Натянутые между домами тросы образуют огромную паутину. Люди, скользящие по ней в креслах вверх-вниз, приветствуют друг друга издали.

Улицы внизу усеяны ржавеющими автомобилями и человеческими скелетами, с которых обгрызли почти все мясо.

Вот я и узнала, какая она, Америка…

В тот момент, когда я устремляю взгляд на северо-восток, на небоскреб, который Эдит назвала Эмпайр-стейт-билдинг, башня как будто начинает подрагивать.

Я убеждаю себя, что это оптическая иллюзия, вызванная усталостью и эмоциями последних дней, но небоскреб все заметнее вибрирует, потом начинает медленно крениться и, наконец, обрушивается с оглушительным шумом, сотрясая все вокруг. На месте башни взмывает к небу огромный столб бежевой пыли.

В 1523 г. флорентийскому мореплавателю Джованни да Верраццано удается уговорить французского короля Франциска I профинансировать морской поход для поиска водного прохода через Америку в Тихий океан. Выйдя из Дьеппа на каравелле «Дофин», он поплыл на север вдоль североамериканского берега и 17 апреля 1524 г. бросил якорь в бухте, названной гораздо позже Нью-Йоркской.

Достигнув первым из европейцев этого места, Верраццано назвал его французским именем «Новый Ангулем» в честь заказчика плавания Франциска I, графа Ангулемского. Однако после возвращения во Францию он не сумел снарядить новую экспедицию. Туда вернулся только в 1609 г. англичанин Генри Гудзон, пересекший океан на средства нидерландской Ост-Индской компании. Он обследовал устье реки, получившей впоследствии его имя, и наплел голландцам такого, что им захотелось там обосноваться. В 1614 г. Адриен Блок основал на месте будущего Нью-Йорка колонию и нарек ее Новым Амстердамом. На главном острове он встретил жившее там индейское племя манахата («Манхэттен» значит на их языке «островок»).

Голландская колонизация началась в 1623 г., с прибытием тридцати протестантских семей. Официально город Новый Амстердам возник в 1626 г., когда Петер Минёйт купил участок земли для него за 60 флоринов, аналог нынешних 25 евро. Минёйт надумал пригласить для развития нового поселения вождей племен делавер и саскеханнок. С 1640 до 1660 г. число жителей поселения выросло с 400 до 5000 человек.

В 1664 г. между Англией и Нидерландами вспыхнул конфликт за главенство на торговых путях. Английские фрегаты подошли к Новому Амстердаму, сдавшемуся без боя. Чтобы польстить королю Англии Карлу II, город переименовали в честь его брата, герцога Йоркского. Так родился Нью-Йорк.

Энциклопедия абсолютного и относительного знания.

Том XIV

В воздухе пахнет строительной пылью.

Люди вокруг меня, а также Анжело и Эсмеральда сбегаются и смотрят туда, где только что стоял небоскреб.

Чувствую, все сильно взволнованы.

К нам присоединяется еще несколько кошек, среди них Буковски.

Мне не хочется тратить время на болтовню с этим животным, к которому я испытываю острую антипатию, поэтому я подхожу к своей служанке, направившей на место катастрофы бинокль.

– Ну что происходит? – обращаюсь я к ней.

Мне никто не отвечает, но не беда: я слышу и понимаю их разговоры, даже находясь далеко от них, благодаря микрофону в гарнитуре Натали.

– ЭМПАЙР-СТЕЙТ-БИЛДИНГ! – бормочет какой-то старичок. Судя по его виду, он не верит собственным глазам.

– ОНИ ОБРУШИЛИ ЭМПАЙР-СТЕЙТ-БИЛДИНГ! – твердит Эдит Гольдштейн, шокированная открывшейся картиной.

– «Они»? – спрашиваю я. – Кто такие «они»? Крысы? Не понимаю, как крысы смогли уронить такой огромный дом.

Но меня никто не слушает. Постепенно пыль рассеивается и оседает, и дроны, подлетающие к месту, где недавно стоял небоскреб, в деталях демонстрируют нам на цифровых экранах всю эту картину. Мы видим неподвижные тела – вероятно, это жившие в башне люди. Они валяются в безжизненных позах среди бетонных блоков. На развалинах кишат крысы.

Наконец, Натали опускает бинокль и шепчет:

– Они подгрызли фундамент Эмпайр-стейт-билдинг, вот небоскреб и рухнул…

– Кинг Конгу не удалось его разрушить, но крысы оказались удачливее, – подхватывает Роман. – Бояться надо не громадных чудовищ, а мелких тварей…

– Я изучала это здание, когда училась в архитектурном институте, – говорит Натали. – Эмпайр-стейт-билдинг возвели в 1930 году. Его фундамент сложен из известковых блоков, стены из кирпича и цемента – были… Это легко крошащиеся материалы, поэтому они не устояли перед крысиными резцами. Но не беспокойтесь, башня, в которой находимся мы, построена в 1987 году из бетона. Она несравненно более прочная.

– Их резцы не становятся от этого менее опасными, – предупреждаю я.

Сгрудившиеся на верхнем этаже люди смотрят на экранах своих портативных компьютеров видео с дронов, показывающие под разными углами размах катастрофы. Я прошу у Натали бинокль и вижу людей на крышах трех других башен Финансового центра, с таким же ужасом вглядывающихся в тучу пыли на месте Эмпайр-стейт-билдинг.

Снова раздается оглушительный грохот, падает еще один небоскреб, стоявший в отдалении, севернее, – тоже, по всей вероятности, из числа старых.

Я направляю бинокль вниз. Крысы текут по улицам, как коричневая кровь. Я прослеживаю направление этого потока и вижу, что местом сбора служит подножие башни номер один в нашем комплексе. Но и это не все: они собираются под башнями номер три и четыре и даже под нашей!

Этого не может быть! По словам Натали, Эмпайр-стейт-билдинг обрушился потому, что был очень старый, фундамент его был из известняка, стены из кирпича и цемента, здесь же главный материал – бетон…

Дроны слетаются снимать крыс, подгрызающих нашу башню.

На экранах видно, как тысячи тварей вонзают в стены свои резцы и проделывают в них дыры.

Их зубы прочнее нашего фундамента. Когда они действуют сообща, их производительность так взлетает, что перед ними ничто не устоит. Они как волны, подмывающие утес. Своим беспрерывно возобновляющимся натиском они рано или поздно одержат победу и над нами.

Я подпрыгиваю от неожиданности.

На крыше воет сирена, ее источники – четыре больших железных конуса. Это динамики. Люди беспорядочно толпятся, животных, еще не понявших, что происходит, тоже охватывает паника.

– НЕМЕДЛЕННАЯ ЭВАКУАЦИЯ! – кричит в мегафон Эдит.

Всеобщую панику невозможно описать. Люди заражают своей тревогой кошек и собак.

Остальные жители нашей башни присоединяются к нам на верхней террасе. Все толпятся на ее восточной стороне. Отсюда наша крыша соединена тросом с другим зданием, гораздо выше нашего.

События разворачиваются все стремительнее. К роликовым блокам подвешивают люльки. Люди постарались собрать в спешке то, что им дороже всего, и туго набить рюкзаки.