Корр.:

— Не вдаваясь в технические подробности, скажите, ваше знакомство с идеями Роберта Бьювэла помогло вам найти некоторые альтернативные объяснения?

Хэнкок:

— Знакомство с Робертом Бьювэлом было абсолютно необходимо и имело чрезвычайно важное значение для идей, которые я разрабатывал. Это одно из тех знакомств, которые действительно придали импульс моему творчеству. Роберт совершенно по-новому взглянул на египетские пирамиды; он увидел их так, как, возможно, никто не видел уже тысячи лет. Он показал, что наземное расположение трех великих пирамид Гизы соответствует расположению звезд в Поясе Ориона, хотя и подчеркивал, что это может быть совпадением. Но что действительно важно в работе Бьювэла, кроме определения этой корреляции, — он сумел подкрепить ее большим количеством информации из древнеегипетских текстов и известными сведениями о египетской религиозной традиции. Эти свидетельства настолько убедительны, что здравый смысл подсказывает исключить возможность случайного совпадения. Глупо настаивать на совпадении, когда столь многое свидетельствует в поддержку этой теории.

Внезапно я обнаружил, что пирамиды в окружающем их религиозном контексте обрели иной голос. Они обращаются к нам из прошлого, и я уверен, что открытия Бьювэла в этой области имеют основополагающее значение.

Корр.:

— Не будет ли натяжкой сказать, что вскоре после этого вы перешли к глобальной идее? Вы уехали из Египта и стали проводить исследования в других местах. Как это произошло?

Хэнкок:

— Важно прояснить, чем я занимаюсь. Я не утверждаю, что являюсь ученым. Я не утверждаю, что являюсь исследователем или первооткрывателем. Другие люди могут говорить нечто подобное обо мне, но я не претендую на это. Я считаю себя писателем. Моя главная писательская задача заключается в синтезе информации, в складывании кусочков того, что я называю «составной головоломкой», чтобы когда-нибудь получить большую и цельную картину. Поэтому в процессе работы я знакомился с трудами не только Роберта Бьювэла, но и многих других людей в надежде собрать все кусочки головоломки и получить нечто осмысленное. И, я думаю, что этот синтез материалов, указывающих на существование звездной религии, на странную древнюю идею создания наземных моделей расположения отдельных звезд на небосводе, помог определить поворотную дату в человеческой истории, которую мы относим примерно к 10 500 году до нашей эры.

Корр.:

— Грэм, не могли бы вы рассказать, как вы проводите свои исследования? Вы посещаете библиотеки или…

Хэнкок:

— Мой принцип заключается в том, что я по-настоящему не пишу о местах, где еще не побывал. Возможно, в моих книгах есть описания двух-трех мест, где мне не доводилось бывать, но за последние десять лет я провел очень много времени в поездках по всему миру. Это были очень трудные и тяжелые путешествия; иногда мне приходилось снова и снова возвращаться к одному и тому же древнему памятнику, чтобы поймать нужный момент. Мой главный приоритет — быть на месте и делать то, что нужно сделать. Не сидеть в кресле и вещать о чем-то с важным видом, а совершать поездки, идти на риск, посещать разные места, ощущать их атмосферу и делать собственные выводы.

Во-вторых, я стараюсь как можно полнее знакомиться со всей доступной литературой по изучаемому предмету. Речь не идет только о научно-популярной или сенсационной литературе. Я читаю огромное количество работ академических ученых, пишущих на темы древней истории. Их материалы создают более широкую основу для моей работы, чем материалы из альтернативных источников. Я стараюсь рассмотреть все мнения и познакомиться со всеми доводами, чтобы сослужить хорошую службу своим читателям. Я должен снабжать своих читателей увлекательной, хорошо аргументированной и связной информацией. На практике это означает, что мне приходится очень много читать. У меня есть помощники, которые ходят в библиотеки и достают для меня материалы, редкие и давно вышедшие из обращения документы, которые трудно достать в другом месте. У меня существует целая исследовательская сеть по всему миру, которая постоянно ищет для меня документы. Эта документальная основа имеет очень важное значение для моих исследований.

Так что моя работа — это сочетание нескольких принципов. Я совершаю поездки в те места, о которых пишу, обрабатываю огромное количество материалов с доступной информацией об этих местах, а кроме того, руководствуюсь своими чувствами и интуицией, когда пишу книги.

Корр.:

— В чем разница между вашими взглядами на историю и тем, что предлагают представители традиционной истории и археологии?

Хэнкок:

— По-моему, несмотря на мою критику и на критику со стороны моих коллег, консервативные археологи все еще придерживаются очень прямолинейного представления о человеческой истории. Они исходят из предпосылки, что в прошлом люди были гораздо более слаборазвитыми, чем сейчас, и что человеческая история, за незначительными исключениями, представляет собой линейный прогресс от примитивных предков к сложным технологическим достижениям современного мира. Соответственно, археологи проецируют в прошлое технологические достижения как признак высокой культуры, а когда не находят их, то приходят к выводу, что общество находилось на низкой ступени развития. Но разве нельзя представить общество, которое бы сопротивлялось технологии и считало ее западней, отвлекающей человечество от его истинного предназначения? Поэтому я думаю, что археологи упускают из виду целую массу возможностей, когда проецируют на прошлое современное мировоззрение.

Корр.:

— Я принимаю этот аргумент. Но разве вы также не говорите о забытом влиянии, забытом воздействии на древние общества, которое не…

Хэнкок:

— Я абсолютно убежден, что все свидетельства указывают на существование забытого эпизода в человеческой истории, исчезнувшей цивилизации и что эта цивилизация оказала огромное влияние на известные исторические цивилизации. И я считаю, что нашел их. Люди вольны не соглашаться со мной и говорить о моих заблуждениях, но, думаю, это важная область для дискуссии, ранее не охваченная традиционной археологией. В общепринятой исторической картине, возможно, отсутствует один из центральных фрагментов, и этим фрагментом, по-моему, является пропавшая цивилизация. Я нахожу ее влияние во многих древних культурах по всему миру, когда снова и снова сталкиваюсь с загадочной системой религиозных идей, которая стремится к бессмертию души в контексте строительства огромных монументов, имитирующих на земле расположение звезд на небосводе. И я не думаю, что такая система могла возникнуть независимо в древних культурах Перу и Египта, которые определенно не вступали в контакт друг с другом. Такое удивительное, почти зловещее сходство, на мой взгляд, можно объяснить только общим наследием, полученным разными культурами по всему миру из одного древнего источника.

(Сцена в машине заканчивается; интервью возвращается в кабинет Хэнкока)