дом женскими духами? Ко мне претензий не будет, а вот к вам…

– Но мне нужно мыло, шампунь и горячая вода! – простонал Уилл, стуча зубами.

– Скучный ты, – сказала Айви и, зажав шланг пальцем, обдала мальчиков ледяной струёй.

Уилл отскочил и встряхнулся всем телом, как Фиц. Брызги полетели на Айви, и она взвизгнула. Лайнус засмеялся.

– Признавайся, братец, – сказала Айви, наставляя на него шланг. – Зачем ты таскаешь в рюкзаке колготки?

– Колготки имеют множество способов применения, – дрожащими губами выговорил Лайнус. – Удочки, сети, заплаты, ёмкости для хранения, фильтры… а если натянуть колготки на трубу пылесоса, можно найти потерянную мелкую вещь. Я взял на всякий случай. И правильно сделал: Уилла не узнали.

– Думаешь, нам сойдёт это с рук? – спросила Айви. – Думаешь, она нас не разглядела?

– Исключено, – ответил Уилл. – Я залил ей всё лицо, как только открылась дверь. – Он принюхался. Потом понюхал Лайнуса и Айви. И помрачнел. – Впрочем, чтобы нас найти, Фуцветок не понадобится зрение.

– Она же не знает, как мы пахнем. Из-за духов.

– Вот именно, – сказал Уилл. – Лайнус прав: у собак необыкновенный нюх… теперь я сам в этом убедился. Вы с Лайнусом не чуете духи, а я ещё чую. И Фуцветок учует. Завтра, когда мы придём в школу, она выследит нас по запаху собственных духов. И тогда… – Уилл провёл пальцем по горлу, – …тогда нам конец.

Глава 6

Потерянные вещи в потерянной книге

– Гильермо, вставай, – сказала мисс Васкес, постучав в дверь. – Ты проспал будильник. Дважды. Вставай, а то опоздаешь в школу.

Уилл, лёжа в постели, закашлялся:

– Я слышал будильник… но у меня такая слабость… – Он с трудом приподнялся и снова кашлянул. – Почему так жарко?

Мама пощупала ему лоб:

– О-о, да ты горишь. И весь в поту. Придётся сегодня посидеть дома.

– Но у меня контрольная по английскому… мне надо в школу!

Мисс Васкес с удивлением взглянула на него:

– Ты рвёшься в школу? Неожиданно.

– Ну, в школе совсем не плохо… кха-кха. И потом, на естествознании мы смотрим… кха-кха… фильмы про разных животных. Кха. Очень интересные.

– Я рада, что у тебя появилась любовь к учёбе, но ты болен. Я предупрежу, что ты не придёшь. Лежи и отдыхай.

– Но мам…

– Не спорь, – отрезала мисс Васкес. – Мне нужно на работу, но я потом тебе позвоню, ладно? Отдыхай и побольше пей.

– Ладно, – кивнул Уилл.

Как только за мамой закрылась дверь, Уилл подмигнул Фицу, и пёс вытащил из-под одеяла полотенце, намоченное в кипятке. Уилл взял рацию и вызвал Айви:

– Всё получилось!

– Не сомневаюсь, – ответила та. – Я отлично умею прогуливать школу.

Послышался голос Лайнуса:

– Внимание, дамы и господа! Моя сестра – образцовая ученица.

– Ради спасения города можно и прогулять, – сказала Айви. – Не говоря о том, что в школе Фуцветок нас учует и убьёт. Так, а теперь все притворяйтесь больными, пока родители не уйдут на работу. Потом приходи к нам, Уилл.

Невинный читатель, пойми, я вовсе не советую тебе прогуливать школу. Образование необходимо. Уж я-то знаю: я нигде не учился – и стал чудовищем. Хочешь быть таким, как я? Сомневаюсь. Тогда учись.

Уилл подождал, когда мама уедет, и побежал в душ. Он три раза вымылся с шампунем, чтобы избавиться от запаха духов, почистил зубы и надел чистую одежду. На кухне он насыпал Фицу полную миску корма и нашёл на столе записку от мамы: «Поправляйся! Если что-то будет нужно – звони. Te amo por siempre»[8].

Уиллу стало стыдно, однако он подавил чувство вины. Он терпеть не мог врать маме, но выслушать правду она бы не захотела.

Рядом с запиской лежал мамин телефон. Уилл взял его и подумал, не позвонить ли папе. Листая недавние мамины звонки, он обнаружил десятки исходящих… Но ни пропущенных звонков, ни сообщений. Папа так и не перезвонил.

Уилл тяжело вздохнул и сказал:

– Если он захочет, то позвонит.

Ему стало не по себе при мысли о том, что папа, быть может, не позвонит никогда. Но он подавил и это чувство: прямо сейчас ему некогда. Восточному Эмерсону грозит опасность.

