Самый значительный нарративный материал дает Аппиан, материал которого можно лишь несколько дополнить деталями, взятыми у других авторов. Первыми жертвами стали консул 50 г. Павел Эмилий Лепид и консул 64 г. Луций Юлий Цезарь, дядя Антония. Обоих наметили Антоний и Лепид, мстя за то, что те участвовали в объявлении их врагами отечества. И Лепиду и Цезарю удалось спастись, последнего спасла мать Антония, Юлия. Меньше повезло претору 43 г. Г. Мунатию Планку, брату легата Галлии, тестю Азиния Поллиона и квестору 73 г. Г. Торанию (Арр. B.C. IV, 12). После того, как фактически каждый из цезарианских лидеров «пожертвовал» своим родственником, отряды триумвиров блокировали город, и центурионы приступили к «зачистке». Вероятно, самой значительной жертвой репрессий стал Цицерон, головы которого требовал Антоний. Вместе со знаменитым оратором погиб его брат Квинт (Ibid. IV, 19–20). Примечательно, что среди жертв репрессий было относительно немного высокопоставленных лиц (преторы 44 г. Анналис и Турраний, трибун 43 г. Сальвий, сенаторы Эгнации и Аррунции (в обоих случаях — отец и сын), старый сенатор-самнит Стаций и некоторые другие (Арр. B.C. IV, 18–27).

Конкретная информация вызывает ряд вопросов и сомнений. Поименный список репрессированных у Аппиана насчитывает 68 человек, 35 из которых погибли, а 33 — уцелели (Ibid. IV, 12–30; 35–51), что свидетельствует о спасении примерно половины осужденных. Аппиан красочно описывает их истории: некоторые попали в руки центурионов и даже не пытались сопротивляться, другие прятались, но их выдавали родственники или рабы, некоторые бежали к Бруту, Кассию и Сексту Помпею. Другая группа примеров демонстрирует самоотверженность жен, родителей, детей и даже рабов и либертов, спасавших своих близких даже ценой собственной жизни (Арр. B.C. IV, 37–51). Соотношение уцелевших и погибших в списке Аппиана, возможно, есть ключ к разногласиям наших источников. Ливии, Флор и Орозий, вероятно, дают реальное число погибших, тогда как Плутарх и Аппиан указывают на число проскрибированных. Можно отметить, что те, кто сумел спастись в эти трагические месяцы 43 г. и пережить битву при Филиппах, как правило, смогли и примириться с властями, вернуться на родину, а иногда и восстановить свое состояние и положение.

В списке Аппиана много персонажей, которых трудно идентифицировать. Часто он указывает не родовые имена, а когномены (Назон, Ларг, Руф, Гета) и даже личные имена (преномены) (Марк, Луций и др.), есть несколько персонажей, имен которых Аппиан даже не_знает. Наконец, есть и прямые ошибки: Аппиан сообщает о гибели претора 49 г. Кв. Минуция Терма, который, на самом деле, бежал к Сексту Помпею и уцелел (Арр. B.C. IV, 17), среди проскриптов упоминается консуляр Вар, однако консулов с таким когноменом не было с 73 г. до н.э. (Ibid. IV, 28). Встает и еще один вопрос, вошли ли в этот список 60 человек, упомянутые Светонием и Евтропием в числе заговорщиков, и 20–25 человек, бывших непосредственными убийцами? Первый список нам практически неизвестен, так что сравнение двух неизвестных величин едва ли является плодотворным, сопоставление со вторым, дает весьма интересные данные. В списке Аппиана фигурирует только Тит Лигарий, и вполне возможно, что непосредственные убийцы шли «особым списком».

Репрессии сопровождались конфискациями. Кроме того, испытывая нехватку средств, триумвиры наложили на 1 400 богатых женщин, вероятно, связанных с семьями противников Цезаря и триумвиров, штраф в 200 млн. драхм. После протестов, налог был сокращен. Все граждане, имевшие имущество на сумму более 100 000 сестерциев, должны были внести в казну сумму, равную их годовому доходу и 1/50 собственности (Арр. B.C. IV, 32–34; Plut. Ant., 21). Налог брали даже с весталок. Шло грандиозное перераспределение собственности и одновременно — создание огромной армии. Основные суммы шли именно на нужды солдат, хотя немалое количество было просто разграблено. Особенно обогатился Антоний. Традиция пытается снять обвинения с Октавиана. Веллей Патеркул пишет, что он терпел произвол коллег (Veil., II, 66), а Светоний писал, что Октавиан, вначале противившийся террору, позже стал суровее всех (Suet. Aug., 27). Плутарх также возлагает основную вину на Антония (Plut. Ant., 21), и, действительно, репрессии, в основном коснулись его противников.

