– Мы избаловались, – усмехнулся Сергиенко. – Все нам доступно, мы кажемся себе могучими и непобедимыми. Галактику считаем собственным двором, и в результате появляется сверхоборотень и на своем языке поясняет: нет, ребята, космос – это не увеличенная до бесконечности Земля, это иное качество, и населен он такими существами, логика жизни которых принципиально отличается от человеческой! А может быть, причина похищений, наоборот, столь банальна, что наш увлеченный высокими материями ум просто пропустил готовое объяснение.

– Например, людей ловят для приготовления особого деликатеса, – предложил Нагорин без тени юмора. – Контакт, но, так сказать, чисто гастрономический.

– Разве первый раз мы спотыкаемся о свои заблуждения? Вспомните Тартар…

«Сергиенко вовремя упомянул Тартар, – подумал Грехов. – Нелишне вспоминать Тартар почаще. Там остался Сташевский… и многие другие. Я помню страх и боль, я дважды воскресал после Тартара… Тогда я был просто исполнителем, а теперь мои ребята, безопасники, ненамного моложе меня, идут туда выполнять то, что не выполнил я, и теперь я понимаю Кротаса, который не выдержал нервной нагрузки руководителя и ушел из управления… Я помню Тартар и потому, что не забывал его, забывать его нельзя, для меня он надолго останется точкой отсчета времени взросления. Но если там мы споткнулись о собственное незнание, что оправдывало нас социально, то теперь мы не имеем права спотыкаться, ибо никто и ничто нас не оправдает, пока гибнут люди…»

– Все мы помним Тартар. – Пинегин рассеянно пригладил прядь русых волос на лбу. – Если у вас нет предложений, то послушайте мое. Пока «Риман» обследует окрестности Арнеба, у нас есть шанс опередить сверхоборотня.

Торанц вопросительно поднял брови.

– Как?

– Первое появление сверхоборотня предполагается в гамме Единорога, так? Потом была альфа Единорога, потом дельта Орфея и, наконец, бета Зайца. А теперь соедините эти системы линией. Что получается? Идеальная прямая, вектор, идущий откуда-то из внегалактического пространства. И если это не случайное совпадение, то следующего появления оборотня следует ожидать…

– У одной из звезд Зайца, – закончил Диего Вирт, проделав в уме быстрый расчет.

– У тэты Зайца, – согласился Пинегин. – Конкус, красный карлик с единственной геоподобной планетой. Теперь давайте обсудим план действий…

«Задача усложняется, – думал Грехов. – Предстоит, наверное, блокировать целую планету! Хватит ли двух наших крейсеров и полусотни модулей? Что, если предположение Петра не отражает истины? Что тогда? Где искать сверхоборотня? И кто он? Пришелец из глубины метагалактики? Случайный гость? Или, наоборот, хозяин?»

Он невольно посмотрел на черный провал главного виома, открытого на бедную звездами область пространства.

«Ильмус» плавно изменил ориентацию и замер перед прыжком, пока автоматы рассчитывали тончайшие процессы тайм-фагового режима.

Невидимой и неслышимой тенью модуль скользнул над сплошным морем тумана, окунулся в него целиком. Едва ощутимая дрожь корабля ушла в корму, он медленно и плавно развернулся в положение финиша и замер. Пилот включил обзорный виом, и словно водопад мутного молока хлынул в рубку – туман был непроницаем.

Грехову показалось, что он одновременно ослеп и оглох. Он даже протер глаза и потряс головой, избавляясь от наваждения. Но это длилось лишь несколько мгновений. Туман заговорил. В его речи слышались вздохи, тяжелые шаги, мокрые шелесты, шлепки по воде и долгое булькающее пыхтение…

Утро в этом мире без конца и без начала уже наступило, серо-белое и безотрадное, но рассеять туманный слой, плотный, как желе, было не в силах. Модуль оказался в белесом нигде без неба и земли, лишь виом спутника-сторожа, сброшенного перед посадкой, показывал над сплошным плесом тумана изломанную дугу горного хребта, словно плавающего в воздухе невесомой громадой.

Грехов представил, как на планету сейчас со всех сторон садятся корабли десанта, и унял поднявшееся было волнение. В ходовой рубке, кроме него, располагались еще одиннадцать человек и пилот, поэтому рубка представляла собой зрелище странное и не радующее глаз, особенно для пилота Саши Леха. Но, если бы можно было сюда впихнуть еще с десяток оперативников, Грехов сделал бы это не задумываясь, так как модули садились на расстоянии в пятьсот километров друг от друга, и двенадцати человек для контроля гигантского квадрата суши в двести пятьдесят тысяч квадратных километров было слишком мало, несмотря на отличное техническое оснащение групп. Даже сотни человек, наверное, было мало. «Риман», высадив свои засадные отряды, умчался к Земле за помощью, но успеет ли он до появления сверхоборотня, никто не знал.

– Сначала небольшой инструктаж, – сказал Грехов негромко. – Касается всех, руководителей патрульных групп тоже. Вот карта нашего квадрата. – Он включил проектор и развернул цветную объемную карту района патрулирования. – Группе Шебранна: район от западного склона хребта до Чероки-озера.

Рубиновые линии отчеркнули на карте квадрат группы.

– Группе Танича: от реки Воскрешения до цепи морен Форта Надежды. Дальше иду я. Особенно внимательным надо быть тебе, Алеша. У тебя там туристский кемпинг, и хотя люди предупреждены…

– Все будет как надо, командир.

Грехов поморщился и запнулся, тонкое живое лицо его стало непривычно хмурым и неприветливым.

– Люди предупреждены, но риск не уменьшается, причем риск смертельный. Конкретных примет сверхоборотень не имеет, поэтому о любых, пусть самых неожиданных ассоциациях немедленно сообщайте мне. Главное – упредить оборотня, найти его, прежде чем он успеет поймать очередную жертву. Хочу предупредить также: знаю, стрелять вы умеете, так вот – стрелять только в случае прямой угрозы для жизни. Понятно?

– Понятно, – ответил за всех скучающий Шебранн. Грехов внимательно посмотрел на него, но промолчал. Он обратил внимание на поведение пограничника еще на крейсере. Шебранн работал у Вирта, ничего существенного о его характере Грехов не знал, но помнил предупреждение Диего, что Шебранн пограничник опытный, хотя и не без некоторой рисовки. Что ж, поживем – увидим.

– Теперь экипировка.

Грехов кивнул, пилот вскрыл в полу рубки люк багажного отсека.

– Антигравы.

Лех опустился вниз, и через минуту манипулятор подал из-под пола связку ремней крест-накрест, скрепленных квадратными пряжками излучателей.

– Экзоскелетные пленки…

Лех достал ворох коричневых толстопленочных костюмов, увеличивающих силу человеческих мышц.

– Рации и оружие.

Рации представляли собой дырчатые шлемы с наушниками, оружие – пистолеты «универсал», привлекающие внимание хищной и грозной красотой.

– Вылет через полчаса. Сейчас всем полная медицинская профилактика, без исключений. Еще раз спрашиваю – всем все понятно?