, поскольку на вкус человека ягоды ригара представляли собой нечто вроде маслянистого винограда.

Пять лет спустя, после того как первые корабли спустились с неба, чтобы заложить Даррингем, первая партия тиратканских поселенцев стала осваивать подножие горного массива, сделавшегося со временем южной границей бассейна Джулифф, региона, сплошь засаженного кустами ригара. Долгосрочными экономическими прогнозами КОЛ предусматривалось, что и тиратканские, и человеческие поселения будут распространяться все дальше от своих центров, пока зоны расселения обеих рас не сойдутся у общей границы. Предполагалось, что к тому времени трудности первоначального освоения останутся позади и процветающие колонии смогут вести взаимовыгодную торговлю. Однако этому предстояло случиться лишь в отдаленном будущем, пока же человеческие поселения, расположенные вдалеке от Даррингема, были такими же бедными, как Абердейл или Шустер, да и урожая тиратканских плантаций едва хватало, чтобы заполнить трюмы звездных кораблей, присылавшихся купцами на планету два раза в год. Соответственно и контакты между представителями двух народов были сведены к минимуму.

Ближе к вечеру, когда саванна уже начала переходить в холмистое предгорье, наемники увидели первый тиратканский дом. Ошибиться было невозможно, ибо это сооружение представляло собой желтовато-коричневую, слегка сужавшуюся кверху башню в двадцать пять метров высотой с круглыми, закрытыми черными пузырями окнами. Данный образец жилища появился на давно заброшенной родине тиратканцев — мире, обозначенном на картах как Мастрит-ПД, — и повторялся на каждой планете, куда прибывали их корабли. Нигде во всей галактике они не строили ничего другого.

Дом стоял у реки подобно пограничному сторожевому замку. Октан пару раз облетел его, озирая нечеткие границы полей и садов, заросших травой и низкорослыми кустарниками. Коническую крышу башни покрывал мох.

— Никакого движения, — доложил Резе Пат. — Я бы сказал, что все убрались отсюда три-четыре года назад.

Ниже по течению от заброшенной башни, там, где река, которую больше не покрывал ковер снежных лилий, сужалась примерно до восьми метров и становилась совершенно не судоходной из-за каменистых порогов, платформы приземлились, и группа собралась вместе.

— У тиратка так принято, — сказал Сэл Йонг. — Дом используется лишь один раз, а когда пара первопроизводителей умирает, запечатывается, превращаясь таким образом в их гробницу.

— Ближайшая плантация и деревня при ней расположены в шести километрах к юго-востоку, — объявил Реза, сверившись со справочным блоком и датавизировав остальным карту. — Обозначена как Коастук-РТ. Только вот находится она за холмами. Как думаешь, Ариадна, платформа над ними пройдет?