подлокотнике кресла возвышалась жестянка пива… одним словом, отдыхал притворяха совсем как отец – видимо, вправду многое от него перенял.

– На вид – вылитый твой старик, – недоверчиво шепнул Перетти. – Ты точно мозги мне не пудришь?

Вместо ответа Чарльз отвел его в гараж и показал бочку с мусором. Перетти, опустив в бочку смуглые от загара руки, дотянулся до дна и бережно поднял кверху иссохшую, шелушащуюся оболочку Теда Уолтона. Расправленная кожа мгновенно приняла очертания фигуры отца. Расстелив ее на полу, Перетти аккуратно разложил по местам отвалившиеся клочья. В луче фонарика бесцветная, полупрозрачная кожа казалась чуть желтоватой, тоненькой, точно бумага. Точно сухой древний пергамент без единой капельки жизни.

– Вот и все, – прошептал Чарльз. На глаза его навернулись слезы. – Все, что от него осталось. А что внутри было, тварь эта сожрала.

Побледневший как мел Перетти кое-как запихнул останки Теда Уолтона назад, в бочку.

– Да-а, дела, – с дрожью в голосе пробормотал он. – А ты, значит, вдвоем их застал?

– Ага. Гляжу: разговаривают, а друг на друга похожи – не отличишь. Я бегом в дом…

Вытерев слезы, Чарльз тихонько заплакал: сдерживаться он больше не мог.

– Пока я в доме был, она его и сожрала. А потом сама в дом явилась. Будто отец, но на самом-то деле не он. А отца убила и съела… почти целиком.

Перетти надолго умолк.

– Вот что я тебе скажу, – поразмыслив, заговорил он. – Я о похожих вещах уже слышал. Штука, конечно, – скверней не придумаешь, но ничего. Выпутаемся. Главное, думать головой и не трусить. Ты ведь не трусишь?

– Нет, не трушу, – кое-как совладав с собой, пролепетал Чарльз.

– Первым делом надо разобраться, как ее можно прикончить, – продолжал Перетти, встряхнув духовым ружьем. – Получится ли пристрелить, неизвестно: тварь-то, должно быть, крепкая, если справилась с твоим стариком. Он мужик был здоровый. Ладно, идем-ка отсюда, пока она не вернулась. Говорят, убийцы часто на место преступления возвращаются.

Оба вышли из гаража. Перетти, пригнувшись, подкрался к окну и снова заглянул внутрь. Миссис Уолтон, поднявшись с дивана, встревоженно говорила что-то – негромко, слов не разобрать. Наконец притворяха швырнул газету под ноги. Спорят о чем-то… о чем?

– Да боже ж мой! – во всю глотку заорал притворяха. – Не делай глупостей!

– Нет, с ним что-то неладно, – простонала в ответ миссис Уолтон. – Что-то ужасное. Позволь я только позвоню в больницу, проверю!

– Не нужно никуда звонить. Все с ним в порядке. Играет, наверное, где-то на улице.

– Он никогда еще так поздно из дому не уходил. Никогда не прекословил. А сегодня перепуган был насмерть… и испугался тебя! Да-да, тебя, и я его, знаешь ли, понимаю! Что на тебя нашло? – Осекшись, миссис Уолтон жалобно всхлипнула и двинулась в прихожую. – Пойду хоть из соседей кому-нибудь позвоню.

Отец-притворяха, не отрываясь, смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью… а после выкинул новую жуткую штуку. Чарльз, не сдержавшись, ахнул, и даже Перетти негромко крякнул себе под нос.

– Гляди, гляди, – пробормотал Чарльз. – Что за…

– Обалдеть, – округлив блестящие карие глаза, выдохнул и Перетти.

Стоило миссис Уолтон выйти из комнаты, отец-притворяха безжизненно обмяк, челюсть его отвисла, взгляд остекленел, голова поникла… ни дать ни взять – тряпичная кукла, брошенная хозяйкой!

Перетти отодвинулся от окна.

– Вот оно, – прошептал он. – В этом-то вся и штука!

– В чем? – удивился Чарльз. Сам он, перепуганный до смерти, не знал, что тут и думать. – Он как будто… будто ему ток вырубили!

– Точно, – задумчиво, мрачно кивнул Перетти. – Им управляют… со стороны. Извне.

Чарльз замер, скованный ужасом.

– Извне-е?! То есть откуда-то не из нашего мира?

Однако Перетти с досадой замотал головой.

– То есть не из дома! Со двора. У тебя с игрой в прятки как дела обстоят?

– С прятками… не очень. Тут нам… – Собравшись с мыслями, Чарльз не без труда припомнил нужное имя. – Тут Бобби Дэниэлс нужен. Вот он кого хочешь найдет, как ни прячься.

– А, это тот черный малец? Серьезно?

– Серьезнее некуда. Сколько раз с ним в прятки играл.

– Ладно, – решил Перетти, – пошли за ним. Надо искать тварь, скрывшуюся у вас во дворе. Которая сделала того, в доме, и управляет им…

* * *

– Думаю, она где-то поблизости от гаража затаилась, – объяснил Перетти невысокому узколицему негритенку, присевшему на корточки в тени ограды рядом с обоими. – Раз уж его отца изловила как раз в гараже. Ищи тут.

– В самом гараже или как? – уточнил Дэниэлс.

– Рядом с гаражом. Изнутри Уолтон гараж уже обыскал. Теперь надо здесь поглядеть, вокруг.

Гараж, с трех сторон обнесенный небольшим цветником, отделяли от задней стены дома густые бамбуковые заросли и россыпи самого разного хлама, озаренные дымчатым, холодным сиянием выглянувшей из-за горизонта луны.

– Если по-быстрому не найдем, мне домой придется идти, – сообщил Дэниэлс. – Допоздна я тут торчать не могу.

Если он и был старше Чарльза, то ненамного – на год, не больше.

– Идет, – согласился Перетти. – Давайте искать.

Все трое, разделившись, принялись старательно обыскивать окрестности гаража. Невысокий, худенький Дэниэлс с невероятной скоростью пополз между рядами цветов, переворачивая камни, заглядывая под дом, раздвигая стебли, умело вороша кучки опавшей листвы вперемешку с компостом и сорняками. С первого же взгляда на него становилось ясно: уж он-то не пропустит ни дюйма.

Вскоре Перетти бросил поиски и поднялся с четверенек.

– Я лучше вас постерегу. Мало ли что: вдруг притворяха твой сюда явится!

Взяв на изготовку духовое ружье, он повернулся к дому и замер, а Чарльз с Бобби продолжили поиски. У Чарльза дело двигалось медленно: устал за день зверски, окоченел от холода, а главное, все никак не мог до конца поверить в происходящее. Казалось, все это – и отец-притворяха, и гибель настоящего, родного, отца – просто кошмарный сон. Однако ужас придавал ему прыти: что, если то же самое случится с матерью, а то и с ним самим? А то и вообще со всем миром…

– Нашел! – негромко, тоненько воскликнул Дэниэлс. – Давайте сюда, скорей!

Перетти вскинул духовое ружье и с осторожностью двинулся в его сторону. Чарльз, направив на негритенка луч карманного фонаря, бросился к нему со всех ног.

Бобби Дэниэлс перевернул обломок бетона. В жирном, сыром перегное посреди круга, высвеченного фонариком, блеснуло металлом тонкое членистое тело твари наподобие насекомого с бесчисленным множеством крючковатых лапок. Покрытая броней, точно муравей, красновато-коричневая сороконожка лихорадочно зарывалась в землю, уходя в глубину. Ряды лапок мелькали так, что рябило в глазах, раскисшая от влаги земля поддавалась легко. Втягиваясь в ею же выкопанный туннель, жуткая тварь хищно хлестала из стороны в сторону заостренным хвостом.

Перетти, бросившись в гараж,