– Хочу пить твое здоровье!

– Спасибо тебе, – ответил Ростислав, не подозревавший в людях никакого коварства и хитрости, и протянул гостю серебряную чашу, до краев наполненную вином.

Катепан отпил половину, а остаток предложил князю, незаметно опустив в вино палец. Под блистающим ногтем у него была спрятана крупинка смертельного яда, безошибочно действовавшего на седьмой день. Князь охотно допил чашу…

После этого пира византийский вельможа отбыл в Корсунь и самодовольно рассказывал там, как удачно он выполнил царское повеление. Он даже точно предсказал день смерти русского архонта. Но он забыл, что человеческая жизнь полна всяких случайностей. В день его приезда в городе неожиданно началось возмущение против греческого царя, и жители побили предателя камнями. На седьмой день после пиршества Ростислав в страшных мучениях скончался.

Вскоре после того в Англии умер король Эдуард, и отец Гиты вступил на престол, несмотря на клятву, которую он дал герцогу Вильгельму. Но враги готовили королю Гарольду жестокие удары. Против него выступили Рим, честолюбивый нормандский герцог и даже брат Тостиг, оказавшийся государственным изменником. Нортумбрия не пожелала признать его своим эльдорменом, и он в досаде покинул Англию, ел во Фландрии хлеб изгнания, надеясь дождаться благоприятного случая, чтобы получить свою долю власти. С этой целью он вошел в тайные сношения с Вильгельмом. В 1066 году нормандский герцог позволил Тостигу совершить нападение на английское побережье, и королевскому брату удалось захватить остров Уайт. Однако на этом и закончились его воинские успехи. Король Гарольд, находившийся в эти тревожные дни в Лондоне, где он собирал военные силы, чтобы отразить готовившееся вторжение нормандцев, поспешил выйти против предателя, и Тостиг ушел с двенадцатью кораблями в Шотландию. Оттуда он завязал переговоры с Гаральдом Жестоким, конунгом Норвегии, суля ему золотые горы в случае нападения на Англию.

Норвежские викинги уже несколько столетий бороздили на своих кораблях моря и плавали по всем рекам Европы. Они жаждали военных приключений. Они всюду чувствовали себя дома, но особенно влекло их туда, где в изобилии можно было найти серебро, меха, греческие ткани, шелк. Если им оказывали достойный отпор, они готовы были торговать, а при случае захватывали власть в каком-нибудь доверчивом городе, когда в нем не хватало единения между гражданами. Их птицеобразные ладьи, носившие имена драконов и змей, можно было видеть у причалов Новгорода и в знаменитой константинопольской бухте Золотом Роге, в Сицилии и в Египте.

Но Гаральд, сын Сигурда, по прозванию Жестокий, не был беспокойным пиратом-викингом. В молодости он, правда, вел скитальческую жизнь, богатую событиями, но, заняв норвежский трон, он стал подумывать не о дерзких набегах, а о завоевании соседних стран. Он женился на Елизавете, дочери киевского князя Ярослава Мудрого. От нее конунг имел двух дочерей – Марию и Ингигерду. Двое его сыновей – Олаф и Магнус – родились от наложницы Торы. За годы своих странствий и военной службы у греческого императора Гаральд накопил большие средства, рассказывали, что среди его сокровищ находится чудовищный слиток золота, который с трудом могут поднять двенадцать сильных воинов.

Когда к конунгу явились послы из Шотландии и стали уговаривать произвести нападение на совершенно беззащитные, по их словам, северные берега Англии, – может быть, в расчете, что норвежец удовольствуется добычей, а королем сделает их господина Тостига, – Гаральд охотно принял заманчивое предложение. На его призыв отправиться в далекий поход, обещавший славу и богатство, откликнулась половина мужского населения Норвегии. Взяв с собою в путь королеву Елизавету, обеих дочерей и сына Олафа, Гаральд отплыл к Оркнейским островам.

Между тем деятельный английский король собрал большие воинские силы, готовясь отразить ожидавшееся со дня на день нашествие нормандцев. Королевское войско состояло не только из закаленных в боях дружинников – тэнов, но и из мирных поселян, только во время войны бравших в руки оружие – тяжелые мужицкие топоры. Английские ратники были призваны еще зимой, бросили свои нивы и отары овец и очень тяготились военной службой, заключавшейся в скучной охране морских берегов. Грабежей они не предпринимали, а добыча тоже не могла служить приманкой для честных людей. Кормиться воинам приходилось за счет местного населения, и это обстоятельство не доставляло большого удовольствия жителям тех областей. В тот год хлеба поспели рано, необходимо было поторопиться с уборкой урожая. В сентябре Гаральд уже никакими силами не мог удержать ратников и скрепя сердце распустил часть войска, оставил путь к Лондону открытым для врагов. Воины поспешно разошлись по домам, а король вернулся в столицу.

В это время норвежские корабли отплыли от Бергена и взяли направление на полдень. Плавание проходило в благоприятных условиях, без бурь и слишком сильных ветров, но Гаральда одолевали черные мысли. Скальды рассказывают, что порой его мучили тяжелые сны, грозили мрачные предзнаменования. Однажды на корму королевского корабля опустился страшный ворон и зловеще закаркал. В другой раз, когда корабли плыли мимо небольшого каменистого острова, на одном из утесов вдруг появилась старая женщина с седыми космами, как у волшебницы. В жалких лохмотьях, едва прикрывающих ее тело, она размахивала руками и затянула хриплым голосом странную песню:

Куда вы плывете, в какой предел?

Возьмите, возьмите меня с собой!

Где мой высокий и теплый дом?

Погреть бы руки мне над огнем…

– Почему она поет такую неприятную песню? – спросила конунга Елизавета.

– Очевидно, ею владеет безумие. Не обращай внимание на эту несчастную старуху, – хмуро ответил Гаральд.

Ветер развевал седые космы колдуньи. Старуха пела:

Куда вы плывете?

Ждет воина смерть.

Вернитесь, вернитесь домой скорее!

Зеленое поле, красная кровь,

Черные птицы трупы клюют…

– Но как она живет среди этого пустынного острова? – удивлялась Елизавета. – Чем питается на такой бесплодной земле?

– Собирает птичьи яйца, – предположил конунг. – Или, может быть, ловит рыб руками в мелкой воде.

– А зимой?

– В зимнее время прячется в какой-нибудь норе.

Торд, ближайший друг короля, тоже видел зловещий сон. Будто бы по берегу моря шло многочисленное войско и впереди ехала на костистом коне женщина с головою волка и пожирала людей. Она запихивала обеими руками в свою ужасную пасть кровавые куски мяса и тотчас искала глазами новую жертву.

– Скажи, что означает мой сон, конунг? – спросил Торд.

Гаральд рассмеялся.

– Победу означает твой странный сон!

Так норвежцы приплыли к Оркнейским островам, и жившие там воины присоединились к армии конунга. Здесь Гаральд оставил жену и дочерей, а сам с Олафом направился на кораблях в Англию, к устью реки Туны. Услышав о высадке норвежцев, к ним поспешил присоединиться со своими шотландцами Тостиг. С ним пришли также ирландцы и воины, приплывшие сюда из Фландрии и Исландии. Увы, все это были люди, уже обреченные на съедение волкам и воронам, хотя на берегу никого не оказалось, чтобы помешать высадке викингов.