— Сиркет знает об этих замыслах? — Кейда противился самой этой мысли. — И одобряет их?

— Нет, — Джанне решительно покачала головой. — Он ничего не знает. Он даже не знает, что ты жив. Он только сказал мне, что прочел в небесах. Мы с Рекхой поняли, как это применимо к нашим обстоятельствам.

— Что ты собираешься сказать Сиркету? — Теперь настал черед Кейды держаться холодно, а слезы угрожали взорвать спокойствие Джанне.

— Я скажу ему, что ты вернулся. Что ты совершил нечто, я не знаю, что именно, чтобы одолеть колдовство, которое давало захватчикам силу. — Она помедлила, чтобы проглотить рыдание. — Я скажу ему, что ты видишь полную невозможность вернуться и править владением Дэйш, ибо тебя коснулось чародейство. Я скажу ему, что ты обратишь все свои дарования на восстановление владения Чейзен, дабы оно стало оплотом, который оборонит Дэйшей в случае любого нового нашествия дикарей. Или ты собираешься представить меня нашему сыну лгуньей?

Ее мольба разорвала ему сердце. Кейда потер рукой бороду.

— Я думал, что знаю тебя. Я думал, что, разделяя с тобою постель и сердце, страхи и радости, я тем самым все больше узнавал тебя. Но так и не узнал, верно? Ты оказалась такой скрытной. Хорошо, Джанне, я не навлеку все то горе, которое ты предвидишь, ни на наших детей, ни на мое владение… Мое бывшее владение, — язвительно уточнил он. Сердце было слишком полно, чтобы сказать что-то еще, он махнул рукой и повернулся на пятках.

— Куда ты? — встревоженно окликнула его Джанне.

— А тебе-то что? — бросил ей Кейда через плечо.

— Куда мне послать Итрак?

Неожиданный вопрос остановил Кейду. Он обернулся и поглядел на нее.

— Что?

— Теперь ты за нее отвечаешь, Чейзен Кейда, — с вызовом напомнила ему Джанне. — Владение, где она родилась, не примет ее обратно после того, как ее запятнало чародейство. Я молила их за нее, они не уступили. Ты не можешь оставить ее, или можешь оставить не ранее, чем убедишься, что она не носит Сарила, дитя Чейзена. Если бы у нее было такое дитя, кто-нибудь вроде Уллы Сафара мог бы жениться на ней и попытаться потребовать себе это владение.

— А что ты сделаешь, если я ее не возьму? — Кейда сплюнул. — Накормишь ее моллюсками?

Джанне содрогнулась, как если бы он ее ударил, но не уступила.

— Куда мне ее послать?

И Кейда сдался.

— В жилище Чейзенов для сухой поры. Скажешь, что я отыщу ее там.

Кто знает, к тому времени я вполне могу найти, что сказать ей, как объяснить, что я сделал, и как это втянуло меня в такую неразбериху. Если бы не песок под моими стопами и не ветерок в лицо, я мог бы решить, что это какой-то ужасный сон. Но нет, это не сон. Я бы не мог увидеть во сне нечто столь ужасное и не пробудиться.

Кейда неистово помчался по пляжу, чтобы плыть обратно на «Амигал». Как только он прыгнул на палубу, его встретили Дев и Ризала с лицами, полными любопытства. Кейда полыхнул по ним гневным взглядом, вызов был в каждой черточке его тела, и оба поспешили напустить на себя умышленно отстраненный вид.

— Не могу сказать, что отсюда представилось, будто все хорошо, — осторожно произнес Дев. — Не то чтобы мы могли много услышать, но не Чейзен ли Сарил тот, что только что умер столь мучительной смертью?

Наконец хоть что-то потрясло самообладание этого ублюдка. Это почти утешает меня.

— Просто он съел кое-каких нехороших моллюсков, — сообщил Кейда настолько бесстрастно, насколько ему удалось. — Что оставляет владение Чейзен без правителя. Джанне Дэйш считает, что именно это мой жребий, а не возвращение и низложение моего родного сына. Я вынужден с ней согласиться.