Лайнус в третий раз выглянул из окна гостиной.

– Да не бойся ты, – сказала Айви. – Если бы Фуцветок нас всерьёз искала, мы бы уже превратились в отбивную.

– Волки не едят отбивные, – заметил Лайнус. – Скорее в рубленые котлеты, если предположить, что волк предпочтёт термически обработанные продукты…

– Короче, я имею в виду, что волки бы нас сожрали! В виде котлет, фарша или чего угодно. Не знаю… Чем вообще питаются волки, Уилл? Собачьим кормом?

– Я не ем собачий корм, – буркнул тот. – Пока что.

– Мы уже сто раз вымылись, и Уилл говорит, что от нас больше не воняет духами, – продолжала Айви. – Всё нормально. Перестаньте беспокоиться из-за этого. Давайте лучше подумаем, зачем училке с Оззи нужна эта книжка.

Все трое собрались вокруг «Истории потерянных вещей». Лайнус осторожно переворачивал страницу за страницей, изучая десятки записей, странные наброски, рисунки и карты.

– Что это вообще за книга? – спросил Уилл, заглядывая ему через плечо. – Когда ты впервые показал её мне, я подумал, что это просто… ну… историческая хроника или типа того.

– И да, и нет, – ответил Лайнус. – Это нечто большее. Ближе к концу находится дневник, который вёл викинг по имени Эмер Рыжий. Но вначале идут другие записи, на самых разных языках. Я обнаружил латинский, арабский, майя, санскрит, тамильский, арамейский, древнекитайский, греческий, египетский и шумерский…

– Ух ты. Шумерский – это же самый древний из письменных языков. Три тысячи лет до нашей эры… – сказала Айви, проводя пальцем по странице. – Они писали с помощью картинок. Как смайлики, только старинные…

Лайнус и Уилл удивлённо уставились на неё.

– Что? Вы же знаете, что мне хорошо даются языки.

Лайнус улыбнулся:

– Ты зря считаешь, что можешь приносить пользу только кулаками. Ты гораздо умнее, чем думаешь. Если бы ты пользовалась своим мозгом на уроках…

Айви зажала брату рот:

– Не порти мне настроение!

– А почему такая старая книга не хранится в Национальном историческом музее? Что она делает здесь, в Восточном Эмерсоне?

– Хороший вопрос, – кивнул Лайнус. – Подозреваю, что она каким-то образом связана с нашим городом и его тайнами, – он провёл пальцем по корешку. – Но зачем Оззи приказала Фуцветок её украсть?

Страницы вдруг начали переворачиваться сами собой, словно от ветра. Шелестя, замелькали сотни страниц…

– Но как… – начал Лайнус.

– Что ты сделал?! – крикнула Айви.

– Ничего! Я не понимаю! Книга живёт своей жизнью… это невозможно.

– В этом городе нет ничего невозможного, – сказал Уилл.

Книга открылась на большом рисунке. На нём был изображён круг, вписанный в треугольник, находящийся внутри круга, который находился внутри треугольника, находящегося внутри круга, который находился внутри треугольника.

– Я это уже видел. – Уилл достал из кармана золотую пирамидку. – Вот, смотрите. Но что это такое?

Айви пожала плечами:

– С языками у меня хорошо, а с геометрией не очень.

– Геометрия тут ни при чём, – сказал Лайнус, нагнувшись к книге. – Эти записи сделаны женщиной по имени Артемисия. Она называет себя колдуньей и пишет, что собиралась замуж за Эмера. Тут, кажется, какие-то формулы…

– Quam ad captionem et carcerem serpens Deus sub in fine mundi, – прочитала Айви. – Что-то такое… заточить змея в тюрьму… Бог… конец света… – Она вздрогнула. У Лайнуса волосы зашевелились на голове. А Уиллу показалось, что он погрузился в ледяную воду.

Он заметил, что следующая страница толще остальных, и осторожно потянул за край. Страница развернулась, превратившись в длинный пергамент, на котором был нарисован огромный змей – настоящий динозавр. Под рисунком стояло слово, которое Уилл неоднократно видел с тех пор, как приехал в город, Йормунганд.

– Помните, – прошептал Уилл, – когда Оззи хотела нас убить, она сказала, что мы – из Восточного Эмерсона, а Восточный Эмерсон принадлежит Саймону и его змею?

– И что? – не понял Лайнус.

Ребята озадаченно переглянулись.

Вдруг ручка двери задёргалась. Уилл и Айви в ужасе застыли, а Лайнус нырнул за диван, перед этим шепнув:

– Фуцветок нас нашла!

Дверь открылась. На пороге, вопросительно вскинув бровь, стоял мистер Кросс:

– Похоже, моим детям полегчало настолько, что они принимают гостей…

– Понимаешь, папа… –