года, он перестал плакать, поэтому сохранилось всего 400 экземпляров камней.

Вера Ивановна «заливалась» рубинами. Три десятилетних сына Плакс: Иван, Олег, который был младше Ивана на три минуты, и младший Димочка разбрасывались соответственно александритами, изумрудами и сапфирами.

Размеры камней зависели от величины и глубины выплакиваемой печали. Чем больше была обида и скорбь на душе у Плакс, тем крупнее выходили камни. Появлялись они также по-разному: то фонтанировали от истеричного плача, то выползали с трудом из-за депрессивного настроения, то сыпались мелкозернистым водопадом, то просто падали. Бывали, конечно, и смешные случаи.

Однажды Вера Ивановна тихонько горевала в своей комнате, и как раз в тот момент, когда из правого глаза наполовину выполз огромный рубин, в комнату забежал Ванюша и весело чмокнул маму в щечку, после чего ей плакать расхотелось, а половина красного рубина так и осталась торчать вместо глаза.

Так она промучилась недели две, пока не появился следующий повод поплакать.

Один раз вся семья Плакс отправилась в легендарный магазин игрушек. Мальчикам было тогда по четыре годика и они впервые увидели сказочное многообразие игрушечного БЛюка. Надо признать, что игрушки в БЛюке были самые что ни на есть блюкские. Каждая семья вот уже на протяжении более 500 лет изобретала свой уникальный вид игрушек и приносила в магазин для продажи.

Тут были и самовозгораемые игрушечные животные от семьи Огнепуков, которые не пользовались большой популярностью, потому что хватало их на один раз, который мог стать последним не только для самой игрушки, но и для всей семьи, рискнувшей ее приобрести.

В отделе Оборотней продавались игрушки, меняющие свой облик каждые пять минут. Всего в этой диковинной штуке было запрограммированно один миллион преображений, после чего игрушка исчезала. Однако, как заверяли представители семейства оборотней, игрушка превращается в конце концов в молекулу воздуха, а не исчезает.

В отделе Водяных бурлила мокрая действительность: кудрявые фонтанчики, многоцветные пузыри, водяные мячи, игрушечные пистолеты из сладкой газировки. Завершало все это бурлящее великолепие огромная радуга, парящая по самым потолком.

Настоящее безумие творилось в отделе Телекинетиков — семьи, члены которой умели силой мысли перемещать в пространстве предметы. Посреди отдела располагалась внушительных размеров шахматная доска с бодро шагающими по ней фигурами. Сражение происходило настолько реалистично, что некоторые родители опасались приближать своих детей к боевым действиям. Кроме того, в отделе все вертелось, скакало, кувыркалось, летало, гудело, лопалось, сыпалось.

Этот отдел доставлял больше всего хлопот обслуживающему персоналу, потому что то и дело приходилось дружно носиться по всему магазину за прыгающими футбольными и теннисными мячами, скакать за игрушечными лягушками и даже ловить сачком плюшевого летающего дракона. Изможденные под вечер работники магазина передавали пост ночным сторожам, которые обреченно приступали к ловле игрушечных драконов, мячей и лягушек.

Как раз в этот отдел и наведалось семейство Плакс.

Тут же старшему Ванюше влетел в лоб теннисный мяч, от чего тот с истеричным воем брызнул во все стороны мелкими александритами.

Средний сын Олежка с восторгом ухватил за хвост плюшевого дракона, махнул пухлой ручонкой очумевшим родителям и с протяжным «Жжжжжжжж» рванул под потолок.

Только младший Димочка спокойно оставался сидеть на коврике, заливисто гоготал и получал искреннее удовольствие от наблюдения происходящего.

Очухавшись, Вера Ивановна бросилась с Ванечке, который утопал в груде голубовато-зеленых александритов, подхватила его на руки и начала успокаивать.

Жора Петрович схватил сачок и с воплями «Сыноооооооок! Держииииииись!» погнал галопом по всему магазину за плюшевым дракончиком.

Напряжение росло. Уже целый час Жора Петрович скакал по магазину за пархающим сыном, который как-то умудрился вскарабкаться на спину игрушки. Димочке становилось скучно. Вера Ивановна никак не могла успокоить Ванюшу, с ужасом таращась на шикарный шишак пурпурного цвета, да и сама она из последних сил сдерживала приступ истерии.

И вот, у всех разом наступило отчаяние. Даже Олежка начал похныкивать, проносясь в очередной раз над изможденным папой.

Секунда — и Вера Ивановна взрывается залпом рубинов, ей вдогонку следуют выстрелы александритов. Димочка решает не отставать от старшего брата и бахает сапфирами, а Ванюша завершает атаку изумрудной очередью.

После такого штурма всё замерло. Плюшевый дракончик с Олежкой свалился на голову Жоры Петровича. Покупатели и работники магазина, кто с фингалами, кто с выбитыми зубами, кто просто с синяками ошалело глядели друг на друга.

Семья Плакс, тем временем, поспешила удалиться, дабы самим не стать битыми.

Вот в такой чудесной семье в городе БЛюке и родилась Страшидла.

Под звуки раскатистого храпа своей дочурки Вера Ивановна размышляла, как могло случиться такое чудовище у таких миловидных родителей. Ведь всю жизнь Вера Ивановна считалась первой красавицей в городе, но это уже неважно.

Вдруг очнулся Жора Петрович и аккуратно заглянул в кроватку к малышке.

— Дааааааааа…., — задумчиво протянул Жора Петрович, — пусть будет Настенькой.

— Ничего себе — Настенька! — взвизгнула Зина.

— Не твое дело, — заступился за дочь Жора Петрович, — мы ее будем любить любую.

Так и начали жить. Днем Настенька выла, а по ночам храпела. Двигаться она толком не могла из-за физических недостатков, не улыбалась и глядела на всех огромным неморгающим глазищем.

Когда Настеньке исполнилось три месяца, с ее лысой головы исчезли черные змееподобные полосы.

— Ну хоть что-то, — вздохнула Вера Ивановна.

— Все отлично! — подбадривал супругу Жора Петрович.

Затем Настеньку поволокли к Целителям. Все члены уважаемого семейства долго-долго осматривали детское тельце и самое большое чудо, которой смогли учинить — это удалить прыщ на попе.

Все жители БЛюка постепенно узнали о горе семьи Плакс. Реагировали по-разному. Одним было все равно, другие посмеивались, третьи боялись, остальные сочувствовали.

Однажды в дверь Плакс постучался мальчик лет десяти из семьи Краскопультов, который обладал способностью изменять любые цвета чего бы то ни было. Дверь отворила Вера Ивановна.

— Здрасьте, Вер Иванна, — задорно отчеканил Пашка Краскопульт.

— Здравствуй, Паша, — равнодушно ответила Вера Ивановна.

— Давайте я сделаю волосы Настеньки красными!

— Она лысая.

— Ну, тогда правую руку — зеленой! Или нос — фиолетовым! Или уши — оранжевыми! Или глаз — желтым! Или…

Вера Ивановна молча закрыла дверь прямо перед носом малолетнего пустозвона.

***

Прошло несколько лет, и до сих пор оставалось загадкой, каким драгоценным камнем плачет Настенька. Да-да, за шесть лет своей жизни она не проронила ни одного камушка. В основном она мычала и храпела.

Передвигалась Настя кое-как, перескакивая с одной короткой ноги на другую длинную. Левая рука по-прежнему торчала, как сухая корявая ветка, а правая сгибалась в обратную сторону. Кушала Настенька за четверых. Огромным ртом она пылесосила все съестное на своем пути. Приходилось ее останавливать, чтобы и без