В начале 42 г. консулами стали Лепид и Планк. Террор пошел на убыль (Dio., 47, 16). Лепид, ранее угрожавший репрессиями тем, кто не праздновал его триумф, выступил с извинениями за содеянное и заявил о наступлении «эры милосердия». Октавиан был более сдержан: он заявил об окончании репрессий, но сказал, что оставляет за собой свободу действий (Suet. Aug., 27, 3). Проскрипции достигли своей цели, оппозиция триумвирам в Риме и, прежде всего, в сенате, была подавлена, армия получила деньги. В отличие от сулланских, репрессии, в общем, носили верхушечный характер и продолжались недолго, всего 1–2 месяца. Предстояла главная борьба — столкновение с основными силами республиканцев.

1 января 42 г. триумвиры, а затем — весь сенат и магистраты принесли присягу на верность «делам Цезаря» (in acta Caesaris), что означало приверженность его политике. Присяга регулярно возобновлялась. По закону Руфрена Цезарь был причислен к официальным богам, а его статуи ставились по всей Италии (Dess., 73; 73 а). Октавиан стал первым в римской истории сыном государственного бога (divi filius). Решением сената и народа убийцам Цезаря объявлялась война (R.g., 2).

Хотя главная угроза исходила от Брута и Кассия, серьезная опасность возникла и на западе. После сражения при Мутине Секст Помпей стал командующим флотом, и имел значительные морские силы, состоящие из пиратов и беглых рабов. Осенью 43 г. Помпей переправился в Сицилию и начал занимать местные города: Лилибей, Тиндариду, Мессану, Сиракузы. Бывший наместником острова Помпей Вифиник уступил его при условии паритетного командования, но вскоре был убит Секстом (Die, 48, 17–18; Арр. B.C. IV, 83–84; Flor, IV, 8, 1; Liv. Epit., 123). В ходе проскрипций Помпей усилил свои войска благодаря притоку беженцев. Видимо тогда он уже начал нападения на Италию. Октавиан послал против Помпея Сальвидиена Руфа, но после неудачного морского боя у Скиллея, Сальвидиен был вынужден отступить (Арр. B.C. IV, 85; Dio., 48, 19). Главной силой Секста Помпея был флот, насчитывавший до 250 кораблей. Во главе него столяи либерты Помпея, в прошлом бывшие пиратами, Менодор, Менекрат, Демохар и Аполлофан.

Брут и Кассий продолжали свое успешное продвижение. Победив Долабеллу, Кассий разбил Ариобарзана Каппадокийского, наложил огромную контрибуцию на Таре (1 500 талантов) и провел массовые продажи в рабство киликийского населения. На Иудею наложили контрибуцию в 700 талантов (Dio., 47, 32–33; Арр. B.C. IV, 63–64). В Сирии полководцы встретились. Брут настаивал на немедленном наступлении на Италию, но реалист Кассий убедил его остаться в восточных провинциях и расправиться с родосцами и ликийцами: противник имел явное превосходство, и наступательная кампания была обречена на неудачу. Кроме того, воинство республиканцев было готово сражаться только за большие деньги, а потому надо было провести две операции, не оправданные ни военными, ни политическими соображениями, но способные дать большие денежные средства.

Разбив родосцев в морском сражении, Кассий переправился на остров. Город был взят штурмом, Кассий казнил городскую верхушку и произвел массовые конфискации. По сообщению Плутарха, республиканцы взяли на острове 8 500 талантов (Dio., 47, 33; Plut. Brut., 30; Арр. B.C. IV, 66–73). Оставив на Родосе гарнизон под командованием Вара, Кассий переправился в Азию, наложив на нее огромную контрибуцию и потребовав налоги на 10 лет вперед. Брут оказался достойным учеником Кассия: его войска взяли ликийский город Ксанф, оказавший мужественное сопротивление. Большая часть жителей погибла, после чего Патары и другие города сдались без боя. В руки Брута также попала огромная добыча (Арр. B.C. IV, 82; Dio., 47, 34; Cic. Brut., 30–33; Veil., II, 69). Хозяйничание республиканцев, вероятно, привело бы провинции к полному коллапсу. Впрочем, Кассия и Брута интересовал только сегодняшний день.