– Наверное, стоило последовать, – сказал Райс, глядя на него с вызовом. – Вы разрушили мое дело, как и говорили.

– Пф! Пф!» – фыркнул Рокфеллер уходя.

– Да, вы разорили меня! – настаивал Райс, догоняя его. (Райс, успешный предприниматель, вероятно, преувеличивал.)

– Пф! Пф! – повторил Рокфеллер, надевая шелковую шляпу. – Я бы дал десять…

– Нечего говорить «Пф!», – прервал Райс. – Вы чертовски хорошо знаете, что сделали4.

Рокфеллер сверкнул мрачной улыбкой и вышел из зала. Это один из редких случаев в его загадочной карьере, когда он встретился лицом к лицу со своим заклятым врагом. Если Рокфеллер предпочитал ускользать от нападений, расследование Моннетта выявило ковбойский стиль его преемника – Джона Д. Арчболда. Перед заседанием Арчболд обвинил Райса в том, что тот пытается получить пятьсот тысяч долларов от «Стандард Ойл» за свой нефтеперегонный завод, а в перерыве на обед, согласно заметке одной из газет, он резко подошел к Райсу, наставил на него палец и сказал: «Вы ничто, только ветер и вес». «А вы, – парировал Райс, – ничто, только деньги, украденные у людей».5 Импульсивный Арчболд вел себя так, будто общественное мнение не имело значения. Он не замечал, что день расплаты для «Стандард Ойл» быстро приближается, и ему вскоре понадобятся все друзья, какие только есть. Уже сейчас демонстрируя свое будущее скандальное, заносчивое поведение с властями, Арчболд ввязался в разгоряченную перепалку с Флаггом, ассистентом Моннетта:

– Помолчите или я прямо здесь выведу вас на чистую воду», – кричал на него Арчболд.

– У вас ничего не выйдет, – ответил Флагг. – Я не боюсь ваших миллионов.

– Заткнитесь или получите, – кричал Арчболд.

– Кто-то плохо живет в сравнении с магнатом «Стандард Ойл»?

– Вы знаете, кто вы?

– Вы трус и обманщик, – кричал Флагг.

– Вы мерзкий лжец, – огрызнулся Арчболд6.

Пылкий обмен спровоцировало сожжение архивов компании на одном из предприятий «Стандард Ойл» в Кливленде. Моннетт обвинил «Стандард Ойл» в тайной выплате дивидендов держателям сертификатов о доверительном управлении после 1892 года, что Рокфеллер и другие представители компании отрицали. Чтобы разрешить вопрос Верховный суд штата запросил бухгалтерские книги «Стандард» в Огайо за декабрь 1898 года. Две недели спустя начали поговаривать, что сотрудники «Стандард» сожгли шестнадцать коробок с бухгалтерией. Под гул негодования адвокаты «Стандард» отрицали, что коробки содержали запрошенные документы. «Время от времени, – сообщил адвокат «Стандард Ойл» Верджил Клайн, – компания уничтожает «бесполезный материал, который скапливается при ведении дел», – но отказался предъявить соответствующие книги7. Моннетт считал, что бухгалтерию уничтожили, чтобы защитить Рокфеллера. Он сказал Генри Демаресту Ллойду: «Я придерживаюсь мнения, что книги сожжены, по крайней мере, частично… Они были обязаны либо предъявить записи, противоречащие господину Рокфеллеру… либо занять несговорчивую позицию и скрыть их от суда»8.

Среди прочей критики утверждалось, что «Стандард Ойл» нанял Рекламное агентство Малколма Дженнингса для продвижения своих продуктов в газетах Огайо и Индианы в обмен на благоприятные новостные сообщения. Самое сенсационное обвинение выдвинул Моннетт, протрубив о предполагаемой попытке «Стандард Ойл» подкупить его и заставить отказаться от дела, во многом как это якобы произошло с Дэвидом К. Уотсоном. Моннетт сказал, что безымянный эмиссар пришел к нему в кабинет в Колумбусе и предложил четыреста тысяч долларов. Деньги должны были положить в банковскую ячейку в Нью-Йорке и дать Моннетту ключ. Адвокаты «Стандард» жарко спорили, требуя назвать имя их предполагаемого агента. Когда Моннетт отказался, ссылаясь на то, что опасается ответных мер, историю сочли сомнительной. Впоследствии он называл виновными Фергуса Чарльза Хаскелла и Фрэнка Рокфеллера. Бумаги Рокфеллера, к сожалению, не проливают свет на эту ситуацию.

Моннетт не успел нанести «Стандард Ойл» большой урон, он стал персоной нон грата во многих отделениях собственной Республиканской партии. Он особенно подвергся гневу сенатора США Джозефа Б. Форакера от Огайо, получавшего деньги от «Стандард Ойл». (Только в 1899 году Арчболд выплатил сорок четыре тысячи пятьсот долларов комиссии сенатору за лоббирование.) На встрече в Вашингтоне Форакер прочитал Моннетту краткую, но незабываемую лекцию по политическим реалиям Огайо. Вот как Моннетт воспроизвел обсуждение:

«Вначале я говорил о неуместности и опасности того, что [Форакер] представляет эти тресты, уголовных и административных нарушителей в собственном штате, если он, равно как и я, заинтересован в благополучии народа Огайо. Он сказал, что никогда не позволял своей юридической практике смешиваться с политикой или политике с юридической практикой, и добавил, что является судьей по вопросам этики нашей профессии. Затем он перешел к основаниям для исков против этих компаний и напомнил мне о большой власти публики «Стандард Ойл», финансовой и политической. Поговорив некоторое время, он попросил меня отложить процесс, чтобы посодействовать ему. Я твердо отказался уступать время и сказал ему об этом. Он напомнил о большой власти Нефтяного треста тем, кто противостоит ему»9.

Как и предупреждал Форакер, Моннетт не получил повторной номинации республиканцев на должность прокурора в 1899 году; разочарованный, два года спустя он вступил в Демократическую партию.

* * *

Хотя иск в Огайо зашипел и потух, не разгоревшись, он привлек внимание треста к необходимости создания постоянной структуры, которая выдерживала бы юридические нападки. Все время с 1892 года «Стандард Ойл» поддерживала ненадежную схему, в которой семнадцать ведущих акционеров – многие из них доверенные лица по ликвидации – держали большинство акций двадцати составляющих компаний. Эти ветераны нефтяной отрасли теперь седели – Арчболд, которому уже исполнилось пятьдесят лет, был одним из самых молодых – а так как только они скрепляли части «Стандард Ойл», они опасались, что, если умрут, наследники могут повздорить, продать акции или другим образом угрожать целостности треста. Пришло время для менее шаткой организационной структуры.

Трест давно боролся с легальными оковами, не позволяющими компаниям держать акции в фирмах за пределами штата. В 1898 году, обратив внимание на шумиху с трестами, Конгресс создал Промышленную комиссию США для изучения американской экономики. Давая показания перед этим органом год спустя, Рокфеллер сетовал на этот легальный анахронизм. «Наша федеративная форма правления, делая общество одного штата чуждым всем другим штатам, вынуждает многие фирмы, ведущие дело при помощи обществ, создавать их в тех или других штатах, где им приходится вести дела»10. Чтобы выправить проблему, Рокфеллер поддерживал федеральный закон, даже если с ним пришла бы доля правительственного регулирования.

Тем временем «Стандард Ойл» пользовалась недавними поправками к закону об акционерных обществах Нью-Джерси. В июне 1899 года, в очередной раз изменив форму, «Стандард Ойл» стала настоящим холдингом по закону Нью-Джерси, в котором главная компания «Стандард Ойл» в Нью-Джерси контролировала акции девятнадцати крупных и двадцати двух мелких компаний. Хотя Рокфеллер владел более чем четвертью акций, он предпочитал остаться на покое и избежать ответственности за текущую работу. Его коллеги, не желая, чтобы он отказывался от номинального руководства в разгар юридических неприятностей, настаивали, чтобы он оставался почетным президентом. «Я отказался иметь какую-либо официальную позицию в «Стандард Ойл компани, Нью-Джерси» в 1899 году, – сказал позже Рокфеллер Гарольду Маккормику, – и убеждал моего брата [Уильяма] принять эту должность, но, так как он отказался, а все остальные очень спешили, меня назвали Президентом, и я им с тех пор остаюсь, хотя должность является и всегда являлась полностью номинальной»11. Широкая публика об этом не знала, но Рокфеллер ни разу не посещал собраний и не получал зарплаты, а руководил организацией Арчболд, новый вице-президент.