Все произошло мгновенно. Элосьен, взревев, прыгнул и заслонил сына, и удар пришелся ему прямо в живот. Давьян, который вместе с Ашей опередил остальных на несколько шагов, внезапно оказался рядом и вбил свой клинок в грудь Хэлу. Тот рухнул одновременно с Элосьеном; герцог с мучительным стоном, Отзвук – лишь дернувшись в предсмертной судороге.

Вирр наконец обрел способность двигаться: он упал на колени рядом с задыхающимся отцом, беспомощно попытался зажать ладонью кровь, хлынувшую из распоротого тела. Он закрыл глаза. Такая серьезная рана требовала много сути – всей, что осталась. Он надеялся только, что этого хватит.

– Нет, Торин. – На губах герцога выступила кровавая пена, но голос, хоть и слабый, словно шепот, звучал твердо. – Не смей исцелять.

Вирр в ужасе уставился на отца.

– Ты же умираешь! – вскрикнул он, с яростью утирая слезы, которых до сих пор не замечал. – Я могу тебя спасти!

Элосьен грустно, любовно улыбнулся ему, сжал руку.

– Нельзя, – пробормотал он. – Нас обманули, Торин. Они пойдут через Федрис Идри. Если одаренные не вступят в бой, погибнут все, не я один.

– Но…

– Обещай мне, Торин. – Пальцы Элосьена уже слабели, но голос настойчиво требовал. – Сознание мутится. Пока я в памяти, должен сказать, чего хочу. Измени догмы во что бы то ни стало. Поклянись, что отпустишь меня.

Вирр долго смотрел в лицо отцу, потом откинулся назад. Плечи его поникли. Слезы ручьями бежали по щекам.

– Обещаю.

Герцог успокоенно вздохнул. На миг взгляд его остекленел, он закашлялся и застонал от боли. А когда снова взглянул на Вирра, взгляд стал иным. В нем было безумие ужаса.

– Торин? – прошептал герцог. – Что случилось? Вирр в недоумении замешкался с ответом, проглотил вставший в горле ком. Отец забылся от потери крови.

– Тебя ранили, – как мог мягко ответил он. – Ты спасал меня.

Элосьен простонал:

– Ты стал старше. Не понимаю…

Вирр крепко сжимал руку отца. Элосьен быстро уходил от него.

– Все хорошо. Я буду с тобой до конца.

Элосьен в отчаянии запрокинул голову.

– Нет! Я не хочу умирать. Спаси меня!

Он сгреб Вирра за грудки, притянул к себе, и сын увидел страх в его глазах.

– Помоги мне, сын! Умоляю. Я знаю, ты можешь спасти. Не дай мне умереть.

Вирр отвел взгляд.

– Прости, – задыхаясь, выдавил он. – Ты мне запретил. – Он проглотил слезы. – Я люблю тебя, отец.

– Нет, – прошептал Элосьен. – Нет.

Руки его упали, глаза слепо уставились в ночное небо.

Вирр, всхлипнув, склонился над телом отца. Так он простоял несколько секунд, потом судорожно перевел дыхание, справился с собой и вытер лицо. Будет время горевать, а пока он должен был действовать, чтобы самопожертвование отца не оказалось тщетным.

– Ох, нет!

Он резко обернулся, услышав ужас в голосе Аши. Та рассматривала неподвижное тело Элосьена так, словно только что поняла что-то ужасное.

– Как мне жаль, Вирр, – тихо, словно в беспамятстве пролепетала девушка. И покачала головой, глядя на друзей. – Мне надо кое-что сделать. Я… мне надо идти.

Она убежала, не дав им вымолвить ни слова.

Вирр так онемел от горя, что не мог даже удивиться.

– Объявить тревогу, – глухо приказал он случившимся поблизости солдатам. – Слепцы перехитрили нас. Всем вернуться на Забрала.

Когда солдаты скрылись, принц обратился к Давьяну:

– А нам надо в Тол Атьян.

Давьян, бессильно опустив руку с мечом, разглядывал три тела на дороге.

– Зачем?

– Затем, что пора кончать, – тяжело ответил Вирр, вставая на ноги. – Пора менять догмы.

Аша летела сквозь жуткую пустоту дворцовых залов. Все, кто мог и хотел сражаться, давно ушли на Федрис Идри; остались лишь те, кто управлял жизнью города, и еще несколько человек, отказавшихся бежать, хоть от них и не было проку в обороне. Аша слышала свои гулкие шаги и как могла сдерживала панические мысли о том, что творится сейчас на Забралах. Ее дело – найти очередную глухую комнату. Она сама не знала, надеется или боится застать там Эррана.

В своем видении Эрран находился в глухой комнате – девушка потратила несколько минут, забежав к себе, чтобы перечитать запись и проверить, нет ли в ней других подсказок. Увы, не было, как не было и указаний, в какой из глухих комнат происходит увиденное.

И ни намека на то, почему парень увидел смерть Элосьена как свою.

В этом она была почти уверена: описание сходилось, а раз Хэл убит, он уже не сможет ударить ножом Эррана. А вот что из этого следовало… Догадка стала складываться в голове по пути ко дворцу и с каждым шагом казалась все достовернее.

Аша отчаянно надеялась, что ошибается.

– Аша!

Она обернулась через плечо. Девушку догоняли Кол и Фесси. Она задержалась, подождала их.

– Вы не видели Эррана? Фесси покачала головой.

– Элосьен велел нам оставаться здесь, пока не вызовет, – взволнованно объяснила она. – А Эрран часа два как запропал куда-то. Мы как раз его и ищем.

– Думаю, он в глухой комнате, – сказала Аша.

Кол насупился.

– С чего ты взяла?

– Он так видел, – объяснила Аша. – И ему нужна наша помощь.

Фесси с Колом переглянулись.

– Через несколько коридоров есть глухая комната, любимая у Эррана. Он иногда уходит туда побыть один, – сказала Фесси.

– Веди, – кивнула Аша.

Комната оказалась заперта, но Кол вышиб дверь в несколько основательных ударов. У Аши упало сердце – посреди комнаты лежал Эрран, головой в луже крови.

Все трое бросились к молодому авгуру, упали на колени. Кровь сочилась у него изо рта, из глаз и ушей, и все же Аша облегченно перевела дыхание, поняв, что Эрран еще дышит. Она пощупала пульс. Сердце билось чаще обычного, но ровно.

Фесси бережно обтерла кровь платком, стянула с кушетки подушку и подложила Эррану под голову. При этом веки его затрепетали, парень закашлялся, заляпав рубаху сгустками крови.

– Ты только дыши, Эрран, – уговаривала Аша. – Ты жив, все будет хорошо.

Эрран простонал.

– Поверю на слово…

– Что с тобой? – спросил Кол.

Запнувшись, Эрран поднял глаза на Ашу. Взгляд был таким виноватым, что девушка сразу уверилась в своей догадке. Сердце у нее сжалось.

– Расскажи нам, – тихо попросила она. – Все.