Начальник Разведывательного отдела штаба Западного фронта

полковник Блохин

Таким образом, штаб Западного фронта имел данные о сосредоточении и подготовке удара мотомеханизированных войск противника в районах Борисова, Бобруйска и севернее Минска, но повлиять на это обстоятельство из-за отсутствия сильных резервов не мог.

В связи с создавшейся тревожной обстановкой и возможностью прорыва бронетанковых сил противника через Березину Военный совет Западного фронта около 12 часов поставил перед авиацией задачу: «Всем соединениям ВВС Западного фронта. Немедленно, всеми силами, эшелонированно, группами уничтожать танки и переправы в районе Бобруйска.

Павлов. Таюрский.

Приказ передать командирам 42, 52, 47, 3 ак дд, 1 и 3 тап. Всем частям, которые размещены на аэродромах Боровское, Шаталово, Шайковка, Смоленск и другие. Немедленно передавайте всем. Исполнение доложить сюда, кому, когда передано»[572].

Успешно выполнить этот уже запоздалый и непонятно кому адресованный приказ (29 июня об этом просил генерал Поветкин, возглавлявший оборону у Бобруйска) было затруднительно. Штаб фронта и командование ВВС, видно, вновь потеряли централизованное управление своими силами. Фронтовая авиация в связи с быстрым продвижением врага к Днепру начала перебазирование на Смоленский аэродромный узел. К перебазированию на восток приступили и истребительные полки.

И все же для срыва форсирования Березины в воздух были подняты сумевшие получить приказ летчики. Воздушная обстановка в районе переправ была сложной. Для их прикрытия командование 2-го воздушного флота Германии сосредоточило основные силы своей истребительной авиации. Несмотря на это, летчики 12-й и 13-й бад, 3-го дбак, 215-го шап, 313-го орап вылетали на задания и наносили удары по переправам и колоннам войск противника, двигавшимся к Березине. Им удалось уничтожить наведенный понтонный мост севернее Бобруйска, разбить несколько десятков переправочных средств, но гитлеровцы упорно продолжали наводить переправы и перебрасывать через них войска.

Советские летчики выполняли в день по нескольку боевых вылетов: короткий отдых — и вновь полет среди разрывов зенитных снарядов, пулеметных и пушечных очередей атакующих истребителей противника. Но они вылетали на задание вновь и вновь, теряя людей и машины. Только корпус полковника Скрипко потерял задень 10 экипажей, сбив столько же вражеских истребителей[573], а 30 июня его потери составили 21 бомбардировщик ТБ-3, нанесших удар по переправам днем. 212-й дальнебомбардировочный авиационный полк потерял 11 бомбардировщиков ДБ-Зф.

Непрерывно вели ожесточенные воздушные бои и оставшиеся силы истребительной авиации фронта, пытаясь прикрыть свои наземные войска. Только за 29 июня ими было заявлено о 9 сбитых вражеских самолетах. Но превосходство врага в воздухе было подавляющим, все меньше поднималось в воздух наших самолетов, заметно редели ряды летчиков, штурманов, стрелков-радистов, борттехников. А всего за 8 дней войны (22–29.6) Военно-воздушные силы Западного фронта потеряли 1163 боевых самолета (74 %)[574].

К исходу 30 июня фронт насчитывал только 498 самолетов (124 истребителей и 374 бомбардировщиков), объединенных в семь авиационных дивизий. Оставшиеся в строю летчики продолжали вести напряженную боевую работу. За период с 22 по 30 июня фронтовая авиация выполнила 2969 самолето-вылетов, сбросив по врагу 107 тонн 550-кг бомб. За это же время было заявлено о 422 сбитых самолетах противника[575].