о святом, имеющем инициал перед именем. Но когда я увидел Кришнаджи, сидящим под деревом на большой платформе, чтобы давать беседу, я почувствовал всем сердцем: "Это человек истины!" Это чувство вызвало во мне взрыв экстаза. Потом, первое же предложение, произнесённое Кришнаджи, вызвало второй взрыв: "Если истины нет внутри вас, сэр, будьте уверены, что её нет и снаружи!" Размышляя над этим изречением, я почувствовал, что по своей сути, глубине и интенсивности оно полностью совпадало с учением Бхагавана об истине 'Я ЕСТЬ'.

Дж. Кришнамурти

Так же, как Дораб привёз меня к Дж. Кришнамурти, дочь Фрамджи, Суна Николсон (см. её недавнее фото с Садашив Шеной), которая до сих пор живёт в Мумбае, первый раз привела меня к Нисаргадатте Махараджу. В один из моих обычных визитов засвидетельствовать почтение Суне, также старой преданной Бхагавана, она скомандовала мне сесть в машину — точно также, как сделал её брат десять лет назад в Ченнае. По пути она объявила мне, что везёт меня на встречу к святому по имени Нисаргадатта Махарадж. Я был очень рад. Мне не терпелось его увидеть, так как я слышал горячие отзывы о его книге Я Есть То. Теперь возможность появилась. Я чувствовал, что мудрец сам зовёт меня. Невероятная тишина духовного присутствия святого была безошибочно осязаема. Он поднял правую руку, благословляя. Я заметил большой портрет Шри Бхагавана на стене за его головой. Махрадж сам нарушил молчание своим зычным голосом: "Как ортодоксальный брамин смотрит на тарелку с мясом, так ищущий должен смотреть на дехатма буддхи (идею 'я есть тело')." Он повторил это три раза. Суна и я были охвачены экстазом! После этого в течении многих лет мне выпала удача регулярного личного контакта с Махараджем.

Нисаргадатта Махарадж

Словно следуя семейной традиции знакомить меня со святыми, сын Фрамджи Дораб познакомил меня с учениями Хуанг По, Хуи Ненг и других дзен мастеров, давая мне книги с их учениями. Есть пара занимательных случаев о ранних контактах Дораба с Бхагаваном. Дораб был подростком, когда Фрамджи впервые привёл его к Бхагавану. Завтракая в обеденном зале ашрама, Дораб обнаружил, что идли, которые он ел первый раз в жизни, были ему совсем не по вкусу. На следующий день Дораб довольно естественно отказался идти на завтрак. Но его отец настаивал. С большой неохотой сын сел рядом со своим отцом. Удивительно, но когда подали блюдо, Дораб съел его с удовольствием. Секрет был в том, что Бхагаван предыдущим утром заметил сильную нелюбовь Дораба к идли. Поэтому он наказал поварам специально полить идли маслом гхи и обильно посыпать сахаром. С этой 'специальной обработкой' идли, прежде презираемые, теперь выглядели и были на вкус почти как известный деликатес парси! Как Бхагаван узнал об этом деликатесе, осталось загадкой как для Фрамджи, так и для Дораба.

В другой раз юный Дораб спал ночью снаружи холла. Бхагаван проходил мимо. Фрамджи поспешил к спящему c намерением разбудить его, чтобы он получил даршан и благословения Бхагавана. Бхагаван, великий Будильщик, остановил его жестом и тихо сказал: "Не будите его. Пусть сам проснётся." Разве это не великое откровение для каждого из нас? Никто не может разбудить другого к истине. Каждый должен пробудиться, погружаясь внутрь себя.

Фото слева направо: Миссис Фрамджи; Майор Чедвик и Суна; Фрамджи и Суна

"Внешний гуру говорит, что гуру внутри!"

Х.Ч.Кханна

Хэри Ченд Кханна, или Х.Ч.Кханна, замечательный преданный Бхагавана, родился в очень большой семье в Канпуре. Десятый сын своих родителей, он был тонким наблюдателем жизни уже в очень юном возрасте. Его отец хорошо заботился о детях. Кханна был счастливым и довольным ребёнком. Однако он замечал, что в мире много несчастных людей. Его ограниченный опыт подсказывал ему, что счастливы те, у кого есть деньги, поэтому с детства он задался целью иметь много денег. Он стал чрезвычайно успешным страховым агентом и очень хорошо зарабатывал. Потом он женился на Премавати, весьма набожной женщине. Кханна был убеждён, что счастлив потому, что ведёт комфортную жизнь, хорошо ест, хорошо пьёт.

Его работа требовала частых разъездов. В те дни гостиниц почти не было; единственным местом, где можно было остановиться, были государственные пансионы, которые предназначались почти исключительно для британцев. Индийцев там принимали очень редко. Кханна, искушённый в житейских делах, умел говорить на языке денег. Он подкупал менеджера или служащего пансиона, чтобы остановиться там. Однажды, собрав крупную сумму со своих клиентов, он вернулся в пансион в ликующем настроении, потому что его денежный ящик был переполнен. Сторож пансиона сказал ему: "Каждый раз вы даёте мне тридцать рупий. Моя жена вот-вот родит. Доктор говорит, что положение её тяжёлое, и что я должен заплатить ему девяносто рупий, если хочу спасти ей жизнь. Пожалуйста, сэр, дайте мне эти деньги. Следующие три раза я не возьму с вас платы." По тем временам это была огромная сумма, так как зарплата того сторожа была где-то около пятнадцати рупий. Кханна, однако, был в другом расположении духа. Он швырнул сторожу триста рупий и приказал: "Принеси мне выпивку и лучшую невегетарианскую еду, какую сможешь достать. Позже подумаем, что с тобой делать." Когда сторож исполнил приказание, Кханна открыл свой денежный ящик, выставил напоказ перед сторожем и похвастался: "Смотри, сколько денег я сегодня собрал!" Он был так опьянён своим успехом, что забыл закрыть ящик. Да к тому же ещё и забыл запереть комнату изнутри.

В те времена пансионы всегда находились на окраине города. Они часто располагались в очень безлюдных районах. Наутро, проснувшись после ночного запоя, Кханна обнаружил, что его дверь закрыта. Сторож сидел как всегда снаружи. Кханна спросил сторожа: "Ты говоришь, что твоя жена вот-вот родит. Что же тогда ты тут сидишь?" Сторож ответил: "Как же я мог оставить вас в таком состоянии? Если бы я ушёл, воры украли бы все ваши деньги." "Но как же твоя жена?" спросил удивлённый Кханна. "Я пойду сейчас и всё выясню, сэр", ответил сторож. Кханна был поражён его ответом. Всю жизнь он считал, что счастье состоит в том, чтобы удовлетворять собственные нужды и желания. Но вот перед ним был человек, которому он не дал денег, хотя знал