В облике города отчетливо проступало его древнее происхождение, основание его на двух противоположностях. Район Холивал, протянувшийся по диагонали с юго-запада на северо-восток, поднимался над разросшимися как бурьян рынками и торговыми площадями подобно изъеденному непогодой утесу. В Холивале находился Старый Город с его удивительными семиэтажными башнями, в которых традиционно обитали деятели культа - и обычного ранга, и самого высокого полета. Здесь располагались и академии, где правили женщины. Сюда стекались нищие и бродяги, здесь толпились юродивые, бьющие себя кулаками во впалые груди. Здесь можно было найти тенистые дворики и прохладные молельни, спрятанные глубоко под землей. Здесь был собор с прилегающими к нему монастырями. Здесь, наконец, стоял дворец короля Сайрена Станда.

Бытовало всеобщее мнение, в особенности среди тех, кто проживал в непосредственном соседстве с Холивалом, что второго такого места нет в целом свете, ибо только здесь могли существовать в такой близости святость и низменность, человеческая клоака и чистота помысла.

Однако при всей внешней неприступности и помпезности ветхие стены Холивала изобиловали разнообразными лазейками и дверьми. Часть дверей открывалась только в честь крупных праздников и церемоний. Сквозь другие в Священный Город даже в праздники могли попасть только особо привилегированные и посвященные. Иные двери предназначались только для мужчин, иные для женщин - но не для фагоров, ибо двурогие искони были заклятыми врагами Холивала. При всем том большая часть дверей постоянно использовалась, пропуская любого мирянина, пускай даже и самого падшего. Воздвигнутый между святостью и грехом барьер, как и условную грань между жизнью и смертью, мог с легкостью преодолеть любой.

В «несвятой» части города жили не столь роскошно, хотя и тут люди побогаче могли позволить себе возвести среди бульвара какое-нибудь более или менее просторное жилье, подобное дворцу. Как и везде, здесь процветали хитрые и ловкие, честные же едва сводили концы с концами. Из восьмисот девяноста тысяч городского населения церковники и прислужники Акханабы составляли около ста тысяч. Почти столько же в городе было рабов, суровых приверженцев веры и совершенно неверующих.

Встречу короля ЯндолАнганола в Олдорандо обставили в излюбленном духе: у южных ворот соседа-монарха должны были ожидать четверо гонцов, облаченных в костюмы цвета неба и золота, и карета. Карета в сопровождении почетного эскорта гонцов должна была доставить Орла во дворец Сайрена Станда.

Король ЯндолАнганол отказался от кареты и, вместо того чтобы проследовать по намеченному триумфальному маршруту вдоль улицы Возен, направил свой пропыленный караван в Пок. Пок, чрезвычайно уютный райончик у подножия холма, состоял в основном из кабачков, таверн, постоялых дворов и небольших рынков, где купцы с удовольствием покупали как диких и домашних животных, так и протогностиков.

– В Эмбруддоке мади сейчас не пользуются особенным спросом, - называя Олдорандо его старинным именем, сказал королю торговец, тертый калач. - Мади здесь сколько угодно, но, как и нондады, они никудышные работники. Вот если бы вы захотели продать своих фагоров, был бы другой разговор, но, к сожалению, в этом городе запрещено торговать фагорами.

– Мне нужно продать этих мади вместе со всеми их животными - называй цену, купец, иначе я отправлюсь еще куда-нибудь.

Ударили по рукам, и мади были проданы в рабство, а животные отправлены на бойню. Король был вполне доволен сделкой. Теперь у него были деньги на то, чтобы подготовиться к встрече с королем Сайреном Стандом. Когда он вступал в город, в его карманах едва ли нашлось бы несколько рун. Путешествие из Матрассила встало недешево и вконец опустошило и без того тощую казну.

Построившись в колонну, Первый Фагорский прошествовал наконец по улице Возен, где короля Борлиена давно уже поджидали толпы народа. При появлении короля Орла и Юлия в толпе послышались приветственные крики. Правитель Борлиена пользовался популярностью среди низшего сословия Олдорандо, даже несмотря на его связи с официально гонимыми фагорами. Простому народу нравился тот разительный контраст, который этот живой, энергичный человек составлял с их местной знатью, по преимуществу упитанными и ленивыми многочисленными родственниками ныне правящего короля. Простолюдины не знали королевы королев. Простой народ сочувствовал королю, чью невесту так злодейски умертвили - пусть даже эта невеста была всего лишь мади или полумади.

Среди простолюдинов попадались и служители культа. Духовенство размахивало транспарантами. «ПОКАЙТЕСЬ В ГРЕХАХ СВОИХ». «КОНЕЦ СВЕТА БЛИЗОК». «ПРИДИ К БОГУ ПОКА ЕЩЕ ЕСТЬ ВРЕМЯ». В Олдорандо, как и повсюду в Борлиене, церковь ловко пользовалась тревожным временем, чтобы призвать в свое лоно сомневающихся.

Пыль и песок летели из-под ног фагоров и копыт лошадей. Марш продолжался. Мимо древней пирамиды Дэнниса. Через местечко Возен. По широкой площади Лойлбрайден. Через площадь и на мост через бурливый поток, в Парк Свистуна. За парком перед борлиенцами предстали Великий собор Страстотерпцев и выложенный разноцветной мозаикой дворец правителя страны. В центре дворцовой площади, в золотом павильоне, Орла ожидал правитель Олдорандо, король Сайрен Станд. Он пожелал приветствовать соседа лично.

Рядом с королем, чуть ниже и левее, восседала королева Бакхаарнет-она, облаченная в серый кидрант с черными розами, с весьма неудобной короной на голове, золотой, украшенной драгоценными камнями. Между их величествами на маленьком стульчике сидела их дочь, вторая и последняя, Милуя Тал. Ожидавшая гостя в тени павильона троица представляла собой нелепый символ роскоши и повергающего в священный трепет могущества; позади трона на солнцепеке потела толпа придворных. В невыносимо жарком воздухе жужжали мухи. Оркестр заиграл бравурный марш. В глаза бросалось полное отсутствие почетного караула, однако несколько престарелых военных чинов в сверкающих роскошных мундирах с траурными черными повязками на рукавах при появлении короля Орла отсалютовали ему мечами. Милиция сдерживала толпу, не давая ей выплеснуться из переулков на площадь.

Двор Олдорандо славился своей нестерпимой приверженностью к формальностям. Однако, зная своего соседа, Сайрен Станд сделал все, чтобы сократить предписанную этикетом процедуру приветствия. Тем не менее на площади в толпе придворных высшие чины королевского совета и церковные дигнитарии в парадных облачениях нетерпеливо ждали, когда же можно будет лично пожать королю ЯндолАнганолу руку и поцеловать его в щеку.

Выступив на середину площади, пропыленный король остановился и с вызовом осмотрел строй вышедших приветствовать его. Его капитаны и горбун-оружейник стояли рядом.

– Такой прием достоин упоминания в исторических хрониках, кузен Станд, - приветствовал он правителя Олдорандо.

На Сайрене Станде был чарфрул полувоенного образца, напоминающий форму королевских офицеров, с такой же траурной повязкой повыше локтя. Поднявшись с трона, правитель Олдорандо сделал несколько шагов навстречу королю ЯндолАнганолу, протягивая к нему руки. Король Орел коротко кивнул, не выказав особого стремления обниматься. Стоя на шаг позади хозяина, Юлий хлюпал в щелях ноздрей молоками, попеременно то в одной, то в другой, в остальном оставаясь неподвижным.