еды. У богатых таких трудностей нет. Для них проблема, какого цвета купить туфли черного или белого, или, может, обе пары. Но я не скажу ему. Ни за что. Мне его жалость не нужна».

Пока я плавала в пучине мрачных мыслей, Оззи подошел вплотную, иногда бросая взгляд на скрещенные руки, прикрывающие грудь.

Он раздражал меня, его терпкие духи и слишком настойчивый взгляд. Но больше сердило, что он знал мою слабость и пользовался этим. Я никогда не встречала настолько самоуверенных в себе людей.

— Ошибаешься, ты не купишь за деньги главное: здоровье и любовь, — сказала тихо, встречая его колкий взгляд.

— Бля, — парень медленно покрутил головой и оперся кулаком о стенку. — Оставь эти сопливые разговоры, я не в том настроении.

Он наклонился ниже, и все тело, каждая мышца напряглась.

— Слушай сюда. Я в курсе, что ты меня ненавидишь и презираешь, но мне плевать, знаешь почему? Потому что я к этому привык, милая, выработался иммунитет. У меня есть амбиции и галимый характер, которые ты будешь удовлетворять по одной причине: тебе нужны бабки, а у меня их предостаточно.

Горячее дыхание коснулось кожи, по которой понеслись мурашки, а сердце в груди на мгновение забыло, что надо биться.

— Ты снимешь эти тряпки и наденешь тот наряд, потому что я так хочу. Ты будешь это делать каждый божий день, потому что я клиент, а желание клиента — закон, — шептал он на ухо. — Как думаешь, что для них важнее, клиенты, которые платят за номера люкс тысячи и будут платить еще несколько месяцев, или одна дерзкая уборщица, которую можно с легкостью заменить? Правильно, милая, ты знаешь ответ на этот вопрос. Ты можешь быть послушной девочкой и просто так заработать деньги лишь за то, что закроешь свой дерзкий ротик и наденешь платье с кружевами. Так что лучше: получать тысячу каждый день или быть по уши в дерьме, оставаясь на дне?

Никогда мне не было так обидно, как сейчас. Он возомнил себя божеством, которое решало мою судьбу, будто она находилась в его руках. Она и была фактически в его руках…

— Мне тебя жаль, — выдохнула и взглянула в его удивленные глаза. — Да, я бедна и мне нужны деньги. Я не задумываюсь о нравственной стороне, когда вспоминаю о… — я проглатываю слова, готовые вырваться наружу. «О том, что мне нужно прокормить не только себя, но и помочь родным». — Но ты беднее меня, потому что забыл, что такое настоящие чувства, эмоции. Никакая тысяча не способна подарить человеку искреннюю любовь близких к нему, если ее нет в их сердцах. Ты забыл о человечности и потерялся среди масок, которые постоянно носишь. Да, так что мне тебя жаль… Оззи.

Он опустил руку и сделал шаг назад. Парень хотел что-то сказать, пока мы неотрывно смотрели друг на друга, но я развернулась и просто ушла.

В тот момент было только одно желание — пойти в кабинет Санди и уволиться, что я собиралась сделать. Но все решил один телефонный звонок, поэтому я приняла предложение пошлой сволочи. Может, это удачное стечение обстоятельств? Знак свыше? Деньги нужны были как никогда — от них зависела теперь жизнь.

Глава 7. Самый одинокий день

Ты держишь всю боль внутри и думаешь о приближающемся конце. Кажется, это единственное, что для тебя реально. Ты чувствуешь, что стал слишком циничным, чтобы жить своей жизнью и веришь, что нет никакого способа стать свободным.

Entwine «Bleeding For The Cure»

Оззи

Она ушла. Я даже не успел сказать и слова, пришлось проглотить всю хрень, которую хотелось бросить в ответ и снова обидеть. «У тебя язык без костей, баран», — говорили мне не единожды друзья, о чем я был прекрасно осведомлен.

«Слова ранят больнее всего».

Так и есть, потому что порез затягивается, синяк сходит через пару дней, сломанная кость срастается, а слова… слова будут преследовать нас. Отдаваться болезненным эхом в памяти, которое хочется забыть, но оно все равно без предупреждения постучится и напомнит о себе.

«Ты беднее меня, потому что забыл, что такое настоящие чувства, эмоции».

Каждая ее фраза врезалась в мозг. Каждое гребаное слово въедалось в сознание. Даже дрожащий тихий голос, будто она сейчас заплачет, и карие глаза, в которых отражалось осуждение и боль, я слышал в голове. Этот момент повторялся, и повторялся, словно кто-то забыл выключить проигрыватель.

Я вышел на балкон и вытащил сигарету, смотря сквозь деревья и цветы, украшавшие внутренний двор. Несколько столиков на террасе были заняты посетителями, которые пили кофе, чай и увлеченно разговаривали. Они выглядели счастливыми. По крайней мере, именно это читалось на их лицах.

«Ты забыл о человечности и потерялся среди масок, которые постоянно носишь».

Да, мне было бы глубоко насрать на то, что она сказала, если бы это не являлось правдой. Я всегда так делал, делаю и буду делать — плевать на чужое мнение. Я могу считаться и прислушиваться к друзьям, к Джи, но не к посторонним людям, которые возомнили, будто знают меня, и что творится у меня внутри. Такие личности посылались далеко и надолго — на х*й и заносились в «черный список».

То же самое касалось баб. Как я мог дать им то, чего у меня не было? Как? Я не романтик и не Ромео в поисках своей Джульетты. Я не умею говорить красивые слова, дарить цветочки, конфеты и дорогие подарки, единственное, что всегда хорошо выходило — это иметь их и доставлять обоим удовольствие. Все были счастливы и получали то, чего желали. Что я мог сделать, бля, если мне на них конкретно пох*й? На их «я хочу встретиться» и «хочу большего». Я тоже много чего хочу. Мне было настолько пох*й, что я даже не спрашивал имени, а если девушка говорила сама, оно терялось среди десятков других. Я ни хрена не чувствовал к ним, кроме как желания затащить в постель. Да, я подонок и мерзавец, помешанный чисто на сексе, но в большем я не нуждался. Мне и так было за*бись.

И почему, бл*ть, бабы такие, с*ка, предсказуемые и тупые? Я не обобщаю, нет, кто-то знал, что это на один раз, не устраивал истерик, сцен ревности, и наши дороги благополучно расходились, но были, действительно, уникумы, которые после перепиха строили отношения и не понимали, что это тупо секс. Сначала прыгали сами в постель, затем какого-то хрена имели право меня