Генерал-фельдмаршал фон Буш, доверившись командующему 4-й армией, продолжал считать главным направление Орша, Минск. Он исключал возможность наступления крупных сил русских на богушевском направлении, в условиях болотистой местности и множества озер, и основное внимание сосредоточил на Минском шоссе. Командующему 4-й армией Буш приказал ввести в бой резервы дивизий и остановить продвижение войск 3-го Белорусского фронта генерала Черняховского на Оршу. Командующий группой армией «Центр» еще не догадывался, что Черняховский ввел его в заблуждение, выдав разведку боем за начало общего наступления, чтобы раскрыть систему огня обороны противника.

Разведка боем была проведена 22 июня и на 1-м и 2-м Белорусских фронтах. В результате удалось уточнить расположение огневой системы противника непосредственно на его переднем крае и расположение некоторых батарей, которые раньше не были известны.

Операция «Багратион» началась 23 июня наступлением войск 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. Войска 6-й гвардейской и 43-й армий 1-го Прибалтийского фронта, преодолевая упорное сопротивление врага, в ночь на 24 июня вышли к Западной Двине, с ходу форсировали реку и захватили несколько плацдармов на ее левом берегу. Успех сопутствовал также 30-й и 5-й армиям 3-го Белорусского фронта, которые на рассвете 25 июня заняли Богушевск – важный узел сопротивления немецких войск. На оршанском направлении, где наступали 11-я гвардейская и 31-я армии, прорвать вражескую оборону не удалось.

В ночь на 24 июня Рокоссовский вместе с членом военного совета фронта генералом Телегиным, командующими артиллерией и бронетанковыми и механизированными войсками генералами Казаковым и Орлом поехал в 28-ю армию. Наблюдательный пункт командарма А. А. Лучинского был оборудован в лесу. Тут была построена вышка, высота которой равнялась росту самых мощных сосен. С нее Рокоссовский и сопровождавшие его генералы решили наблюдать за развитием сражения на этом участке. Маршал Жуков, в свое время горячо отстаивавший идею главного удара с днепровского плацдарма 3-й армии, отправился туда. Уезжая, он шутя сказал Рокоссовскому, что они с Горбатовым подадут ему руку через Березину и помогут вытащить войска из болот к Бобруйску.

Войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление утром 24 июня. После более чем двухчасовой артиллерийской подготовки, которую довершили налет штурмовиков и залпы «катюш», в атаку пошла пехота. Впервые в Великой Отечественной войне она шла за двойным огневым валом глубиной в 1,5—2 км. Противник, несмотря на ураганный огонь советской артиллерии, быстро пришел в себя, так как не все огневые точки были подавлены. На правом крыле фронта войска 3-й и 48-й армий смогли к исходу дня захватить только первую и вторую траншеи врага.

Более успешно действовали 28-я и 65-я армии. Соединения армии генерала Батова за три часа после начала атаки прошли восемь с половиной километров, прорвав главную полосу вражеской обороны. После ввода в прорыв 1-го гвардейского танкового корпуса генерала М. Ф. Панова была преодолена вторая полоса обороны противника. По решению командарма вместе с танкистами продвигались передовые отряды на автомобилях. Немецкое командование увидело угрозу и начало спешно перебрасывать от Паричей танковые, артиллерийские подразделения и полки мотопехоты. Однако генерал Батов ввел в сражение 105-й стрелковый корпус генерала Д. Ф. Алексеева, который перекрыл паричской группировке врага все дороги на запад. По реке Березина его блокировала Днепровская военная флотилия контр-адмирала В. В. Григорьева. Командующий 65-й армией доложил Рокоссовскому: «Прорыв закреплен надежно. Танковый корпус, не встречая сильного сопротивления, идет к населенному пункту Брожа, обтекая с юга и запада бобруйский узел сопротивления[543]».

На фоне происходившего в полосе 3-й армии донесение командующего 65-й армией представлялось маршалу Жукову неправдоподобным. Во второй половине дня, когда наблюдательный пункт 65-й армии уже свертывался, чтобы перейти вперед, Батова срочно вызвал к телеграфному аппарату Жуков.

– Лично доложите действительную обстановку перед фронтом армии.

– Части восемнадцатого стрелкового корпуса генерала Иванова прорвали оборону противника на фронте восемь километров. К 12 часам они углубились на двенадцать километров. Корпус Панова введен. Ускоренный вариант первого дня наступления выполнен раньше намеченного срока.

– Этого не может быть. У Романенко и Горбатова пройдено всего два километра. Доложите точное расположение войск.

– Стрелковые дивизии корпуса Иванова вышли на рубеж Городец – Протасы. Танковый корпус ведет бой впереди в районе Брожа. Переношу свой командный пункт в Гомзу.

После продолжительного молчания Жуков ответил:

– Приеду смотреть сам.

В 15 часов на наблюдательный пункт генерала П. И. Батова в Гомзу приехали представитель Ставки ВГК маршал Г. К. Жуков, командующий ВВС Красной Армии главный маршал авиации А. А. Новиков и командующий фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский. Только проскочили их машины, как артиллерия противника из Паричей накрыла участок дороги. Несмотря на это, Жуков потребовал от командующего армией доклада. Жуков убедился, что войска 65-й армии шли с юго-востока в обход Бобруйска, а вот 3-я армия пока так и не сумела выйти туда же с северо-востока. Следовательно, план окружения противника у Бобруйска все еще не выполнялся.

Незначительного успеха достигли и войска 48-й армии. «При подготовке операции была слабо разведана оборона противника на рогачевско-бобруйском направлении, вследствие чего была допущена недооценка силы его сопротивления, – признавал впоследствии Жуков. – В результате этой ошибки 3-й и 48-й армиям был дан завышенный участок прорыва. К тому же армии не имели достаточных средств прорыва. Будучи представителем Ставки, я вовремя не поправил командование фронта[544]».

В первый день операции произошел случай, доставивший немало неприятных минут командующему 16-й воздушной армией. Экипажи, ведомые штурманом 382-го штурмового авиаполка 300-й штурмовой авиадивизии, потеряли ориентировку. Несмотря на это, они решили сбросить бомбы на лес, где находился… командующий фронтом. Рокоссовский ехал с наблюдательного пункта, остановил машину в лесу и решил отдохнуть. Зашла шестерка штурмовиков и ударила. Автомобиль командующего фронтом был изрешечен. Генерал-полковник авиации Руденко, узнав об этом, приказал немедленно отстранить все экипажи от полетов. В дивизию направили группу офицеров для разбора происшествия.

Неожиданно позвонил командующий фронтом:

– Ты что там делаешь в трехсотой дивизии? Имей в виду: летчики пусть воюют. Накажи непосредственных виновников своей властью. Но жестокости проявлять не нужно.

По указанию генерала Руденко офицеры штаба армии еще раз проверили готовность экипажей, и он разрешил им летать за линию фронта. Впоследствии дивизия хорошо проявила себя в боях, доблестно действовала до конца войны, участвовала в Берлинской операции.