«А войска де турского конного и пешего всего с пятнатцать тысяч человек. И те все при хане крымском с крымской стороны. А с казыкерменскую сторону только орда Белгороцкая. А янычан при ней нет. А с ханом не только орда крымская вся, но и малые рабята от десяти лет все выгнаны»[1855]. Любопытно, что слухи могли эту цифру удвоить. К примеру, бежавший на следующий год в Тавань из Перекопа раб-табунщик сообщил, что через Перекоп под Тавань пошли два паши и 30 тыс. янычар[1856]. Следует также помнить, что в начале кампании Али-паша при строительстве крепости Ачуева имел в своем распоряжении 8 тыс. человек[1857].

Вряд ли стоит сомневаться в том, что именно турецкие войска были основной ударной силой при штурме днепровских городков. Выбирая между максимальной цифрой в 41,8 тыс. человек (в сообщении Бухвостова) и минимальной в 23 тыс. человек (в расспросе волохов-перебежчиков), предпочтение следует отдать минимальной оценке. Причины этому две. Во-первых, у Бухвостова указано явно завышенное (причем в разы) число татар. Это говорит о том, что полководец был склонен в принципе преувеличивать численность вражеского войска. Во-вторых, данные волохов лучше коррелируются со сведениями об отдельных турецких отрядах. Даже если предположить, что цифра воеводы правдива, это существенно меньше, чем понадобилось для взятия Казы-Кермена и Азова российскому командованию.

Отметим, что в литературе оценки численности вражеского войска также значительно разнятся. Д. Н. Бантыш-Каменский указывал на 36 тыс. турецкого войска и 10 тыс. белгородских татар, оставив без количественной характеристики «крымцев». Общее число убитых врагов он оценил в более 3,5 тыс. человек[1858]. Н. И. Костомаров привел сообщение пленного о том, что на неприятельских судах было 33 тыс. турок и 6 тыс. невольников[1859]. Чисто погибших турок он определял в 7 тыс., а также отмечал, что осажденные потеряли 205 человек[1860]. Заруба считал, что в распоряжении Али-паши имелось 10 тыс. янычар, а общее число турок, по его мнению, составляло 50 тыс. человек[1861].

По нашему мнению, с большой долей вероятности можно говорить, что у днепровских городков собралось 27–32 тыс. пехоты и 30–35 тыс. конницы противника. Кроме того, следует отметить, что не все пришедшие на Днепр турецкие войска имели высокую боеспособность. В начале 1697 г. ходили слухи о том, что в Кафе и других крымских городах в янычары насильно записывают «жилых» турок[1862]. В декабре 1697 г. один из информаторов сообщал, что на протяжении двух предшествующих лет в Белгородчине и на Дунае большое число людей были записаны в янычары насильно[1863].

О причинах неудачи турок и татар под днепровскими городками думали еще современники. Позднее пришедшие в Тавань выходцы из Крыма рассказывали, что турки в разговорах между собой обвиняли в неудаче у днепровских городков свое командование. Они говорили, что изначально надо было сосредоточить силы на захвате Казы-Кермена. Если бы Казы-Кермен взяли, то пала бы и Тавань[1864]. Однако это обвинение следует признать надуманными. При таком сценарии осады Бухвостов получал возможность перевести часть войск в Казы-Кермен, увеличив боевой потенциал его гарнизона. Кроме того, на левом («крымском») берегу Днепра турецкие войска были лучше защищены от внезапного удара российской армии.

На наш взгляд, исход противостояния объясняется не стратегическими просчетами турецкого командования, а соотношением сил. Большую часть войск противника составляла татарская конница. Она успешно прикрывала осаждавших от внезапного нападения противника, однако ее эффективность при штурмах укреплений сомнительна. Кроме того, многочисленная конница не могла стоять на одном месте длительное время. Кони быстро уничтожали пастбища. В результате татары не могли ни помочь пехоте при осаде, ни длительное время прикрывать осаждавшую днепровские городки армию от удара российских войск с тыла.

Очевидно, что для возвращения днепровских городков османские власти задействовали больше войск, чем когда-либо в предыдущие периоды боевых действий Русско-турецкой войны 1686–1700 гг. Для этого их пришлось перебрасывать из других регионов. Тем не менее выделенных резервов оказалось недостаточно для выполнения поставленных задач. Следует вспомнить, что при близком соотношении сил, задействованных в осадных работах под Азовом в 1695 г., российские войска взять город также не смогли.

Одним из дальних следствий неудачной осады днепровских крепостей стала смена власти в Крыму. Из-под Тавани хан Селим-Гирей отправился к султану в Царьград «для некакого совету». Ожидали его скорого возвращения из поездки[1865], однако пребывание в османских владениях затянулось. В итоге в Крым назначили нового хана — Девлет-Гирея (правил с 1699 г.).

После отхода вражеских войск Долгоруков отправил в Тавань боеприпасы. 21 ноября их доставил туда подполковник Кузьма Неклюдов[1866]. Численность гарнизона существенно сократилась, поскольку вскоре Долгоруков отозвал полки Нелидова, Елчанинова и Балабанова. Они ушли, выполнив минимальные работы по ремонту разрушенных укреплений. Для эвакуации отозванных Долгоруковым полков использовались суда «морского каравана». Нелидов писал, что Бухвостов «выпроводил ево да фуркатов до реки Днепра»[1867].

Каких-либо серьезных усилий по укреплению днепровских крепостей и пополнению их гарнизона Долгоруков не предпринимал. Отправленные Мазепой в Тавань казаки Нежинского полка не могли заменить собой все покинувшие город подразделения. Очевидно, что ситуация в Поднепровье оказалась на периферии внимания российского правительства.

В противоречии с этой ситуацией находится указ, отправленный из Москвы Долгорукову 15 декабря 1697 г., в котором предписывалось без промедления провести измерения глубин Днепра вплоть до моря: «указал мы, великий государь, устье днепровое до моря вымерять подлинно, что того устья до моря по мере будет в длину, и в ширину, и в глубину»[1868]. Правда, учитывая время года и положение в районе боевых действий, выполнить царское повеление было сложно. Долгоруков переслал распоряжение в Тавань Бухвостову. Впрочем, представить царю информацию о глубинах в нижнем течении Днепра Долгоруков все же смог. Сведения удалось получить от гребца, бежавшего под Таванью с галеры Мехмеда-паши. Тот сообщил, что на днепровском устье между морем и Очаковом галеры приходилось разгружать, поскольку из-за малой глубины пройти с грузом невозможно. При этом даже порожние каторги проходят с трудом, так как глубина меньше двух аршин. Мели же от Очакова до Тавани на Днепре отсутствуют[1869]. Как видим, Петр все-таки не оставлял идеи морского похода на Очаков.

Малая война в Приднепровье и Приазовье в конце лета — осенью 1697 г.

Военные действия в 1697 г. не ограничивались районами Азова и днепровских городков. Параллельно с нападениями на Тавань и Казы-Кермен татары наносили локальные удары в других точках пограничья. 2 августа большой татарский отряд был замечен у Новобогородицка на р. Самаре[1870]. 19 августа за Самарой видели неприятельских людей, которые прошли к Песчаному броду и перешли через реку