Этого мадам Нху не могла стерпеть. Она растерянно посмотрела в окно, как будто собиралась выбежать в сад.

– Прошу вас, присядьте и успокойтесь, мадам Нху, – промолвил граф Ито. – Разве может оскорбить невинная тирада, когда существует целый ряд настоящих преступлений, о которых может зайти речь.

Как ни странно, но эта загадочная фраза графа Ито произвела на мадам Нху желаемый эффект. Она снова села на диван. Граф Ито продемонстрировал свою магическую власть над людьми. По существу, в его словах таилась скрытая угроза разоблачения. Я понял, что мадам Нху находится в руках хозяина дома.

Я не достиг своей выходкой желаемой цели – победы над «духом Ойсо». Гости напряженно молчали, и граф Ито попытался восстановить прежнюю дружескую атмосферу. Он начал с Киси, который делал вид, что его заинтересовал мой рассказ «Патриотизм». Рукопись этого произведения лежала на чайном столике, чтобы все могли познакомиться с ним.

– Что вы думаете о героическом самоубийстве, описанном в рассказе Мисимы-сан? – спросил Ито.

– Судя по тому спектаклю, который он разыграл сейчас перед нами, – ответил Киси, радуясь возможности уколоть меня, – Мисима-сан довольно неуравновешенный человек. Его описание акта сеппуку похоже на трактат по вивисекции.

Киси надел очки и начал зачитывать вслух отрывки из моего рассказа.

– Прошу вас, прекратите! – с отвращением воскликнула мадам Нху. – Это ужасно!

Я взглянул на Кейко, ища у нее сочувствия. Однако у нее было то же выражение лица, с каким она недавно резала бритвой мой живот. По-видимому, я понадобился графу Ито в качестве жертвенного агнца, и он бросил меня на растерзание своим рассерженным гостям.

Киси передал мою рукопись своему брату Сато, и тот стал внимательно читать страницы, посвященные описанию сеппуку.

– Я удивлен тем, как вы подписали свое произведение, – хмурясь, сказал он.

Я подписал рассказ, как всегда, «Юкио Мисима», но по-своему расшифровал каждый слог этого имени, и оно приобрело новый смысл.

– Это – истинное значение моего имени, – сказал я.

– Интересная, хотя и несколько жутковатая шутка, – заметил Ито.

– И к тому же сомнительного вкуса, – добавил Сато. Я снова стал центром общего внимания.

– А что вы думаете о моем рассказе, депутат Цудзи? – спросил я бывшего полковника, который расхаживал по комнате, насмешливо поглядывая на меня.

Я задал этот вопрос с замиранием сердца. Какой бы черствой ни была душа писателя, как бы ни ожесточила его литературная жизнь, он тем не менее дорожит мнением любого читателя и волнуется, когда слышит отзывы о своих книгах, как начинающий автор.

– Я не знаток художественной литературы, более того, я не отношусь к ее ценителям, – ответил Цудзи. – Тем не менее я нахожу ваш рассказ очень романтичным. Он тронул меня тем, что в нем ощущается искренняя любовь к Его императорскому величеству. А такие чувства, как вам известно, я приветствую. Мисима-сэнсэй осмелился возродить те настроения, которые наш народ подавлял в себе начиная с 1945 года. И, конечно же, его рассказ вызовет недовольство либералов. Я не соглашусь с мнением Киси-сан о том, что описание сеппуку вызывает отвращение. Я считаю, что очень полезно напомнить людям о воинской доблести, о способности выбрать благородную смерть. Сегодня мы не ценим честь и искренность, мы презираем достоинство, считая его старомодным. В вашем рассказе мне не понравилось только то, что вы нарушаете правила этикета и допускаете присутствие женщины во время совершения акта сеппуку.

– Не вы первый критикуете меня за это, – промолвил я и снова взглянул на Кейко, но она все так же холодно и отчужденно смотрела на меня.

Цудзи решил использовать мой рассказ для выражения своих политических взглядов.

– Но я готов закрыть глаза на нарушение правил этикета, – продолжал он, – так как весьма доволен тем, что послевоенное поколение дало нам писателя, который впервые после долгого перерыва заговорил о бутоку, воинской доблести. Члены парламента отказываются вспоминать наши традиционные ценности, навлекая тем самым позор на себя.

– Вы кое-что забыли, – прервал его Киси. – Глубоко почитаемый нами Йосида-сан в 1954 году, то есть вскоре после отмены оккупационного режима, стал инициатором возрождения созданной еще до войны Ассоциации воинской доблести[26].

– Я не забыл об этом, – возразил Цудзи. – Я верой и правдой служил правительству Йосиды-сан и продолжал бы делать это, если бы Йосида-сан не вынужден был уйти в отставку после скандала, разразившегося в 1954 году.

Слова о «скандале, разразившемся в 1954 году», были камнем в огород брата Киси, Сато, взяточника и коррупционера, служившего помощником премьер-министра Йосиды. Именно из-за Сато, который едва избежал ареста, правительство вынуждено было уйти в отставку.

– Я вспоминаю один из эпизодов, описанный в мемуарах Йосиды-сан, – продолжал Цудзи. – Йосида-сан умолял генерала Макартура не распускать Ассоциацию воинской доблести. И чем же он мотивировал свою просьбу? Йосида утверждал, что роспуск ассоциации принесет вред Либеральной партии на предстоящих выборах. Макартур, конечно, отказался пойти на уступки, но все же заключил с Йосидой интересную сделку. Он обещал ему отсрочить введение в силу закона, предписывающего изменение названий дзайбацу. И в конце концов были сохранены такие названия, как «Мицубиси», «Мицуи» и так далее. Йосида считает этот эпизод примером проницательности верховного главнокомандующего.

– К чему все эти инсинуации, Цудзи-сан? На что вы намекаете? – раздраженно спросил Сато.

– Мне кажется, – сказал Цудзи, – рассказ Йосиды-сан о «сделке» проливает свет на историю возрождения японской армии. Этими же событиями объясняется и нынешняя ситуация в армии.

– Что?! – смеясь, воскликнул Киси. – «Ситуация в армии»?! Не понимаю, о чем вы говорите, депутат!

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, Киси-сан. Вы знаете, что Даллес настоял на том, чтобы численность нашей армии, которая не имеет законного статуса, была увеличена с 75 000 до 350 000 человек. Вы знаете, что премьер-министр Йосида опасался, что такая модернизированная армия могла быть использована в Корее. И его опасения оправдались. США и их союзники в Корее нуждались в помощи тысяч японских военных специалистов, знакомых с ландшафтом этой страны. Им нужны были наши карты, наши военные инженеры и боевые суда. Мы обучали иностранных военных на Кюсю. Наши эксперты служили в Корее в составе вооруженных сил США и ООН…

– Ну и что? – перебил его Сато.

– Цудзи-сан, – мягким примирительным тоном промолвил Ито, – все эти факты нам хорошо известны. Что именно вы хотите сказать, перечисляя их?