— Не помните?

По-видимому, Уокер собирался что-то сказать по поводу того, что ей следует помнить, а что нет, но потом передумал. Просто пожал плечами.

— Да нет, особенно буйным нравом он не отличался.

Аманда хотела было расспросить его об этом, но решила оставить эту тему. Перевела взгляд на девочку на картине. Коротко стриженные кудрявые черные волосы украшены розовой лентой, широко распахнутые невинные серые глаза, очаровательная детская улыбка…

Аманда не глядела на Уокера, но чувствовала, что он сейчас тоже смотрит на девочку. Знала, о чем он думает, и неожиданно поймала себя на том, что отвечает на его невысказанные сомнения.

— Люди с возрастом очень меняются. Взрослые часто не похожи на себя в детстве. И все же вы убеждены, что я никогда не была этой девочкой. Волосы у меня прямые, не вьются, как у нее. Рот у меня другой формы. И уши… вы обратили внимание, они посажены чуть выше, чем у меня? Ведь вы об этом сейчас думаете, Уокер?

— Да, более или менее, — произнес он после долгого молчания.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Встретила его жесткий взгляд. Может быть, сегодня днем ей лишь померещилась тень сочувствия, мелькнувшая на его непроницаемом лице?

Аманда решила больше не пытаться развеять его сомнения.

— Кажется, мы все встречаемся перед ужином в гостиной?

— Да, таков здешний обычай.

Он отступил назад, давая ей пройти, и в этот момент в его глазах сверкнула искра гнева. Первая трещина в броне всегдашней невозмутимости, подумала Аманда. Теперь остается лишь решить, что же лучше: сердить Уокера Мак-Леллана дальше, чтобы он хоть что-нибудь к ней почувствовал, или придумать что-нибудь другое?

— Вечеринка… это именно то, что нам нужно, — решительно заявил Джесс после салата, — Представим Аманду всем нашим друзьям и соседям. Нy, скажем, через субботу. Мэгги, Кейт, вы займетесь всеми необходимыми приготовлениями.

— Хорошо, Джесс, — ответила Кейт.

— Становится жарко, — заметила практичная Мэгги; она в этот момент помогала Эрлин подавать горячее. — Почему бы не устроить пикник?

— С японскими фонариками у бассейна, — предложил Рис.

— В ту субботу будут показательные скачки, — возразил Салли.

Уокер наблюдал за Амандой, сидевшей напротив него, справа от Джесса. Похоже, эта идея не слишком ей улыбалась. Не то чтобы она явно выказывала недовольство, однако в глубине глаз, в выражении лица появилась едва заметная тревога.

— Джесс, может быть… — нерешительно начала она, но ее тихий голос потерялся в шумном взрыве, которым Джесс отреагировал на слова младшего внука.

— А тебе-то с какой стати ехать на эти скачки? Ты же не принимаешь в них участия. Ни в этих, ни в каких других.

Салли потемнел, как туча.

— Я готовил лошадей для скачек, и будь я проклят, если не поеду посмотреть, как они выступают. Скачки продлятся три дня, черт возьми! А двое из моих наездников еще ни разу в таких не участвовали.

— Ну и что? Другие зато участвовали. И нечего поднимать такой шум, как будто это Олимпийские игры. Ты прекрасно знаешь, кто финансировал эти скачки — барбекю-кафе. Призы будут пахнуть жареным мясом.

— Это проверка и для коней, и для наездников. Я должен там присутствовать.

— Нет. Ты должен быть здесь. Понятно? — Джесс помолчал. — Ты меня понял, Салли?

Лицо Салли побагровело, в глазах бушевала ярость. Однако он сдался:

— Да, я понял.

За столом наступило тяжелое молчание. Мэгги села на свое место и заговорила легким небрежным тоном, который сразу снял напряжение.

— Я вообще удивляюсь, Салли, как это ты хочешь уехать. Тебе ведь этим летом надо выезжать больше десятка новых лошадей.

Ее слова позволили Салли с достоинством выйти из положения. Он обернулся к ней с мимолетной улыбкой:

— Да, это верно.

— Насчет вечеринки, Джесс, — произнесла Кейт, — приглашаем тех же, что всегда?

Джесс кивнул.

— Вызовите тот оркестр из Нэшвилла, что мы приглашали в прошлый раз.

— Две недели не такой большой срок, — заметил Уокер. — Оркестр, может быть, уже ангажирован на ту субботу. Это обойдется вам недешево, Джесс.

— Не имеет значения.

Джесс, который только что с презрением отмел предстоящие скачки как не стоящие внимания, поскольку они обещают принести лишь незначительные денежные призы, по-видимому, не замечал непоследовательности собственного поведения. С ласковой улыбкой он обернулся к Аманде:

— Тебе понравятся наши друзья и соседи, радость моя.

— Да, я в этом уверена, — пробормотала она в ответ.

Интересно, подумал Уокер, почему она в конце концов решила не возражать? Может быть, пример Салли показал ей, что с Джессом спорить бесполезно? По лицу ее он ничего не мог угадать.

Лицо, кстати, просто прелестное. Даже рядом с Кейт Аманда обращает на себя внимание. Ее хрупкая красота особенно выделяется на фоне этих крупных, массивных, бронзовых от загара людей. Даже легкое летнее платье, кажется, с любовью льнет к ее телу. В хорошем вкусе ей, во всяком случае, никак нельзя отказать.

Уокер наблюдал за тем, как она медленно пьет красное вино, выбранное Джессом для сегодняшнего ужина — отметить ее возвращение, как он сказал, — и вполуха слушал, как Рис рассказывает ей, чем знамениты летние вечеринки в «Славе», сколько их устраивается каждый год и чем хорош оркестр из Нэшвилла. Казалось, Рис старается загладить грубость Салли. Он вел себя с «кузиной» так вежливо и по-дружески, что Джесс лучшего и пожелать бы не мог.

— Вы все так же любите ездить верхом?

— Боюсь, что нет. — Она не стала распространяться на эту тему.

— Жаль. До самых красивых мест в «Славе» можно добраться только верхом. Вот, например, горная конная тропа с великолепным водопадом.

— Ничего, я люблю пешие прогулки.

У нее очень изящные руки, думал в это время Уокер. Небольшие, с длинными тонкими пальцами и аккуратными ноготками. Слабые, по всей видимости. Если вместе с серыми глазами она и унаследовала знаменитую далтоновскую мощь, то это никак не проявляется.

Господи, да что это с ним! Он рассуждает так, будто уверен, что она и есть настоящая Аманда Далтон. Между тем у него сейчас не больше оснований верить этому, чем сегодня утром или неделю назад. Даже меньше, в сущности. Ведь она сама признала, что не похожа ни на Кристин Далтон, ни на девочку на портрете, то есть на самое себя. И даже не попыталась никак объяснить это отсутствие сходства. Похоже, ей теперь все равно, верит ли ей он, Уокер. Она почувствовала, что Джесс ей верит, а это единственное, что имеет для нее значение. Доверие Джесса.