сейчас членораздельно говорить. Лицо перекосило от ярости, дышит, как скаковая лошадь.

Вадим осмотрелся. Слева брошенный джип безопасников. Прямо — машина Кочаряна. Рядом с ним четыре трупа и Юля. Лежит, не двигается. Дальше за ней, внедорожник Прайса. В машине никого не видно — свет фар слепит. Не опуская автомата направился к девушке, моля всех богов, чтобы жива, чтобы по касательной. На ходу всадил по одной в головы лежащих «рассветовцев». Пошел дальше к девушке. Горло сдавило. Надежда таяла с каждым метром. Глаза распахнуты, взгляд в никуда, стеклянный, не живой. Рот открыт, словно она что-то говорит. Остановился прямо над ней, и зажмурился. Нет, молитвы не помогут. Слева под грудью выходное от сквозного, вошло сзади под правую лопатку по диагонали. Сердце. Умерла моментально. В носу засвербело, словно врезали. Сглотнул. Не помогло. Сглотнул еще раз. Нагнулся и взял ее на руки. Килограмм пятьдесят, не больше. Пистолет пулемет выпал из застывших ладоней, кепка слетела с головы, расплескав гриву волос. Почему-то вспомнил Султана, как он тыкался ей в бедро. Представил, как скажет ему, что она умерла и прорвало. По щекам потекли выедающие глаза слезы. Окружающий мир поплыл. Мимо пробежал Князев, что-то спросил, но не получив ответа, удалился в сторону машины Прайса. Дошел до угла и повернул к джипу, брошенному с открытыми дверями. Уложил Юлю на заднее сидение, не заморачиваясь что вся обивка испачкается кровью.

* * *

Саша подбежал к джипу, стараясь высмотреть хоть кого-то внутри. Лобовое стекло покрыто кляксами пулевых пробитий, левого пассажирского вообще нет. Дернул водительскую дверь на себя.

— Стив? Ты цел?

Прайс, свернувшийся в пространстве между сидением и рулем, поднял голову.

— Вроде да, только осколками посекло немного, вовремя вниз нырнул.

Князев обошел машину, открыл пассажирскую.

— Блядь!

— Что там? Лариса?

— Нет ее больше.

Женщина сидела, откинув голову назад. Руки так и застыли на замке ремня безопасности, не успела отстегнутся. Пуля вошла в левый висок, моментально оборвав жизнь. Посмотрел на Юлаева — весь залить кровью.

— Нет, ну хоть ты не умирай.

Пробрался через заднюю дверь, потрогал пульс — сердце бьется, дыхание тоже есть. Начал осматривать на ранения — ничего. Кровь не его. Потормошил за плечи, и Тимур начал невнятно мямлить.

— Охренеть ты надрался.

Из-за поворота раздался звук заведенного двигателя. Князев схватил рацию.

— Вадим? Ты куда? Меня подождать не хочешь?

В ответ тишина.

— Прайс, машина на ходу?

— Не знаю, сейчас проверим.

Американец выбрался, стряхнул с сидения осколки, стер с лица кровь и повернул ключ зажигания. Завелась.

— Погнали. — Сказал Саша. — Сейчас Воеводов свалит и одни тут останемся, куда ехать — хрен его знает.

Осторожно переложил тело Ларисы на заднее сидение, бесцеремонно спихнув ноги Тимура. Накрыл её пледом, лежащим на задней полке. Усевшись спереди, Князев выдавил лобовое ногами, из-за паутины трещин дороги вообще не видно. В лицо ударил холодный и злой ветер. Развернулись и въехали в узкий переулок, увидев спереди удаляющиеся габариты.

— Вадим, нас хоть подожди! — Саша не выпускал рацию из рук, но Воеводов молчал. — Стив, догоняй его, а то потеряем из виду и пиши пропало.

Джип прибавил скорость и нагнал машину Воеводова. Князев еще несколько раз вызвал его по рации, но ответа не добился. Оставалось только ехать следом, гадая, куда он повернет на следующем повороте. Спустя несколько минут, фары на машине спереди погасли, пришлось ехать почти в полной темноте, ориентируясь только по красным огням спереди.

Вскоре асфальт кончился, под колесами захрустел гравий и в свете габаритов заклубилось пыль, моментально попавшая в салон. Стало тяжело дышать, Саша прикрыл рот и нос рукой, стараясь хоть как-то защитится. Через пол километра машина Вадима остановилась. Прайс ударил по тормозам, чуть не въехав в зад джипа. Князев открыл дверь и вылез наружу, хватая ртом свежий воздух. Послышалось тяжелое дыхание и цокот когтей по земле. Глаза начали привыкать к темноте, и Саша различил силуэт алабая, подбежавшего встречать хозяина. Достал фанарик и включил, направив в землю.

— Выключи быстро! — Зашипел кто-то справа.

Осмотрелся, но никого не увидел.

— Марк ты? — Спросил из-за спины Прайс.

— Да. Вы как? Где Джавид, Тимур и девчонки?

На секунду повисла тишина.

— Тимур сзади лежит, бухой. Джавида, и детей схватили Рассветовцы. Юля… Там в машине у Вадима. Лариса здесь. — Князев открыл заднюю дверь и указал на накрытое тело.

— Что случилось? — Сглотнув, спросил Марк.

— Нас перехватили по пути. Как они остановили машину Джавида, я не знаю. — Прайс подошел ближе и оперся на крыло внедорожника.

— Лера сдала нас. — К разговаривающим подошел Воеводов.

— Как сдала? Что она сделала? — Не поверил услышанному Стив.

— Она зажгла в машине шашку слезоточивого, надев противогаз и Джавид остановился. Колесо, сто процентов, тоже она проколола. Скорее всего, у нее была рация с GPS маячком, и они знали где она.

— Но зачем?

— Уже неважно. — Веводов замолчал и, развернувшись ушел в сторону.

— Охренеть. А Юлаев почему напился? — Сахаров подошел к машине и посмотрел на бессознательного Тимура.

— А ты у него спроси, как в себя придет. Ты здесь что делал? — Князев осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего в темноте.

— Там миномет стоит, и станковый гранатомёт. Днем установил вместе с Вадимом, он их навел на базу, вон видите. — Марк указал единственное светлое пятно на черной плоскости поселка. — По команде, начал обстрел. Все снаряды — не в здания, рядом, чтобы посеять панику.

— А как Вадим с базы выбрался? — Спросил Саша.

— Это вы у него спросите.

* * *

Воеводов отошел от разговаривающих ребят и остановился возле машины. Султан ткнулся в бедро и обнюхал ладонь. Посмотрел на пса, потрепал его по макушке. К джипу боялся подходить. Боялся, что опять не справится с эмоциями. Словно часть души умерла вместе с девушкой, последнее человеческое, что было внутри. Повернулся в сторону общины, подсвеченной пожаром в гараже. Подавил порыв развернуть миномет и разбомбить все к чертовой матери. Вся операция по вызволению спутников, стремление разобраться в замыслах руководства общины, вообще, весь смысл дальнейшего выживания умер вместе с Юлей. Внутри только пустота. Вспомнил маму, так и не забрал ее прах, да и где его искать. Что-то предпринимать, добиваться, выяснять — все к черту. Все на хрен. Он, реально, хотел, как лучше. Заботился. Оберегал. С самого начала твердил о людской натуре. А она не верила — гребанный оптимизм. И к чему это привело? К пуле в сердце. Дурочка, какая же дурочка. Слишком добрая и доверчивая для этого мира. Кем она стала для