Кейтель был кадровым офицером. В качестве такового он не мог быть членом партии. Офицерам запрещалась всякая политическая деятельность. Руководство вооруженных сил заботилось о том, чтобы не допустить влияния политики партии на вооруженные силы. Это относилось как к периоду до 1938 г., так и к позднейшему периоду.

Решение от 4 февраля 1938 г. оказалось роковым для генерала Кейтеля и для германских вооруженных сил: для Кейтеля потому, что он не мог еще расценить должным образом вновь созданную инстанцию «верховное командование вооруженных сил» (ОКВ).

Гитлер устранил последний барьер между собой и вооруженными силами — народом под ружьем путем устранения фигуры главнокомандующего вооруженными силами и имперского военного министра, который по конституции должен был быть ответственным лицом за вооруженные силы. Такое решение судьбы было для Кейтеля и для всего германского народа роковым, причем в момент вынесения решения его участники даже не подозревали этого. Сейчас, оглядываясь назад, легко сказать, что такая непроницательность была преступной...

Для подсудимого Кейтеля, который лично в то время не знал Гитлера и впервые познакомился с ним во время предварительных переговоров по поводу данного решения, это не было его собственным решением. Гитлер назначил Кейтеля на вновь созданную должность начальника ОКВ. Кейтель принял ее. Если мы оставим без внимания человеческие чувства, то и тогда для начальника военного управления в имперском военном министерстве не было никакого основания отклонять данное предложение, тем более что оно было сделано фон Бломбергом. Какое значение придавал Гитлер этой должности, Кейтелю было неизвестно...

Приведу выдержку из показаний фон Бломберга:

«Гитлер заявил: «Я не хочу иметь в будущем военных министров, а также не хочу иметь впредь командующего вооруженными силами, который стоял бы между мной, как Верховным главнокомандующим, и главнокомандующими отдельными частями вооруженных сил...»

Он потребовал кандидата на пост начальника бюро, который должен был вести дела под его начальством. Таким образом, ответственным за вооруженные силы должен был быть он, Гитлер...

Я предложил Кейтеля на должность начальника бюро, и мне казалось, что он был бы на своем месте...»

Декрет о руководстве вооруженными силами от 4 февраля 1938 г. известен Трибуналу. Поэтому мне не нужно оглашать его здесь. Положение подсудимого Кейтеля, круг его компетенции и ответственность ясно вытекают как из этого, так и целого ряда других документов.

Таким образом, Гитлер создал военный штаб, для того чтобы получать консультацию по военно-техническим вопросам. Штаб назывался «верховное командование вооруженных сил» (ОКБ) и был не чем иным, как военной канцелярией фюрера и верховного главнокомандующего. Начальником военной канцелярии был назначен подсудимый Кейтель — его назвали «начальником верховного командования вооруженных сил» (начальник ОКБ).

ОКБ не было самостоятельным военным учреждением или ведомством. Оно было лишь военно-техническим штабом Гитлера и его военным министерским ведомством. ОКБ не имело никаких самостоятельных полномочий. Поэтому ОКБ не могло издавать собственных приказов. Больше того, все распоряжения, декреты, директивы или приказы, которые поступали из ОКБ, были выражением воли верховного главнокомандующего вооруженных сил. Мнение, что ОКБ или подсудимый Кейтель как начальник ОКБ были полномочны издавать собственные распоряжения или приказы — неправильно. Всякое устное или письменное служебное общение с другими военными учреждениями, выходящее за рамки обмена мнений, зависело от {решения верховного главнокомандующего.

О КВ являлось всего-навсего рабочим штабом верховного главнокомандования. Поэтому, если на документах, которые исходили от верховного главнокомандующего или ОКВ, имеется подпись или инициалы подсудимого Кейтеля (или начальника какого-нибудь управления или отдела ОКВ), то из этого еще нельзя сделать вывода о том, что ОКВ имело полномочия издавать самостоятельные приказы. В каждом отдельном случае дело заключается лишь в ознакомлении, препровождении и передаче приказов верховного главнокомандующего. Учитывая, что Гитлер был очень занят на постах главы государства, рейхсканцлера, руководителя партии и верховного главнокомандующего вооруженных сил, понятно, что было невозможно получать от него во всех случаях собственную подпись, даже если дело подчас касалось особо важных или имеющих принципиальное значение вопросов. Следует, однако, обратить внимание и на то, что во всех случаях необходимо было иметь решение или согласие Гитлера.

Если обвинение при таком положении вещей придерживается той точки зрения, что подписи или инициалы Кейтеля дают основание считать его ответственным за деловое содержание данных документов, то такая точка зрения не может быть одобрена. Было бы юридической формальностью считать подсудимого Кейтеля как начальника военной канцелярии ответственным за те приказы, распоряжения и т.д., которые он подписывал и препровождал дальнейшим инстанциям. Мне кажется, что ответственным за это может быть только тот, кто имел соответствующие полномочия издавать или разрешать издавать подобные приказы. Подсудимый Кейтель должен был бы нести персональную ответственность только в случае, если бы было доказано, что он по доброй воле участвовал в издании этих приказов и распоряжений и являлся их инициатором...

Следует предположить, что обвинение неправильно оценило положение Кейтеля и что на точку зрения обвинения в данном случае оказал влияние фельдмаршальский ранг подсудимого. Этот ранг не имел никакого отношения к командным полномочиям подсудимого. Кейтель происходит из военной среды и одобряет принцип фюрер-ства в армии, согласно которому вся ответственность ложится на того, кто уполномочен отдавать приказы.

Кейтель, как установлено, не был ни командующим, ни начальником генерального штаба; он был начальником военной канцелярии Гитлера, солдатом и управляющим по всем военно-министерским вопросам, т.е. «министром», как здесь говорит обвинение.

Обвинение совершает ошибку, когда оно характеризует Кейтеля как имперского министра, хотя и «без портфеля». Он не был министром, членом имперского правительства... Он значился в списке лишь как лицо, занимавшее высшую должность.

Основным в вопросе об уголовной ответственности Кейтеля является его действительная позиция в той игре сил, которую вел Гитлер...

Свидетель [американского обвинения] показал, что Канарис представлял доклады об ужасах в связи с переселением, изгнанием и уничтожением евреев, о концентрационных лагерях, преследовании церкви и убийствах душевнобольных через Кейтеля. Они через Кейтеля шли к Гитлеру.

Кейтель показал, что о всех ужасах, и особенно об изгнании евреев и о концентрационных лагерях, а также об уничтожении евреев, ему ничего не было известно. Это противоречит утверждению свидетеля Гизевиуса о том, что Канарис представлял подсудимому Кейтелю доклады по указанным вопросам...

Кейтель, по показаниям свидетеля Гизевиуса, оказывал огромное влияние на армию...