События в мире после войны помогли заручиться общественной поддержкой антикоммунистического крестового похода внутри страны. В 1948 г. Компартия Чехословакии изгнала из правительства всех, кто не был коммунистом, и установила в стране свою собственную власть. В том же году Советский Союз организовал блокаду Берлина, который представлял собой город хотя и находившийся под совместной оккупацией союзников, однако изолированный в пределах советской оккупационной зоны в Восточной Германии. Это вынудило американцев осуществлять снабжение своей части Берлина по воздушному мосту. В 1949 г. коммунисты победили в Китае, а Советский Союз взорвал свою первую атомную бомбу. В 1950 г. началась корейская война. Все это преподносилось американцам в качестве доказательств наличия всеобщего коммунистического заговора.

Не рекламируемыми столь громко, как очередные победы коммунистов, но не менее тревожными для правительства США были все более настойчивые требования колониальных народов, добивавшихся независимости. Ширились революционные движения: в Индокитае против французов, в Индонезии против голландцев; на Филиппинах произошло вооруженное восстание против Соединенных Штатов.

В Африке недовольство выражалось в форме забастовок. Б. Дэвидсон в книге «Да придет свобода» сообщает о самой длительной (160 дней) зафиксированной в истории континента стачке, которую в 1947 г. устроили 19 тыс. железнодорожных рабочих и служащих Французской Западной Африки. В послании губернатору отразился новый воинственный настрой бастующих. «Открывайте ваши тюрьмы, – писали они, – готовьте ваши пулеметы и пушки, но, если наши требования не будут выполнены, мы все равно в полночь на 10 октября объявим всеобщую забастовку». За год до этих событий в Южной Африке 100 тыс. горняков золотодобывающих шахт прекратили трудиться, требуя ежедневной оплаты труда в размере не менее 10 шиллингов (около 2,5 долл.). То было самое грандиозное выступление за всю южноафриканскую историю, которое удалось подавить лишь военной силой. В 1950 г. в Кении состоялась всеобщая забастовка против нищенской оплаты труда.

Таким образом, в качестве угрозы правительству США и американским деловым интересам воспринималась не только советская экспансия. Фактически, в Китае, Корее, Индокитае и на Филиппинах развивались собственные коммунистические движения, происхождение которых нельзя было объяснить подстрекательством со стороны Москвы. В мире поднималась общая волна антиимпериалистических выступлений; чтобы ее сдержать, требовались неимоверные усилия Соединенных Штатов и прежде всего национальное согласие в вопросе милитаризации бюджета и в деле подавления внутренней оппозиции по отношению к подобного рода внешней политике. Трумэн и либералы в Конгрессе стали добиваться этого согласия, используя исполнительный приказ, предписывавший всем государственным чиновникам давать клятву верности, а также карательные возможности министерства юстиции и антикоммунистическое законодательство.

В сложившейся обстановке сенатор от штата Виконсин Дж. Маккарти смог пойти еще дальше, перещеголяв даже Трумэна. Выступая в начале 1950 г. в городе Уилинг (Западная Виргиния) перед членами Женского республиканского клуба, он, потрясая над головой пачкой каких-то бумаг, воскликнул: «Здесь у меня в руке список из 205 имен людей, о которых госсекретарю стало известно как о членах Компартии, но которые, тем не менее, продолжают работать и определять политику государственного департамента». На следующий день на собрании в Солт-Лейк-Сити Маккарти говорил уже о наличии у него списка на 57 коммунистов (количество менялось), служащих в госдепартаменте. Вскоре Маккарти пришел в сенат с фотокопиями примерно сотни личных досье сотрудников внешнеполитического ведомства, проходивших проверку лояльности. Дела были трехлетней давности и большинство лиц, на которых они заводились, в этом учреждении уже не служили. Однако Маккарти все-таки стал приводить выдержки из досье в качестве примеров, на ходу что-то изобретая, добавляя от себя и произвольно изменяя содержавшиеся в них сведения. «Либерал», например, превратился у него в человека «с коммунистическими наклонностями», а «активный попутчик» в «активного коммуниста» и т. д.

Подобным образом сенатор действовал на протяжении последующих нескольких лет. В качестве председателя постоянного подкомитета по расследованиям сенатского Комитета по вопросам деятельности правительственных учреждений он расследовал информационную программу госдепартамента, работу его радиостанции «Голос Америки» и заокеанских библиотек, где имелись книги авторов, которых Маккарти считал коммунистами. Государственный департамент запаниковал и направил целый поток директив в свои библиотеки по всему миру. Было изъято 40 книг, в том числе «Избранные сочинения Томаса Джефферсона» (под редакцией Ф. Фонера) и «Детский час» Лилиан Хеллман. Некоторые произведения были сожжены.

Маккарти становился все более самонадеянным. Весной 1954 г. он инициировал слушания с целью расследования предполагаемой подрывной деятельности среди военных. Когда же Маккарти начал нападать на генералов за их якобы недостаточно твердое отношение к подозреваемым коммунистам, то это в равной степени возмутило и республиканцев, и демократов, и в декабре того же года сенат подавляющим большинством голосов указал Маккарти «на поведение… недостойное члена сената Соединенных Штатов». В принятой резолюции не упоминалось о его антикоммунистической лжи и преувеличениях; внимание в ней было сосредоточено на незначительных проступках: его отказе явиться в сенатский подкомитет по привилегиям и выборам, а также грубом обращении с одним армейским генералом во время слушаний.

В то самое время, когда сенат осуждал Маккарти, Конгресс принимал целый пакет антикоммунистических законопроектов. Либерал Губерт Хэмфри предложил поправку к одному из них, объявлявшему Компартию США вне закона. Он заявил: «Я не намерен быть полупатриотом… Или сенаторы признают Коммунистическую партию тем, чем она является, или же они будут продолжать спотыкаться о юридические формальности и тонкости».

Либералы в правительстве сами прилагали усилия к тому, чтобы исключать, преследовать, увольнять и даже сажать в тюрьму коммунистов. Маккарти просто зашел слишком далеко, атакуя не только коммунистов, но и либералов и тем самым угрожая либерально-консервативной коалиции, имевшей важное значение. Например, Линдон Джонсон, руководитель сенатского меньшинства, работал не только над тем, чтобы резолюция, порицающая Маккарти, прошла, но и над тем, чтобы в документе упоминалось лишь «поведение… недостойное члена сената Соединенных Штатов», не касаясь его воинствующего антикоммунизма.

Дж. Ф. Кеннеди занял осторожную позицию по проблеме, не высказываясь против сенатора (он не участвовал в голосовании по резолюции и никогда впоследствии не говорил, как бы проголосовал сам). Утверждение Маккарти о том, что «красные» победили в Китае только благодаря недостаточно твердой позиции американского правительства по отношению к коммунизму, почти соответствовало взглядам Кеннеди, которые он высказал в палате представителей в январе 1949 г. после взятия китайскими коммунистами Пекина. Кеннеди, в частности, сказал: «Господин председатель, в конце недели мы узнали о масштабах катастрофы, постигшей Китай и Соединенные Штаты. Ответственность за провал нашей внешней политики на Дальнем Востоке целиком и полностью ложится на Белый дом и государственный департамент. Постоянные требования, чтобы помощь не предоставлялась до тех пор, пока не будет сформировано коалиционное правительство с участием коммунистов, стало сокрушительным ударом для национального правительства.