– Как ты, Николай, думаешь, что это за генерал? – спросил у Гайдамакова Шрамко.

– Это политика, товарищ подполковник, а я в ней не силен. У меня задачи куда проще, – заскромничал Николай.

Они стояли во дворе штаба дивизии. Шрамко курил и нервно сплевывал.

– Да-а-а, – миролюбиво пробурчал он. – Ты же у нас вундеркинд.

Он зыркал глазами по сторонам, мысли его были явно о другом.

– Понимаешь, Коля, нутром чую, дело керосином пахнет. К Лебедю подбираются, к кому же еще… Ты представляешь, что со мной будет, если особый отдел дивизии прохлопает подготовку покушения на командующего армией? А я могу себе представить, что от меня, славного красного командира, и дерьма не останется…

Он бросил недокуренную сигарету, дернул головой.

– Все, Коля, я побежал, надо по команде докладывать. Как бы не опоздать.

Шрамко отчаянно махнул рукой и умчался к Самохвалову.

Через два дня Гайдамакова вызвали в кабинет начальника штаба дивизии. Там уже сидели Шрамко и какой-то незнакомый майор.

– Не знаете друг друга? – спросил Самохвалов у Николая и у майора.

Оба пожали плечами. Самохвалов их представил. Майор оказался новым начальником разведки дивизии.

– Майор Нифатов Вадим Викторович, – отрекомендовался он.

– Ладно, давайте продолжим, – скомандовал Самохвалов и предоставил слово майору. – Расскажите, Вадим Викторович, все по порядку.

Майор очень толково и кратко рассказал суть дела. Один из источников разведки 59-й дивизии, работающий военным врачом в лазарете инженерной части, что находится на окраине молдавского города Орхей, стал свидетелем события, представляющего с точки зрения военной разведки оперативный интерес.

В торце второго этажа лазарета есть спешно сооруженная палата, в которой проходит лечение только один пациент – некая гражданка Бельгии Лаура Нордфельд. Так она обозначена в медицинской карте.

Пребывание ее засекречено. К ней имеет доступ только начальник лазарета и одна медсестра, которой этот начальник доверяет.

Нашему агенту, однако, стало известно, что Лаура Нордфельд ранена в левое плечо, рана сквозная, задета лопатка. Известно это ему потому, что сам он – специалист по травмам и ранениям грудной клетки, и начальник лазарета всегда с ним советуется, когда речь идет о таких ранениях (сам он, как врач, специализируется на внутренних органах).

– Но самое главное, уважаемые коллеги, состоит в том, что… – Самохвалов перебил майора, помедлил, покачал головой, как будто раздумывал, стоит ли продолжать разговор, и высказал наконец действительно важные детали: – К этой Лауре три дня назад приходил румынский разведчик Игорь Божану и полтора часа о чем-то с ней шептался за закрытыми дверями.

Все замолчали на какое-то время. Николай спросил:

– Товарищ подполковник, а точно установлено, что он разведчик, этот Божану? Может, просто навещал больную?

– Да нет, разведчик. Его наш источник давно знает. Он в свое время пытался его вербовать, встречался с ним. Кроме того, и Нифатов, и чекисты подтверждают – есть такой у них в картотеках. Специалист по грязным делам. Хитрый, сволочь.

Нифатов продолжил:

– Насколько я информирован, нашим снайпером недавно была ранена женщина-киллер, которая впоследствии скрылась. Ранена именно в левое плечо. Полагаю, есть вероятность того, что это и есть Лаура Нордфельд. Проходит в Молдове лечение после ранения.

Все замолчали. В самом деле, все срасталось. Вот она где лечится, эта вражина!

В разговор вступил Шрамко:

– С одной стороны, лечится и лечится. Что в этом такого? А с другой – зачем к ней приезжал этот румынский разведчик, специалист по грязным делам? О чем они говорили? О чем договорились? – Шрамко посидел, уткнувшись глазами в стол, затем высказал сакраментальную фразу: – Я думаю, если они о чем-то договорились, то нам мало не покажется.

Опять все посидели, задумавшись.

Информации было мало, но та, что имелась, была запутана.

– Так! – пристукнул ладонью по столу подполковник Самохвалов. – Давайте сделаем первые выводы. Что мы имеем? Первое. Раненный нами вражеский снайпер находится на лечении в военном лазарете Молдовы. Второе. С ним, вернее, с ней провел встречу румынский разведчик, специалист по провокациям, и имел долгую беседу. Ясно, что они обсуждали некую операцию с участием этого снайпера.

Самохвалов задумался. Встал с кресла и стал ходить по кабинету, рассуждая на ходу.

– Вот теперь пораскинем мозгами, где может проходить эта операция? Ответ ясен: на нашей территории. Против кого она будет направлена? Против России и против русских и граждан Приднестровья. Видите, круг сужается. Ясно и то, в интересах кого и для чего она планируется, а также то, кто будет исполнителем. Недостреленный нами снайпер.

Он опять сел в кресло.

Оглядел участников совещания.

– И третье, самое главное. Помните показания пленного, которого захватила группа Гайдамакова? Он сказал, что целью румынской разведки может быть некий российский генерал, который очень мешает Румынии. Вот и подумайте, кто может быть этим генералом? У кого какие мнения? Лично для меня ответ ясен: этим генералом может являться только командующий нашей 14-й армии генерал-майор Лебедь Александр Иванович.

Лицо Самохвалова посветлело, наполнилось решимостью, весь он сосредоточился, собрался и дал команду:

– Товарищи офицеры, совещание окончено. – И поднял трубку телефона прямой связи с командиром дивизии. – Валентин Иванович, есть необходимость срочно с вами посоветоваться. Очень важно. Да, так точно. Есть, есть!

– Ну вот, – сказал он уже уходящим офицерам, – через семнадцать минут встречаюсь с генерал-майором. Все ему доложу. – А Гайдамакова остановил: – По-моему, Николай, тебе скоро предстоит непростая работа. Более конкретно задачу поставлю завтра. По результатам разговора с комдивом.

Это Николай уже давно понял. Конечно, основную работу придется выполнять ему. Но еще за столом на совещании ему пришла в голову шальная мысль. Настолько шальная, что он не решился озвучить ее при всех. Засмеют, не дай бог, а Шрамко потом съест. А сейчас, оставшись один на один с начальником штаба, он вдруг ее высказал: была не была!

– Товарищ подполковник, может быть, нам не следует ждать от противника провокации, а самим провести упреждающие активные мероприятия?

– Что ты имеешь в виду, майор?

– Нам известно место нахождения этого лазарета, также мы знаем, где, в какой палате находится раненая снайперша. Вопрос можно решить небольшой десантной группой. Человек пять вполне хватит. Да я и сам бы поучаствовал, если разрешите. Там охраны никакой.

Самохвалов ошалело поглядел на Гайдамакова:

– Вот те на! По-моему, в самом деле интересная мысль. А чего ты молчал на совещании?