– Почему ты без иллюзии? – Гард наконец задал вопрос, который с самого утра крутился у него на языке.

– Приказ его величества. Дескать, людям надо привыкать, что мы существуем. Дин! Джус! Смотрите, кого я привела!

Двое парней в форме магов-учеников, которые только что горячо спорили, склонившись над чертежом, синхронно подняли головы.

– Здрасьте, – кивнул Джус. – А кого, собственно?

– Ты что, не узнаёшь? – промурлыкала Мика, подхватывая Гарда под руку. – Это же твоя любовь! Я тебе говорила, не девушка она!

– Мика, прекрати чушь городить, – отмахнулся тот и протянул Гарду руку: – Джус Большие Глаза, очень приятно.

– Взаимно. Гард рода Ума.

– Гардо! – капризным голосом воскликнула Мика. – Ну скажи хоть ты ему, он мне не верит!

– Прости, она тебя, наверное, достала уже, – Джус будто даже засмущался немного. – Если она тебя подговорила ей подыграть – не надо. Всё в порядке, Мика! Я и так смогу пережить от неё отказ!

Дин, который до этого молчал, медленно покачал головой:

– Я догадываюсь, о чём идёт речь, и это всё правда.

– Чего? И ты с ней заодно?!

Гард тяжело вздохнул, прикрыл глаза и в деталях вспомнил привычную уже иллюзию. А когда вновь посмотрел на Джуса, тот застыл на месте с неопределённой эмоцией на лице.

– Н-не похоже, – неуверенно возразил он.

Тогда Гард стянул затянутую на затылке ленту, распустив волосы, и несколькими движениями уложил их. Большие глаза побледнел и сел на край стоящего у него за спиной стол.

– А г-где тогда браслет?

– Я отдал его Кае.

– Дурдом...

Пока Джус приходил в себя, Гард снял с себя все иллюзии, став собой окончательно, и выдохнул: ощущалось так, словно наконец избавился от неудобного, осточертевшего пояса или головного убора: вроде и не сильно мешает, но постоянно жмёт и напоминает о себе.

– Красавчик! – заявила Мика, повиснув у него на шее.

Дин отвёл глаза и покачал головой.

– Может, перейдём к делу? – спросил Гард, размыкая руки Мики. Та обиженно надулась и отошла в сторонку. – Время поджимает.

– Не понял, – озадаченно сказал Дин, – ты, что ли, в пещеры пойдёшь? А где Кая? Разве она не с тобой была.

– Она... – гладир замолк на полуслове. – Мика, а где, собственно, Кая?

– Минутку! – она быстрым шагом пересекла несколько рядов столов, поминутно здороваясь с увлечённо работающими магами, и через некоторое время вернулась с большой картой, на которой были изображены оба государства. – Вот, где-то здесь она была несколько часов назад.

Развернув карту на столе, гладирка указала на небольшую красную точку посреди Садов. А к ней карандашом была нарисована пунктирная линия, берущая своё начало недалеко от Сурового Леса.

– Мой браслет, – понятливо кивнул Джус. – Он же у Каи сейчас, да?

– Надеюсь, что так, – ответил Гард. – В противном случае мы следим неизвестно за кем.

– И куда она движется? – спросил Дин, внимательно всматриваясь в линии карты.

– В Сердце Садов, – голос гладира был твёрд. – Вот сюда.

Гард ткнул указательным пальцем в небольшую область, обведённую жирной линией – столицу Садов Торуса. Он тысячи раз рассматривал эту карту и исходил многие тропы, отмеченные на ней, сомнений не было: линия определённо приведёт в самое Сердце.

Дин выпрямился и скрестил на груди руки:

– И что она там забыла?

– Она хочет избавиться от Прокурора, – ответил вместо Гарда женский голос. Обернувшись, он обнаружил тихо подошедшую Агату. – И наша задача – помочь ей в этом. Чего встали? Тащите сюда план!

Хотя вечером я была уверена, что ни за что не усну в эту ночь, слёзы в достаточной мере вымотали меня. Сны были беспокойные и сменяли друг друга: то кошмар о том, как Гард падает с обрыва, а я не успеваю протянуть ему руку, то нежные, будто мы просыпаемся утром в маленьком домике на берегу моря – и всё уже давно позади. Проснулась рано, и совершенно разбитая. Хельг, словно чуткая мать, открыл глаза, стоило мне только приподняться на локтях.

– Доброе утро, – пробормотал он, закрывая томные со сна глаза.

– Хельг, – я потеребила его за плечо. – Как думаешь, границы уже открыли?

– Понятия не имею, – гладир повернулся на спину и потянулся. – Хочешь, сходи да проверь.

– Хорошо.

Внутри словно горел огонь, заставляющий действовать, слабая надежда, что, может быть, казнили не Гарда. И хотя шансы были не велики, эта мысль придавала сил. Постаравшись как можно тише обуться, я проскользнула по коридору и уже собралась было толкнуть дверь, как услышала тихий голос из гостиной.

– Мы должны быть сильными, дорогая.

– Говорят, там миллионы жертв.

– Какие миллионы, у нас столько ищеек во всей стране не наберётся.

– И всё равно много!

Голос сорвался в тихие всхлипывания.

Я медленно прошла в зал, и, под напряжённым взглядом хозяйки, присела рядом. У неё на коленях плакала девушка.

– Что случилось? – едва слышно спросила я. Только что сама так же лила слёзы на коленях Хельга, но теперь, наблюдая за болью другого человека, окрепла, и желание страдать улетучилось само собой.

– Война случилась, деточка, – ответила госпожа Гайя.

– Его уби-или-и-и! – взвыла девушка.

– Это ещё неизвестно. Мы должны быть сильными. И ждать, – хозяйка тяжело вздохнула и пояснила: – Жена моего старшего сына. Вчера его перебросили на фронт, и вот несколько часов назад пришло известие о первых сражениях. Ходят слухи, что погибли многие. Тише, девочка моя, тише. Ты должна быть сильной. Ради Локи.

– Если я не переживу этого, вы воспитаете Локи? – спросила зарёванная гладирка.

– Не говори глупостей, ты со всем справишься. Мы со всем справимся.

– Простите, – я подняла глаза на госпожу Гайю. – Мне бы свежим воздухом подышать, не позволите?

– Конечно, ступай. Дом выпустит тебя.

Девушка разразилась новыми рыданиями, и я тихо, словно боясь испугать её ещё больше, вышла из гостиной. Дверь и в самом деле сама выпустила меня. Стоило только подойти поближе, как ветви крепких лиан, обхватившие с одной стороны дверь, а с другой – стену, разомкнулись и разошли в разные стороны, позволив мне выскользнуть на улицу.

Погода стояла чудесная. Солнце не успело взойти, но уже было светло, и, несмотря на ночную прохладу, воздух оказался тёплым. Оглядевшись и определив направление, я пошла в сторону врат. А перед глазами стояли слёзы незнакомой девушки. Отчего-то на душе было гадко, словно в смерти её мужа моя вина. Но ведь он, возможно, ещё не умер? Известия о смерти не было. А если умер? Нет, причём тут я, это ведь Рю занимается военными действиями, так что и смерти на его совести!