По их данным, в последние недели июля и первые дни августа на военную базу в Вазиани один за другим приземлялись натовские военные самолеты, а в морской порт Поти зачастили торговые суда под флагами Украины и Польши. По той скрытности, с какой проводились разгрузочные работы, напрашивался вывод: в Грузию завозилась явно не гуманитарная помощь. Это наводило Градова и его подчиненных на мысль: Саакашвили в очередной раз намерен поиграть военными мускулами. Подтверждением тому стали события пятого и шестого августа. В те дни по всей разделительной линии между миротворческими силами и осетинскими ополченцами с частями грузинской армии происходили ожесточенные перестрелки. Счет убитых и раненых шел на десятки.

Сложной оставалась обстановка и на границе с Абхазией. В верхней части Кодорского ущелья воздушная разведка российских миротворческих сил зафиксировала сосредоточение значительного количества живой силы и бронетехники грузинских войск. Несколько рейдовых групп грузинского спецназа было замечено на расстоянии 25–30 километров от Сухума, в районе населенных пунктов Дал и Цабал. Накануне на военной базе второй пехотной бригады в Сенаки не затихал рокот авиационных моторов. Пружина, назревавшего военного конфликта, полыхавшего грозными зарницами вдоль границ Южной Осетии и Абхазии, сжалась до предела. В ночь на седьмое августа в штабах миротворческих сил в Сухуме и Цхинвале не сомкнули глаз. Боевое охранение и расчеты усиления заняли места в окопах и укрытиях. Выдвинутые к грузинским позициям разведдозоры чутко прислушивались к обманчивой ночной тишине.

Напоенная запахами горного разнотравья, августовская ночь подошла к концу. Робкая розовая полоска окрасила нежным цветом горизонт на востоке. Звезды трепетно мигнули, и через мгновение ослепительная вспышка разорвала предрассветный полумрак. Вечные ледники на вершине Мзиунархи озарились таинственным светом, и затем слепящий глаза бриллиантовый водопад Мзиунархи хлынул в долину. Впервые за последние недели о восходе солнца возвестило не раскатистое эхо пулеметных выстрелов и глухие хлопки мин, а мирное щебетание птиц.

Жесткие заявления руководства России, похоже, подействовали отрезвляюще на Саакашвили и его окружение. 7 августа после полудня грузинская армия начала отвод тяжелой техники в направлении Гори. Вечером он выступил по телевидению. Саакашвили предложил властям Южной Осетии сесть за стол переговоров без всяких предварительных условий. В очередной раз угроза войны, казалось бы, на время была отодвинута. В тот вечер в прилегающих к границе с Грузией осетинских селах жители легли спать без оружия под рукой. Не столько обращение Саакашвили, сколько грядущая Олимпиада порождала у них надежду — до ее окончания они не услышат выстрелов.

В Москве тоже рассчитывали на такой ход событий и перевели дыхание. Градов также надеялся, что политикам и дипломатам удастся договориться и не допустить войны. Доклад Гридина не оставил от нее и следа. Тяжелая артиллерия грузинских войск уже четвертый час ровняла с землей не только позиции осетинских ополченцев, расположение батальона российских миротворцев в «южном лагере», но и гражданские кварталы Цхинвала. Под руинами гибли беззащитные старики, женщины и дети. Эта была омерзительно-подлая вероломная война!

В душе Градова снова поднялась свинцовая волна ненависти и яростным огнем расплескалась в глазах. Пальцы сжались в кулаки, а кожа от напряжения побелела на костяшках. В эти мгновения он всем своим существом находился там, в объятом пламенем пожарищ Цхинвале, рядом с подчиненными.

— Георгий Александрович, как ситуация? Большие потери? — решился нарушить невыносимо тягостную паузу Зайченко.

— Ситуация? Потери? — машинально повторил он.

— А что Тбилиси? — спросил Сердюк.

— Тбилиси? Сволочи! Как фашисты в сорок первом! — взорвался Градов и испепеляющим взглядом прошелся по затвердевшим лицам генералов. На них читался один и тот же ответ: «Они должны за это ответить!».

— И ответят! По полной программе! — выразил вслух общее чувство Градов и потянулся к аппарату прямой связи с директором.

Но здесь в двери возник взволнованный дежурный.

— Извините, товарищ генерал, на связи Гольцев из Абхазии и требует немедленно соединить с вами! — доложил он.

— Прямо-таки требует? — ворчливо заметил Градов.

— Да! У него ЧП! — помявшись, ответил дежурный.

— Час от часу не легче! — в сердцах произнес Зайченко.

Градов поднял трубку. В кабинете, так будто тот был рядом, зазвучал голос Гольцева.

— Извините, товарищ генерал-полковник, у нас, у меня…

— Виктор Александрович, не время извиняться! В Южной Осетии — война! Давай по существу! — оборвал Градов и в следующее мгновение изменился в лице: — Чт-о?! К-ак такое могло произойти?!

Зайченко с Сердюком напряглись и взглядами пожирали Градова. На того было страшно смотреть. А когда к нему вернулся дар речи, он дал себе волю:

— Да за такое голову мало оторвать! Гольцев, ты хоть понимаешь, что вы натворили?!

В ответ из трубки доносилось невнятное бормотание. Взяв себя в руки, Градов потребовал:

— Так, давай без соплей и по порядку.

Связь с Абхазией пока работала устойчиво. В кабинете отчетливо зазвучал голос Гольцева, и Зайченко с Сердюком стала понятна бурная реакция Градова. Тут было от чего схватиться за голову.

— Кочубея взяли на явке с Багратионом, — убито повторил Гольцев.

— Это я понял. Где? Когда? Ты можешь доложить толком? — терял терпение Градов.

— В километре от «лечебницы».

Взгляды генералов обратились к карте Грузии.

— Так это же Зугдидский район?! Какого черта их туда понесло? — недоумевал Зайченко.

— Георгий Александрович, вы же категорически запретили работать с агентурой на сопредельной территории?! — ничего не мог понять Сердюк.

— Это я у тебя должен спросить, Толя? Твои же подчиненные! — отрезал Градов и снова обрушился на Гольцева: — Вам что, мои приказы не указ? Какого лешего вас туда понесло?

— Багратион сообщил, что есть убойная информация. Дальше не стал говорить, боялся, что запеленгуют. Кочубей с Остащенко рванули на явку, — мямлил Гольцев.

— Убойная? Рванули? А ты где был?! — негодовал Градов.

— В Сухуме. Виноват, я…

— Виноват? Ладно, с тобой потом разберемся. Что с остальными? Есть потери?

— Остащенко тяжело ранен, и еще один легко.

— Кто?

— Из местных. Прикрывал явку.

— Что намерен делать?

— Отбить Кочубея! Они недалеко ушли. Я их достану! Я…

— Стоп! Не пори горячки. Тебя еще в придачу прихватят. Будь на связи. Я сообщу решение.

— Время уходит, товарищ генерал! Упустим! — взмолился Гольцев.

— Я, кажется, русским языком сказал: сиди и не дергайся! — отрезал Градов и обратился к Зайченко и Сердюку: — Ваши оценки и предложения, товарищи генералы!