США и Европах владение спортивным клубом воспринимается как потакание своим всё ещё низменным инстинктам и колхозным вкусам, а вот финансирование строительства музея или нового университетского корпуса как комильфо.

Для того, чтоб формирование нового класса шло быстрее, ему надо нагулять жирок побыстрее, иначе сравнительно честными способами богатство придётся накапливать в нескольких поколениях. У России нет этого времени, ей нужно обогнать остальной мир по скорости исторических процессов, чтобы стать вровень с другими супердержавами. И дело тут не в технологиях, которые можно разработать, купить, позаимствовать без спроса. А дело в кругозоре и в отношении формирующегося правящего класса к своей стране – либо мы на сафари и тогда браконьерствуем, либо это наш дом и на пол мы тут не харкаем и другим не позволяем.

Поэтому участие чиновников в деловых проектах с внесением элемента личной заинтересованности в благополучии предприятия не представляется абсолютным злом, которое нужно искоренять и выжигать калёным железом. Эта нехитрая мысль вроде бы понятна тем, кто «при делах» и постоянно решает вопросы. Но вот большинство населения этого не понимает, и потому политические прохиндеи, рвущиеся ко власти, создают себе политический капитал на борьбе с неопределённым кругом лиц, огульно классифицируемых как «партия жуликов и воров». Это очень напоминает нацистскую пропаганду, предшествовавшую Холокосту. Сначала обвиняли во всех смертных грехах еврейский капитал и провели «ариизацию» принадлежавших им предприятий, а потом все евреи поголовно поехали в печи Дахау и Освенцима.

И не надо думать, что фашизм – это варварство прошлого. Наоборот, это варварство будущего, когда меньшинства подавляют большинство, как это происходит в Европе и набирает силу в США. Это значит, что правящий класс этих стран слабеет, если отдаёт свою государственность и моральные устои на растерзание варварам и извращенцам. Россия пока держится. Но формирование правящего класса ставится под угрозу деятельностью самозваных борцов с коррупцией и сумасшедших либералов, готовых ломать чужие жизни и проливать чужую человеческую кровь ради неких прекрасных идеалов. Они своей убогой глупостью и прекраснодушными стенаниями тормозят и сбивают естественный исторический процесс, они пользуют незрелые и некомпетентные умы молодежи, подбивая её на бунт и кровопролитие, и если эту деятельность не ввести в рамки правовых политических процедур, то и России, последней на планете нормальной стране, быстро настанет полный крантец.

25.08.2020. А было ли в СССР счастье?

В следующем, 2021 году, будут муссировать – но вряд ли праздновать – тридцатилетие роспуска Союза Советских Социалистических Республик, одной из немногих сверхимперий в истории человечества, такой же некогда мощной и обширной, как империи Римская, Британская, Золотая Орда и государство Тамерлана. Оправдана ли ностальгия, следует ли испытывать светлую грусть по этому поводу?

Мы не будем касаться вопросов простых человеческих радостей – счастья материнства, безоблачного счастливого детства или счастья только поженившихся влюблённых. И не будем рассматривать необоснованные ожидания – дескать, если мне за ту же самую работу кто-то начнёт платить в три раза больше, то вот оно, счастье. Мы рассмотрим проблему счастья с объективной стороны – были ли и появились ли условия для реализации каждым человеком своих возможностей и удовлетворения своих потребностей?

Была ли советская эпоха великой и поэтому счастливой?

Покойный бытописатель Эдуард Лимонов считал, что у нас была великая эпоха. С его нелёгкой руки эта фраза, которой он назвал одну из своих книг, стала идиоматическим оборотом, социальным мемом. Путин как-то сказал, что распад СССР – это геополитическая катастрофа. Да, по последствиям для стран бывшего СССР это стало катастрофой, но было ли это трагедией для России, вот в чём вопрос? И стало ли от этого больше или меньше счастья?

Структура советского государства была выстроена – или сложилась – таким образом, что только две республики служили донорами для остальных тринадцати – это РСФСР и Белорусская ССР. Эти две республики производили больше всех продукции и товаров, но при этом население жило беднее, чем в остальных, неважно, будь это республики Прибалтики, Закавказья или Средней Азии. Украина жила намного богаче, чем средняя полоса России. При этом Украина, бывшая всегда дотационной, невзирая на наличие аэрокосмической, судостроительной и автомобильной промышленностей, громче всех заявляла, что она кормит Россию и весь остальной Союз. Русскими, которые де-факто были кормильцами всех братских народов, были недовольны все братья поголовно. Прибалтийские народы не могли простить инкорпорирования своих государств в советскую семью, называя советскую власть «свинской русской властью». Эстонцы называли русских «тыблами» и считали скотами. Слово «тыбла» в основе имеет местоимение «ты» и часть непечатного слова, рифмующегося со словом «мля». По версии эстонских филологов, происхождением слово «тыбла» обязано неделикатному обращению сотрудников НКВД к любому эстонцу, которое звучало как «Ты, б..я!» и диссонировало с тонкой и ранимой эстонской душой, считающей себя европейски воспитанной. Можно подтрунивать над особенностями эстонской сельской жизни и стебаться над горячими эстонскими парнями. Справедливость же и честность требует признать контраст между русским и эстонским образами жизни даже при советской власти. Если кому довелось побывать в Эстонии ещё в середине 1970-х годов, то он замечал невероятный, режущий глаза контраст между русскими и эстонскими деревнями. Въезжая в Эстонию из Псковской губернии, разбив подвеску об поверхность, которую в России называли дорогами, вы, проехав республиканскую границу, оказывались на идеально ровном шоссе с идеально нанесённой разметкой и знаками ограничения скорости в 100 километров в час, при том что по России быстрее 60 километров в час ехать в направлении Эстонии было физически невозможно. И вот, несясь по шоссе, уже по эстонской территории, прямо в душу била несоотносимость русских деревень и эстонских. Русские деревни были как обычно, милые сердцу покосившиеся бревенчатые потемневшие дома, такие же сараи, такие же кривые заборы из горбыля, кучи мусора и хлама, валяющиеся в неживописном беспорядке во дворах, неухоженные и неаккуратные огороды. Эстонцы же словно плевали в добрую и широкую русскую душу – идеальные каменные дома-коттеджи, идеальные заборы, чистота и порядок во всём. Смотреть на это было поначалу невыносимо, потом как-то можно было привыкнуть и уже не замечать. Но посещение первой же придорожной столовой стало бы настоящей оскорбительной пощёчиной – там давали настоящий кусок мяса, прекрасно приготовленного, и вообще еда была такой, какую редко можно было отведать даже в московских ресторанах «Прага» или «Славянский базар». А ещё в Эстонии была своя жевательная резинка «Калевала», и в Таллине в храме играл на богослужении орган, а пиво везде было свежим, вкусным и без очереди. На всё можно было закрыть глаза и стойко перетерпеть, даже демонстративное презрение и нежелание