— Не рабов. — Куллинан наклонился, поднял манрики-гузари и легонько крутнул ее. — Они больше не рабы.

— И, полагаю, кое-кто из них захочет присоединиться к нам. По крайней мере на время.

Куллинан кивнул, выволакивая из костра дымящееся тело работорговца. Он оттащил его подальше в грязь, а потом порылся у него в карманах.

— Вот, — сказал он, позвякивая медным кольцом с ключами. — И что с того? У нас довольно еды.

— А кое-кто может и не захотеть уходить с нами. Может, им захочется пойти домой.

— И что?

— А то, — нетерпеливо проговорил Уолтер. — Мы даем им денег, может, лошадь, если найдется какой поделиться, машем ручкой и желаем доброго пути. Так?

— Именно. — Карл поднял голову и заговорил громче. — Стойте спокойней, вы, там, — сказал он на эрендра. — Сейчас вас выпустят.

— Черт возьми, Карл, послушай же. Что будет, если они начнут рассказывать о добром великане — друге дракона, заметь, — захватившем сколько-то там пандатавэйских рабов и освободившем их? Слух докатится до Пандатавэя, кто-нибудь сложит два и два и…

Карл посерел.

— И охотники вновь сядут нам на хвост.

Включая весьма симпатичный хвостик Энди-Энди, которая в ближайшие месяцы вряд ли сможет легко передвигаться. Я тоже забочусь о ней, Карл.

— Именно этого мы и стремимся избежать. Так что же нам делать?

Карл Куллинан выпрямился во весь рост.

— Мы освободим их. Точка.

Уолтер пожал плечами.

— Отлично. А как же последствия? — Если ты никогда не боялся обделаться, Карл, тебе меня не понять.

— Что-нибудь придумаем. Так же как что делать с тем метрейльским стрелком. — Он повернулся к фургону, потом умолк. — Ну конечно же. — Он снова повернулся к Уолтеру, на сей раз расплывшись в улыбке. — Ты когда-нибудь изучал экономику?

— Нет. — И каким же, интересно, боком одно с другим связано?

— А вот я изучал. Недолго. — Добродушная улыбка сменилась хитроватой усмешкой. — И между прочим, друг ты мой, именно экономика нам и поможет.

— Ну и?..

— Я тебе объясню — позже. А теперь нас ждут замки, которые надо открыть, и цепи, которые надо сбить. И мне это нравится. Ты как — идешь?

— Конечно.

Почему нет? Их можно или освобождать, или оставлять рабами, а на это Карл не пойдет.

Возможно, им стоило бы заодно и вырезать языки. Я бы не возражал.

Ладно, надо и мне постараться получить от этого столько удовольствия, сколько смогу.

Подходя к фургону, Карл обнял Уолтера за плечи.

— Знаешь, бывают минуты, когда моя профессия мне нравится. И очень. — Куллинан чуть вздрогнул, но улыбка не изменилась.

Ясное дело. Подавлять отвращение к убийству — это одно, принимать кровопролитие с радостью — совершенно другое. В тот день, когда ты начнешь убивать без зазрения совести, Карл, я постараюсь убраться от тебя на другой край света.

— Так ты и правда нашел решение?

— Нашел, Уолтер — причем единственно верное. — Куллинан улыбнулся. — Кстати, если я еще не сказал — так ты был молодцом. Сумей этот часовой воспользоваться арбалетом — нам всем вряд ли бы удалось выбраться. Остальное не имеет значения.

То, что Уолтера вывернуло, к делу, по его мнению, не относилось.

— Спасибо. — Уважение — это приятно. Другой вопрос — стоит ли уважение Куллинана того, чтобы проходить через такое еще раз? Другой ответ: я постараюсь не задумываться над этим как можно дольше. — Но эта твоя идея — не собираешься поделиться со мной?

— Нет. Небольшое разочарование полезно для души.

— Ты ведь не ждешь, что ответ мне понравится?

«Нет, — фыркнул у него в голове Эллегон. — Ни вот настолечко».

Если и могут существовать времена, подходящие для споров и ссор, можно с уверенностью сказать, что они не наши. Во времена, подобные нынешним, человек не должен совершать ничего, за что не был бы готов ответить перед грядущим — и вечностью.

Авраам Линкольн

Ахира вздыхал, покачивая головой. Меня провели, твердил он себе. Я должен был сообразить. Должен.

«Верно».

«Ну, спасибо тебе, Эллегон. — Гном сплюнул. — Огромное тебе спасибо. Что видно в Пустоши?»

«Я бы непременно сказал, если б увидел хоть что-то».

«Что. Видно. В Пустоши?»

«Ничего. Пусто».

«Хорошо. Оставайся на страже».

Дракон не ответил; Ахира решил не уточнять, что это значит.

— Карл!

— Да? — Великан отвлекся от разговора с Андреа и грустной маленькой девочкой.

— Нам надо поговорить. Пойди сюда.

— Конечно. Сейчас. — Он погладил Андреа по руке и улыбнулся молчащей девочке, которая так вцепилась в руку Андреа, точно от этого зависела ее жизнь.

— Пусть непременно моется губкой, — сказал он, — и раскопай ей какую-нибудь другую одежку. — Воин перешел на английский. — Мойся с ней вместе, — негромко продолжал он, — и осмотри ее как можно тщательней. Ей пришлось нелегко, и если физически с ней что-то не так — нам лучше об этом знать.

Андреа притянула девочку к себе.

— Почему просто не напоить ее целительными настоями? У нас ведь осталось кое-что из тех, что вы нашли в фургоне?

— Всего три бутылки. Я не знаю, надолго ли их хватит. Мы не можем позволить себе тратить снадобья просто для профилактики.

— А в случае необходимости?

— Тогда она все получит! — зарычал Ахира. — Карл, ты мне нужен. Сейчас.

— Еще только одно, — снова заговорил на эрендра Карл. — Чак, присмотри за стрелком. Я ненадолго.

Чак кивнул и уселся напротив связанного юнца. Потом ткнул пальцем в большой деревянный сундук рядом с фургоном работорговцев.

— Карл, а можно я заодно пороюсь в том сундуке? Возможно, там что и отыщется. Может, бутылка-другая с настоями; а может — и лишние денежки.

— А как ты намерен его открыть?

Чак улыбнулся.

— Думаю, я смогу подобрать ключ.

— Тогда действуй.

На другой стороне поляны, занятые беседой с Уолтером и Рикетти, сидели еще пятеро бывших рабов. Трое мужчин и две женщины — все донельзя грязные, но серьезно не раненные; несмотря на свои протесты, Карл не жалел целительных настоев из запасов, найденных им в фургоне.

А ведь им вряд ли удастся часто пополнять свой запас; и уж на Сообщество Целящей Длани рассчитывать точно не приходится: их жрицы дали это понять совершенно ясно.