— Она сообщает, что, может, ненадолго съездит в Ирландию, — сказала Джесси, продолжая читать письмо.

— Это было бы неплохо. Там спокойнее. И она и Льюис родом из Ирландии, так что у них наверняка есть там родные и друзья.

— О Льюисе она не говорит ни слова.

— Ну наверняка он поедет с ней.

— Она все время пишет «я». Слово «мы» не встречается в письме ни разу.

Клио обедала с семьей Майкла О’Коннора. Там к ней так привыкли, что уже считали своей.

— Пойдешь на свадьбу Мэри-Полы? — спросила ее мать Майкла.

— Да. С удовольствием, миссис О’Коннор.

После Нового года многое изменилось. Теперь все знали, что праздник в «Центральной» удался на славу. Аббревиатура ЦГЛ тут же стала известной всей стране. А Фингерса О’Коннора интересовала каждая деталь.

— Как твоей мачехе понравились танцы? Я имею в виду Мору Хейз.

— Вообще-то она моя тетя, — уточнила Клио.

— Мачехой она приходится Кит, — сказал Кевин О’Коннор.

— А Кит — это…

— Кит — это девушка, в которую я был влюблен, — с готовностью объяснил Кевин.

— Ну и как она поживает? — Фингерс был настойчив.

— Похоже, она слетела с катушек. Связалась с каким-то местным сердцеедом.

— Кто, Мора Хейз? — воскликнул Фингерс.

— Нет, Кит, — хором ответили ему.

Больше ничего интересного о симпатичной толстушке, с которой ему когда-то так хотелось развлечься, Фингерс не узнал.

Вернувшись в Дублин, Кит встретилась с Клио. По молчаливому уговору имя Стиви Салливана не упоминалось.

— Расскажи о свадьбе Мэри-Полы. Наверное, торжество будет грандиозное?

— Нет, очень тихое.

— Это не похоже на О’Конноров.

— Кажется, у этого красавчика Льюиса нет никакой родни… во всяком случае, такой, которую можно пригласить на свадьбу.

Клио говорила так высокомерно, что Кит захотелось ее стукнуть.

— И где они ее устроят?

— Не в своей гостинице. Венчание пройдет в университетской церкви, а потом шестнадцать человек будут обедать в отдельном кабинете ресторана гостиницы «Расселл» на Сент-Стивенс-Грин.

— «Расселл»? Боже, как шикарно!

— Да уж Не знаю, что надеть. Не подскажешь, где ты покупаешь свои роскошные наряды?

— Ты хочешь надеть на ленч в «Расселле» алое вечернее платье с открытыми плечами?

— Ладно, молчи. Оказывается, я многого о тебе не знаю.

— И я о тебе. Значит, мы с тобой таинственные женщины.

— Ты очень бледная. Еще не оправилась от болезни?

— Оправилась. Просто немного устала.

На самом деле Кит не спала всю ночь, ожидая обещанного Леной письма. Письма, которое объясняло бы все. Но оно еще не пришло.

* * *

— Тетя Мора, это Клио. Помните ту красивую меховую пелеринку, которую надевали на бал?

— Здравствуй, Клио. Рада тебя слышать. Тем более из Дублина.

— Я не могу долго разговаривать. Хочу попросить вас о большом одолжении.

— Каком?

— Я иду на свадьбу и хочу взять у вас взаймы пелеринку. Мне нужно хорошо выглядеть. Думаю, она прекрасно подойдет к моему белому костюму.

— Клио, ты слишком молода, чтобы носить меха. Их носят только женщины в возрасте. Вроде меня.

— Я знаю, что вы имеете в виду, но такая красивая вещь подходит и тем, кто моложе.

— В самом деле?

Однако Клио не отставала:

— Я хотела сказать, что она очень хорошо на вас смотрелась.

— Спасибо. Я рада, что тебе понравилось.

— Вот я и подумала… — Мора позволила паузе затянуться. — Подумала, не дадите ли вы мне ее поносить. Я буду очень осторожна…

— Извини, нет, — холодно ответила Мора. — Я была бы рада помочь тебе, но эта вещь очень дорога мне, и я не хочу с ней расставаться.

Стиви приезжал в Дублин четыре раза в неделю и все вечера проводил с Кит. Они договорились, что будут встречаться в городе. Оставаться вдвоем в тихой однокомнатной квартирке, где никто не заметил бы, ушел человек или остался, было слишком рискованно. Стиви держал слово. Кит поставила условие, он его принял, так о чем речь?

Они сидели в дешевых закусочных, держась за руки. Доезжали на автобусе до Дун Лаогхейра и гуляли по молу в ветер и дождь. Смотрели фильмы в большом кинотеатре на О’Коннелл-стрит. С другими людьми они не встречались — им было достаточно друг друга. Да и с кем им было встречаться? С Филипом, на которого обоим было больно смотреть? С Клио, думавшей, что Кит губит свою жизнь? С Фрэнки, которая по уши влюбилась в Кевина О’Коннора и не находила времени для других?

Но им не надоедало беседовать, прикасаясь друг к другу, и беззаботно шутить. Однажды ночью Кит проснулась и подумала: «Если бы кто-нибудь спросил, о чем мы разговариваем, я бы не ответила». Время всегда пролетало незаметно: они просто болтали, вот и все. Никогда не говорили о его прошлом. Или о его желании обладать Кит. Никогда не упоминали о женщине, с которой в тот день он говорил по телефону. О таинственной женщине, секрет которой он не хотел знать. Когда-нибудь Кит скажет Стиви, что он говорил с ее матерью, но этот день еще не наступил.

Моя дорогая Кит!

Я много раз пыталась написать тебе. В корзине для мусора полно порванных и скомканных страниц. Думаю, у меня было что-то вроде нервного срыва. Вот и все, что я могу сказать. Надеюсь, что он пройдет, но этого не случится, пока Льюис не женится. Свадьба назначена на 26 января и состоится в Дублине. Думаю, когда с этим будет покончено, я смогу снова вернуться к нормальной жизни. Кит, пожалуйста, поверь мне. Прости меня так же, как прощала за все остальное. Напиши, что ты выздоровела и вернулась в колледж.

Я говорила со Стиви. Он думал, что разговаривал с Айви, но ты наверняка догадалась, что это была я. Он говорил о тебе так, словно очень любит тебя. Я пишу об этом, потому что знаю, что ты хочешь это услышать. И потому что это правда. Но это не значит, что все к лучшему. Кит, я тебя очень люблю. Что бы ни случилось, помни это.

Твоя любящая мать

Лена.

Кит сильно встревожилась. Лена снова подписала письмо словом «мать». Неужели у нее действительно нервный срыв? Что означает ее предупреждение, касающееся Стиви? А самое главное — почему она просит помнить о ее любви, что бы ни случилось? Ведь все, что могло случиться, уже случилось, правда?

— Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?

— Нет и боюсь узнать, — ответила Кит.

Глаза Клио лихорадочно блестели.