— О, — без всякого выражения произнесла девушка.

— Вынужден? — Дев хитро поглядел на Кейду. — Есть немало недоброго, что может случиться с триремой, прежде чем она явится в гавань.

— Мне противна была бы любая мысль о подобном, — с холодной угрозой сказал Кейда.

— И куда же мы теперь идем? — Ризала попыталась посмотреть мимо Кейды на берег.

Он не стал оглядываться.

— Мне надо попасть в жилище вождей Чейзенов для сухой поры. Не знаю, что от него осталось, но это какое-то начало. — Он бросил взгляд на маленький ялик, покачивающийся у борта «Амигала». — Я могу его взять? А вы не согласились бы доставить меня как можно дальше по главному морскому протоку, прежде чем повернете на север?

Ответ Дева изумил его.

— Я доставлю тебя куда угодно до самой твоей цели, о чем разговор.

Кейда поколебался.

— Вам бы надо плыть на север, вам обоим. Будут самого разного рода подозрения, разносимые здесь повсюду ветрами.

— Подозрения? Возможно. Но не так уж много свидетелей, — ухмыльнулся Дев. — Никто ведь не понимает бормотания дикарей.

— Джанне говорит, что есть островитяне Чейзенов, рассказывающие о последней битве между захватчиками и неким неведомым колдуном, — с трудом произнес Кейда.

— Они обезумели от страха, жажды и голода, так можно ли быть уверенным, что они видели, а чего нет? — небрежно отмахнувшись от этого вопроса, Дев страдальчески заковылял по палубе к Кейде. — Ты от меня так легко не избавишься. Ты должен мне, и немало. Не забывай. Хорошо, что эти дикарские колдуны не жаждали черепахового панциря и жемчуга, а не то едва ли удалось бы заставить тебя заплатить мне ими под звездами нового года. — Он проковылял мимо Кейды и уселся у руля. — Тебе и девочке лучше бы поднять парус, если хочешь, чтобы мы успели в воды Чейзенов до прихода ночи.

Кейда посмотрел на Ризалу.

— Мы сможем найти для тебя корабль, идущий на север, я уверен.

— Шеку Кулу понадобится полный доклад, а не половина, — сказала она, пытаясь подражать Деву с его игривой небрежностью. — Он захочет узнать, что ты прочно утвердился во владении Чейзен.

— Будем надеяться, что ты сможешь доставить эту весть на север довольно скоро. — Кейда задумчиво поглядел на кольцо с тайнописью.

— Чем скорее мы выступим, тем скорее делу конец, — подбодрила его девушка.

Не тратя времени и сил на ответ, Кейда взялся за тяжелые кормовые весла, чтобы развернуть кораблик, меж тем как Ризала занялась парусами. Дев хлопотал у руля в беззаботном молчании. Как только «Амигал» направился в открытое море, Кейда прошел на нос и встал там наедине со своими мыслями.

Как могла она быть такой черствой, такой безжалостной? Ее железная воля не вызывает такого восхищения теперь, когда она оборотилась против тебя, а не против врагов твоего владения? Рекха, конечно же, во всем заодно с Джанне. Я всегда знал, что у нее не возникнет вопросов, если дойдет до выбора между мной и детьми. А Сэйн — ну что же, едва ли у меня было достаточно времени, чтобы требовать от нее верности.

Как я могу требовать верности от любого из них, когда и вправду совершил все, в чем обвинила меня Джанне? Или я неверно истолковал знамения, в том числе и звездные, что привело меня к этому? Не верю. Но так ли уж неожиданно, что надо платить немалую цену за союз с волшебником, пусть даже мои намерения были чисты? Не сам ли я навлек это на себя? Если бы мои намерения не были чисты, возможно, я был бы теперь мертв, меня убил бы яд в моллюсках.