– Людовик Перно?

– Трудно было к нему подобраться. По такому случаю пришлось Эрику Кацу снова стать женщиной. Это она ввела анестетик. А я прибыл для жертвоприношения.

– В его крови не было следа химических веществ.

– Это моя профессия. Уж позволь мне с точностью знать свойства препаратов, которые я использую, и их воздействие на организм.

Картинки теснились в голове Лоика. Обольстительный психиатр и его ассистент – женщина-мужчина, которая забальзамировала собственного мужа и детей. Убийственная сила, высвобожденная сывороткой, дающей прямо противоположный эффект. Нейронные манипуляции, которые в реальности оборачивались потоком ужаса…

– Гаэль в Сент-Анн, – бросил он, словно наркоман, требующий еще одну дозу.

– Я должен был приближаться к Морвану концентрическими кругами, как змея. Устранение твоей сестры было решающим этапом, но я недооценил малышку. Гаэль оказалась настоящей дочерью своего отца. Более сумасшедшей и боевой, чем самый фанатичный воин.

Его затрясло. Гаэль. Ее сила, ее хрупкость, ее присутствие, потерянное навсегда. Теперь глаза Лоика горели – от слез. Вернись к фактам. Держись. Умственная эквилибристика заключалась в сиюсекундном сопоставлении заметок Эрвана и признаний Ласея. Переходи к Человеку-гвоздю.

– Какова была роль Фарабо? Зачем было переводить его из Бельгии?

– Когда твой брат явился меня допрашивать, я понял, что ему нужен виновный. И мне пришло в голову этого виновного ему предоставить.

– Когда именно вы заставили его вернуться?

– В субботу, 15 сентября, после моего возвращения из Марселя.

– Так это были вы в Фосе?

– Каждое жертвоприношение должно было проходить строго по правилам, то есть с использованием африканских гвоздей. В ту ночь я пришел вскрыть контейнер и попал на твоего брата. Простая задержка. Вернувшись в Шарко, я понял, что могу продолжать убивать, но при одном условии: расплачиваться должен кто-то другой.

– Судя по записям Эрвана, нападавший в порту Фос был уникальным бегуном.

– Я был чемпионом университета. И тренировался всю жизнь. Не говоря уж о «Фармаконе» и его стимулирующих свойствах.

Лоик перенаправил допрос:

– В какой момент вы выпустили Фарабо на волю?

– Ни в какой. Я всегда держал его под рукой в Лувсьене, в домике Изабель. Ее обязанностью было обеспечивать его спокойное состояние в ожидании моих инструкций. В результате он мне так и не понадобился. Твой брат вначале нацелился на ту четверку с пересаженными клетками, которые очень удачно решили запереться в какой-то халупе и дать себя прикончить…

Лоик подумал о множестве совпадений, которые и ввели Эрвана в заблуждение: олимпийская физическая форма убийцы из Сент-Анн, указывающая на Жозефа Ирисуангу, бегуна-призера, комбинезон-зентай отсылал к фетишистским вечеринкам Лартига… И другие случайности: Себастьен Редлих оказался партнером по стрельбе Перно, Анн Симони – последовательницей Иво Лартига… Было с чего пойти по ложному пути.

– Чертово чудо, – прокомментировал со своей стороны Ласей. – И как если бы этого было мало, из шляпы выскочил еще один фанат: Филипп Криеслер, малыш-убийца из тени. Решительно, Фарабо оставил за собой недурной шлейф из психов.

Лоик все смотрел на высокого человека с величественными манерами и обворожительной улыбкой. Стоило приглядеться, и все оказывалось фальшью. Под лаком покорителя сердец в каждое мгновение сочилось безумие.

– Когда дело закрыли, почему было не уничтожить Фарабо?

– Из осторожности. Я еще не закончил с Морванами. В нужный момент мне понадобился бы конкретный виновник. Я подождал, пока все не уляжется, и направил Изабель по следам Гаэль. Я хотел воспользоваться отъездом защитников клана в Африку, чтобы вернуться к своей мести.

– Я вам признателен.

– Твоя слабость и трусость ни для кого не секрет. Кстати, я задаюсь вопросом, что на тебя нашло, что ты полез в пасть к волку…

Только не давать ему над этим подумать.

– Но Изабель Барер умерла, а Эрван вернулся, – увел разговор Лоик.

– Я бы с этим справился: все испортила та ищейка, когда отправилась в Лувсьен. ДНК Фарабо была повсюду в доме. Уже наутро Эрван явился в Локирек. И мы пошли по новому кругу. Виар, который боялся, как бы не открылось участие правительства в этом бардаке, приказал убить Хосе Фернандеса, санитара, который слишком много знал. Но главной проблемой оставался гуляющий на воле Фарабо…

Лоику стала понятна оборотная сторона последнего действия.

– Вы помогли ему?

– Он связался со мной. Ему нужны были препараты. Это я указал ему на прачечную в Жанвилье. Я сказал себе, что он может закончить работу. Почему бы и нет, в конце-то концов? Настоящий Человек-гвоздь перехватывает факел…

– Вы заставили его вернуться в Шарко?

– Нет. Он сам пробрался: у него началась ломка.

– Какая ломка? Он же не проходил курс лечения.

– Верно, но уже давно он выживал только благодаря коктейлю моего собственного изобретения.

Значит, те медикаменты, которые нашли в Лувсьене, не имели никакого отношения к вакцине. Еще один ложный след…

– В то же время, – продолжил психиатр, – Виар предупредил меня, что вы будете хоронить Старика на Бреа. Я и мечтать не мог о более удачном совпадении. Я спустил своего пса на то, что осталось от клана.

Тело Гаэль, лежащее в спальне. Он не умрет, не отомстив. Машинально Лоик сосредоточился на пистолете, наставленном на него. Он должен оказаться быстрее… но только в нужный момент.

– Вы были с ним? – спросил он, контролируя свой голос.

– Нет. За Шарко следят. Я должен был играть свою официальную роль. Я только одолжил Фарабо «зодиак». Он был вооружен. Воспользовался эффектом неожиданности. Все должно было окончиться той ночью. Последние Морваны истреблены, виновный подан правосудию на блюдечке.

Сидя на корточках, Лоик продолжал слушать, но его чутье одержало верх. Он буквально ощущал в воздухе дрожь, напряжение, означающее начало обратного отсчета. Ласей сейчас выстрелит. Он должен оказаться быстрее, если не хочет закончить в качестве удобрения на огороде для психов.

– И что теперь? – спросил он, внутренне готовясь.

– «Фармакон» продолжит действовать: скоро я излечусь от собственной жестокости. Мои рецепторы будут блокированы. Как у автомобиля, моя регулировка будет подконтрольна.

Лоик пошел на провокацию:

– Всю жизнь вами управлял страх, а теперь вы надеетесь, что эту функцию возьмет на себя химия. Не вижу, в чем смысл всей истории.

– Ты забываешь главное. Я открыл настоящую вакцину от жестокости. Мы справимся с негативными эффектами первого этапа и вскоре будем использовать ее на преступниках, чтобы исключить любые рецидивы.