– О, спасибо, любимая. Неплохие наушники.

– Правда? – груз, терзающий меня в груди, распался на тысячи частей.

– Очень. Спасибо. – его влажные губы оставили поцелуй на моей щеке.

– А я боялась, что тебе не понравится… – я нервно хихикнула.

– Почему? – изогнул брови Эдгар. – Мне неважно, что ты именно мне подаришь. Главное, что мы вместе.

Я не выдержала и горячо расцеловала парня.

Вскоре мы спокойно попивали коктейли и говорили о своем. Эдгар рассказывал, как вчера со своими друзьями весело снимал дубль для видео, и нормально снять не получилось из-за шуток Гоши.

Эдгар ожидал, что я рассмеюсь от его слов. Но я лишь мрачно вздохнула:

– Знаешь, а ведь у меня друзей то нет… – огорченно проговорила я, смахивая улыбку со своего лица.

– Ты можешь проводить время с моими друзьями. – добавил парень.

Я покачала головой. Меня эта идея не сильно привлекала.

– Знаешь, они для меня слишком взрослые…Мне хотелось бы дружить с ровесницей.

– А я для тебя не взрослый? – поднял брови Эдгар. Его губы скривились в ехидной усмешке.

Я издала смешок:

– Нет. Для отношений самый раз. А вот для дружбы…

– Ну так познакомься поближе с кем-нибудь из одногруппников. – предложил парень. – В чем проблема?

Его слова заставили задуматься. Даже не знаю, с кем. Вроде пятьдесят человек на курсе, а общаться абсолютно не с кем…я одна в огромном потоке людей, и среди них мне не с кем разделить радость и горе и выплеснуть всю свою душу, каждую переполняющую сердце тоскливую мысль и безудержное счастье, которое не может храниться за сомкнутыми губами.

Да и никто не нравился. Никто не цеплял…Хотя нет…Был один человек, который глубоко вонзился мне в память и временами мучал мыслями, что я с ней до сих пор не близка, как хотелось бы.

– Мне нравится одна девочка, ее зовут Катя. Она на втором курсе журфака.

– Ну так позови ее погулять. Познакомься с ней поближе. – предложил парень.

– Я боюсь, что она откажет мне. – неуверенно промямлила я.

– А ты попробуй. – внимательно посмотрел на меня Эдгар. – Откажет и откажет. Ее проблема. Значит, не нужно с ней даже пытаться найти общий язык. Ты не бойся. Просто предложи и все.

Его слова не вызывали внутри меня мотивации действовать, хоть и изначально были направлены на это. Почему-то от его слов мне стало еще тоскливей и грустней с того, что время идет, а я так и не смогла подойти к Кате и раскрыть перед ней рот.

Но Эдгар был прав. Надо попробовать. Но была бы у меня на это смелость. Мне ее временами так не хватает. Будь я храброй, моя жизнь стала бы значительней проще. Но своей трусостью я все усложняю.

А вот эта мысль уже придала мне капли мотивации попробовать. Да и задумчивый взгляд Эдгара немного давил на меня. Парень словно ожидал от меня кивка и положительного ответа.

– Ладно, я попробую…

И мы продолжили дальше пить, дальше говорить и дальше наслаждаться друг другом, совершенно теряя счет времени.

Так быстро пролетели эти волшебные три часа, и вот надо ехать обратно домой готовиться к парам…

***

Зашла в комнату, и до ушей тут же донесся плач. Карина и Лиза сидели возле стола соседки и друг друга успокаивали. У обеих текли слезы, обеих разрывал отчаянный вопль.

– Что случилось? – тут же вырвалось у меня.

Захотела стукнуть сама себя по лбу. Нашла у кого вопросы задавать! У неприятельницы, которая сразу же невзлюбила меня и у бывшей подруги, которая желала мне чуть ли не жестокой смерти.

Но Лиза ответила мне, будто между нами и не было никакой ссоры. Она сказала таким же голосом, который я привыкла слышать, таким же, когда мы еще дружили, и когда я считала ее хорошим человеком.

– Сегодня была вторая комиссия, и мы обе ее…завалили…

– Что? – ахнула я.

– Все сдали, а мы одни нет! – завопила Карина.

– Какая-то мерзкая тетка даже слушать нас не захотела и тупо поставила двойки! – добавила, громко всхлипывая, Лиза.

М-да…неприятная ситуация. Если они не сдали вторую комиссию, то их ждет одно – отчисление.

Но почему-то никакой радости я не ощущала. Должна была злорадствовать, что мои враги получили по заслугам. Но я не ощущала этого сладостного чувства мести. Мне было даже…жаль их.

Жаль ту, которая когда-то пожелала мне смертельно заболеть, ту, которая распространила слухи про мои личные фотографии в общежитии, ту, которая нагло предала меня. И Карину, которая лишила меня когда-то Стаса, подруги и спокойной жизни.

Они так горько плакали, их пожирала собственная неудача и душила карма. Но я чувствовала лишь…сожаление.

– И что будете делать? – осторожно спросила я.

– Мы сейчас пишем письмо ректору, чтобы нам дали шанс сдать третью комиссию, – сообщила Лиза, посмотрев на меня красными опухшими от слез глазами. Она слезинка закатилась ей в рот и засохла на нижней сухой губе.

– А так можно?

– Да, нам одна знакомая сказала! Она так закрыла третью комиссию! – противно закричала Карина. Ее вопль больно стукнул по ушам и даже по стенам и потолку.

– Тебе нельзя кричать, ты беременна… – успокаивающе проговорила Лиза. Но Карина, услышав это, еще громче расплакалась, и Лиза крепко ее обняла.

Неприятная ситуация. Их обеих сдавил крепким объятием тупик. Но они сами в этом виноваты…

– Блин, если бы не нажрались перед экзаменом и не проспали его, не мучились бы сейчас! – отчаянно промолвила Лиза.

– Я бы все равно прогуляла, я же с Филиппом и Лерой тусила, – шмыгнула носом Карина.

– С Лерой! С предательницей Лерой! Которая тупо кинула нас! – яростно добавила Лиза.

"Ну как ты кинула меня, так и она вас…" – мрачно добавила я.

Знаешь, что самое страшное в предательстве? Его совершает не твой враг. А тот, кому ты доверил самое ценное в своей жизни – свою душу. Но тот, кому ты доверился, не считал твою душу ценной.

Они заслужили это. Заслужили. Но радостно мне от этого почему-то не было. Когда-то я от ярости кусала губы и молила вселенную наказать негодяек за их плохие поступки, за их злость, которая губила и уничтожала меня. Я искренне хотела, чтобы их по лбу яростно стукнула бумерангом судьба. Она это сделала. Но выдохнуть с облегчением я не могла. Меня изнутри сдавила грусть за них. Им досталось еще хуже, чем Андрею.

Их судьбы поломаны.

Когда я легла спать, увидела под своей подушкой две скомканные записки. Включив лампу, устремила на них свет и разглядела.

Первая была написана аккуратным круглым почерком: